• ВКонтакте
  • Одноклассники
  • YouTube
  • Telegram


Новости


Подписаться на новости


19.08.2016

ДМИТРИЙ БЕРТМАН: «ГЛАВНОЕ СВОЙСТВО ТЕАТРА – ЭТО СОПЕРЕЖИВАНИЕ»

Дмитрий Бертман Геликон-опера

Дмитрий Бертман:

«Главное свойство театра – это сопереживание»

Август – особенное время в городе. Вроде бы и летние отпуска ещё у многих, и затишье межсезонное продолжается, но уже не даёт покоя мысль, что вот-вот он начнётся, грянет, неумолимо захватит, закрутит и понесёт. Новый театральный сезон – ибо речь о нём – во многих московских театрах стартует в сентябре, но как же хочется быстрее окунуться в этот волшебный мир музыки и эмоций! Один из ведущих московских музыкальных театров – «Геликон-опера» уже прихорашивается перед тем, как принять истосковавшуюся по «зрелищам» публику, а мы встретились с Дмитрием Бертманом, только что вернувшимся из отпуска-работы (у Дмитрия Александровича не бывает «просто отдыха»), в непривычно притихшем «Геликоне». Труппа ещё отдыхает, сбор назначен на 22 августа, но технические службы в театре не дремлют – подготовительные работы к открытию сезона идут полным ходом, да ещё и добавляются новые штрихи к облику здания: например, на историческом фасаде, со стороны Калашного переулка, мастера-реконструкторы восстановили потрясающей красоты изразцы. Впрочем, не будем забегать вперёд.

На фото: изразцы на стене здания со стороны Калашного переулка

-Дмитрий Александрович, первый сезон после возвращения в Дом – за вами. Как работается здесь? Как здание приняло труппу?

-Мне кажется, если сегодня подойти к любому артисту театра и задать ему эти вопросы, он, по сути, и не поймет, потому что у всех такое ощущение, что мы отсюда не уезжали и всё время здесь работали. Как только мы сюда вошли, начался дикий ритм работы, и, если говорить о первом сезоне, прежде всего мы вспоминаем то огромное количество творчества, которое здесь было… Мы выпустили невероятное количество премьер, труппа была занята не на сто, а на триста процентов. Плюс к этому мы возобновляли репертуар на новой сцене, при этом каждое старое название фактически становилось новой работой: надо было адаптировать спектакли для большой сцены, вводить исполнителей (труппа пополнилась молодыми певцами) и так далее. Это был тяжелейший труд, 24 часа в сутки, конечно, слияние труппы со зданием произошло.

Геликон-опера открытие нового сезона

На фото: сцена из гала-концерта на открытии исторической сцены театра 

По-моему, в этом месте каждый артист, каждый сотрудник театра чувствует себя как дома. Здесь всё обустроено с большой любовью. Ну, и само здание – мне кажется, это самый настоящий памятник сегодняшнему времени. Несколько дней назад мэр Москвы Сергей Семенович Собянин вручил нам очень дорогую награду. Голосованием профессионального жюри и москвичей здание «Геликон-оперы» признано лучшим реализованным проектом в области строительства объектов культурно-просветительского назначения. На открытие театра к нам приезжало много гостей из-за рубежа, и все были в шоке, положительном, конечно, потому что никто не ожидал, что сегодня, в сложнейшее время, такое может произойти, и театр-красавец вырастет в России.

-Артистам удобно внутри театра передвигаться, репетировать?

-Мне кажется, никто не жалуется (улыбается). Все в восторге – тут очень удобно. У нас, конечно, есть определённые проблемы. Мы же находимся в центре Москвы, и реконструкция тире реставрация проводилась в жёстко обозначенных рамках. Конечно, нам не хватает большого репетиционного зала, который бы повторял размеры сцены, как бывает в театрах. У нас нет возможности хранить здесь декорации, мы вынуждены арендовать ангары далеко от центра Москвы, и с этим связаны некоторые сложности (привоз – увоз декораций), да и расходы. Но я надеюсь, когда-нибудь у нас появятся свои декорационные склады, это наш следующий этап. Но внутри самого здания всё очень удобно. Мы победили с акустикой: и один, и второй зал обладают уникальной акустикой, поэтому каждый певец, выходящий на сцену, не просто встречается с невероятной красотой зрительного зала, но и с удовольствием в нём петь. И наши певцы, и гости, которые к нам приезжали, это отмечали.

-Ну, а Ваши личные ощущения?

-Я очень счастлив, что всё срослось, получилось. Это тоже вопрос энергетики, не только проектного решения или качества исполнения, хотя всё было замечательно сделано. Это энергетика и любовь, которые присутствовали здесь при строительстве здания. Вся эта история сплотила людей, в том числе и строителей. Мало того, строители потом стали нашими фанатами: ходят на наши спектакли, на все премьеры, они знают артистов, они уже дружат между собой! История этого места, история театра, его атмосфера – всё здесь сложилось воедино, поэтому и не возникает ощущения, что это «новый объект», что он не «намолен». Здесь уже давно всё намолено и столько «перемолено», что действительно превратилось в огромнейший храм.

Геликон-опера

На фотоколлаже: исторические кадры и современность

Я помню эти войны, это ужасное зрелище, я помню, как на стройплощадку приходил наш хор, как он пел здесь духовную музыку, помню концерт в котловане, который был на открытие театра… Сейчас всё ушло в историю, а тогда мы воспринимали это как будни. Мы все – очевидцы удивительного процесса рождения театра. Я думаю, это у каждого останется в памяти до конца жизни, потому что такое действительно бывает только один раз.

-Увидела сегодня, что в зале «Стравинский» по центру сделали дополнительные проходы, под Царской ложей.

-Да, мы чуть-чуть уменьшили количество мест, но это не страшно, всё равно у нас будет возможность компенсации. В первом сезоне мы заметили, что пожилым людям, которые к нам приходят, подниматься и обходить зал, расположенный в виде амфитеатра, очень тяжело. Поэтому и сделали эти проходы.

Зал Стравинский Геликон-опера

На фото: зал "Стравинский" с новыми проходами 

-Правильное и очень хорошее решение. Проходы точно были нужны.

-Мы смотрим, подмечаем (улыбается). Сейчас тоже идут работы, как обычно, сезонные – это наш первый ремонт летом. Паркет немного подциклевали, ведь за сезон огромное количество людей у нас побывало, и здание прошло определённую амортизацию. Где-то мы подкрасили стены, там, где поцарапали, но это всё естественно. Плюс ещё проводим гидроизоляционные работы. Мы стоим на таком месте, где скапливается очень много воды – под нами течёт Волхонка, да и вообще, подземных рек тут полно, так что у нас даже есть свои насосные станции, и там внизу идут очень серьёзные работы.

-Вы упомянули об «огромном количестве людей». Есть статистика за сезон, сколько зрителей побывало на ваших спектаклях, концертах?

-Более 53 000!

-А заполняемость какая была?

-Заполняемость у нас полная, даже абсолютная – 120 процентов (смеётся). Что касается продажи билетов, то она тоже очень высокая. Конечно, она не может быть сто процентов – к нам приходит большое количество приглашённых, журналисты наведываются, и так далее. Здесь мы жаловаться не можем. Большое спасибо всем нашим любимым зрителям, для нас важно, чтобы театр был полным. И репертуар, который мы играем, очень разнообразный. В этом сезоне мы играли и классику, и в то же время была мировая премьера оперы Алексея Сергунина «Доктор Гааз» на либретто Людмилы Улицкой. В новом сезоне делаем и «Турандот» Пуччини (Владимир Иванович Федосеев –  музыкальный руководитель и дирижёр), и «Трубадура» Верди. Но будет и постановка оперы Александра Маноцкова «Чаадский», мировая премьера.

Дмитрий Бертман

-Опережаете мой вопрос. Я хотела спросить именно про эту постановку. То, что «Турандот» и «Трубадур» - это оперные хиты, любимые всеми меломанами мира, очевидно, и их появление на сцене «Геликона» принесёт московской публике огромную радость. А чем Вас заинтересовала опера «Чаадский»? Приоткройте немного тайну, о чём это произведение?

-Она ещё пишется. Если быть более точным, в данный момент Саша её уже написал, причём специально для «Геликона». И Кирилл Серебренников будет ставить, это его проект. Павел Каплевич выступает в роли продюсера. Я очень рад, что Кирилл будет здесь ставить оперу, мы давно с ним дружим, он всегда был другом театра. Тем более, он сейчас много работает на Западе именно в оперном театре. Мне кажется, это очень здорово. И Маноцков – один из самых известных современных молодых композиторов, поэтому я думаю, что это, безусловно, станет интересным событием. Спектаклем будет дирижировать главный дирижёр Музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко, талантливый Феликс Коробов.

- А что у вас сейчас с оркестром? Кто постоянно с ним работает?

-С оркестром работают все: главный дирижёр Владимир Понькин, дирижёры Валерий Кирьянов, Евгений Бражник, Андрей Шлячков и Михаил Егиазарьян.

-Есть ли планы по привлечению Дамиана Иорио? Когда-то шёл разговор о том, что он придёт в «Геликон».

-Он скоро приедет на днях, будем говорить уже конкретно. Понравился Вам?

-Да, очень. Я его на «Кармен» видела, ещё на Новом Арбате, два года назад. Оркестр тогда просто преобразился.

-Оркестр у нас, думаю, один из лучших в Москве. И сейчас весь сезон хорошо отработал.

На фото: оркестр театра в полном составе

-Вы же расширяли состав?

-Вообще весь оркестр у нас – 110 человек. Но состав оркестра на спектакле зависит от партитуры, и на спектакле играет обычно человек 70.

- Молодые приходят? Состав обновляется?

-Конечно, обновляется, у нас очень много молодёжи играет. Есть замечательные музыканты, и лауреаты международных конкурсов, в том числе Конкурса Чайковского. Я могу сейчас гордиться оркестром. Я доверяю своему образованию – я ведь музыкант, пианист, у меня абсолютный слух. Если вдруг какой-то кикс, сам разговариваю с оркестрантом. Да и потом, кикс, например, в медной группе не имеет отношения к дирижёру или к качеству музыканта. Он имеет отношение к кашлю, к физиологии. Потому что человек может быть выдающимся музыкантом, но в этот момент у него кашель… Я видел это везде, в каждом оркестре мира. И в Венской опере тоже бывает. Никуда от этого не деться, ведь спектакль – живой организм. Подробно репетируя, самое важное – его не «засушить». Вот я, например, репетирую быстро, ставлю спектакль за три недели. А если репетировать не спеша, можно вообще вырвать сердце из сцены. Главное, чтобы спектакль был рожден с любовью всех участвующих в репетиции. Только от этого зависит его здоровье и долголетие. Важно не превратить оперу в «музыку», которую разъяли как труп. С детства не любил математику, и поэтому не люблю пользоваться алгеброй в гармонии.

Кармен Геликон-опера

На фото: сцена из спектакля "Кармен"

Если взять статистику, у нас есть спектакли, которым по 20 лет. Они идут при полном аншлаге, и пользуются успехом и здесь, и за границей. Нашему спектаклю «Кармен» - 21 год. «Леди Макбет Мценского уезда» - 2000 года. Это тоже, кстати, показатель, потому что спектакль делается за бюджетные деньги, то есть бюджет потрачен, а как этот спектакль живёт дальше? Вот этот живёт много лет. А когда спектакль играется буквально несколько раз и потом снимается, и этим хвастаются, это странно. Тогда он должен быть продан и играться в другом театре. Спектакль должен дальше амортизироваться. Если бы каждый человек делал всё за свои личные деньги, это оценивалось бы совсем по-другому.

-В «Геликоне» есть такие спектакли, которые ждёшь. Например, знаешь, что весной традиционно идут «Вампука» и «Сказки Гофмана».

-В этом сезоне нет «Вампуки», через сезон покажем. Я вам скажу, какие старые спектакли у нас идут. Вот «Мавра» вообще девяностого года.

Дмитрий Бертман

-Это же первенец, понятно. Вы с неё и начинали.

-Дальше, «Пиковая дама» - постановка 1994 года, этому спектаклю 22 года! «Летучая мышь» и «Кармен» - 1996 года. «Царскую невесту» мы ставили в 1997 году, «Евгений Онегин», который в Клину был – тоже 1997 год. «Сказки Гофмана» - постановка 1998 года.  Это то, что сейчас идёт в репертуаре, помимо новых спектаклей. «Мазепы» в этом году не будет, в следующем будем петь, а это постановка 1999 года. «Фальстаф» в этом году будет идти, он 2001 года. «Лулу» Берга - 2002 года. «Средство Макропулоса» Яначека ставили в 2003 году. Кажется, название – некассовое. Это же не «Травиата». С 2003 года идёт с успехом! «Диалоги кармелиток» - 2004 год. «Вампука, невеста африканская» и «Русалка» Дворжака - 2005 год. «Упавший с неба» пока не идёт, но будет восстанавливаться. «Сибирь» - 2006. Десять лет спектаклю будет. «Борис Годунов» - тоже 2006 год. «Севильский цирюльник», «Свадьба Фигаро» - 2007. «Запрет на любовь» и «Распутин» - 2008. «Царица» - 2009. Уже семь лет «Царице»! Семь! «Любовь к трём апельсинам» - 2009.

Ольга Толкмит, Евгений Онегин, Геликон-опера

На фото: Ольга Толкмит в роли Татьяны, в премьере сезона "Евгений Онегин"

- Как вписались прошлогодние новички-солисты в эти спектакли? Вы ведь взяли несколько человек прошлой осенью. Как они себя чувствуют?

-Мне кажется, хорошо. Главное, что они все загружены. Много поют, много работают. У нас в театре очень сложно быть не «в атмосфере». Поэтому, если кто-то не «в атмосфере», у нас он не приживается. Эти ребята прижились: Оля Толкмит у нас уже была и Татьяной, и Микаэлой, и в «Паяцах» пела. Замечательная певица. Юля Горностаева во всём репертуаре тоже занята. Она, кстати, вместе с Вадимом Летуновым ездила на стажировку в Италию этим летом. Валентина Гофер вовсю поёт. Кармен уже спела, Ольгу. Дмитрий Башкиров тоже занят во всем репертуаре. И Ленского, и Доктора Гааза пел, и в «Паяцах». Будет петь в «Турандот» и в «Трубадуре». Эти ребята работают с утра до вечера.

-Если посмотреть на прошлый сезон, он получился разноплановый и многожанровый. Порой в театре происходили события, от оперы весьма далекие. Очевидно, что это – проявление некой концепции. Не могли бы Вы обрисовать эту концепцию и рассказать, каких ещё неожиданностей нам ждать в новом сезоне?

-Во-первых, я вообще против слова «концепция» в своей жизни. Не помню, рассказывал ли я Вам, что Покровский говорил по поводу того, о чём ставит спектакли? Про курицу?

На фото: первый день после отпуска

-Нет, про дождь в театре Вы мне рассказывали. А про курицу нет.

-Тогда слушайте. Когда дают блюдо с курицей, а там лежит крылышко, ножка, грудка, шейка, и человек думает: что взять? Ножку или крылышко? «Возьму-ка я грудку. Всё-таки диетическое мясо», - думает. А потом: «Да ну её, эту диету. Хочу вкуснее». И берёт ножку. И в этот момент у человека наступает момент творчества – в момент выбора. А можно взять курицу, через мясорубку перекрутить, пережевать, выплюнуть и сказать – ешь, это курица. Так вот, это и есть концепция. Концепция – это всегда определённые рамки. И человек ходит в театр не на концепцию. Человек ходит в театр на эмоцию. Я считаю, что всё имеет право быть, но, чем более разные спектакли, тем интереснее. Чем больше маршрутов путешествия, тем больше ты узнаешь. Лучше съездить и в Италию, и в Испанию, и фьорды посмотреть, и кантон, и в море покупаться, и в океане, и сравнить воды океана и воды моря, и в космосе побывать, и на вертолёте полетать. Это же намного интереснее.

Поэтому мне кажется, что слово «концепция» – скорее, внутреннего потребления. Когда начинают спрашивать – «а какая концепция у вас»? Да моя концепция – тронуть тебя! Чтобы зритель сидел, и у него сердце билось, чтобы он сопереживал, а не развлекался в технологиях и делал вид, что ему нравится опера. Главное свойство театра – это сопереживание. Сейчас концепция у меня такая, чтобы наш театр был успешным, чтобы в это тяжёлое время театр мог играть спектакли, зарабатывать деньги, потому что театру требуется много денег, чтобы жить, и чтобы мои артисты не голодали. Вот моя концепция сейчас. Поэтому спектакли должны быть разные. У меня, например, была мечта сделать «Катю Кабанову» Яначека в этом году. Но я отказался от этой идеи, потому что знаю: это название, как бы ни интересно мне было его сделать, не будет так успешно, как «Турандот» или «Трубадур». В наше время, именно сейчас, нужны шлягеры.

Геликон-опера

На фото: в "Геликоне" пока тихо и пусто...Фойе Зимина 

-Как Вы справедливо заметили, обе эти оперы – «шлягеры» и часто ставятся в театрах. Вот «Трубадур», к примеру, идёт в «Новой Опере».

-Да, идёт, но это неважно, у нас будет совсем другой. Это опять же вопрос о том, чтобы он был непохожим на остальные. А «Турандот» нигде не идёт в Москве. Была постановка в Большом, но сняли. Притом, что эти названия очень популярны, они не так распространены в московском репертуаре. Поэтому наша задача – делать интересные спектакли. И мы их делаем. Самая главная концепция театра – это Артист. Я имею в виду, что для нас в театре оперный певец является не функцией исполнения, а артистом, который ведёт спектакль. И зритель понимает, что сегодня он смотрит спектакль с Игорем Морозовым, а завтра – с Вадимом Заплечным, и эти два исполнителя – разные. Талантливейшие артисты разных поколений, которые играют одну роль Садко. И получаются абсолютно разные спектакли.

Игорь Морозов, Садко, Геликон-опера

На фото: Игорь Морозов в роли "Садко" 

Мне кажется, это огромная ценность нашего театра – такие индивидуальности. У нас нет такого, чтобы отношение к артисту приравнивалось к «галочке»: ну, раз она сопрано, должна спеть сопрановую партию. И вот она спела, разместила на своей страничке в фейсбуке фотографии себя, ряженой в парике, и счастлива, что выступила в роли Тоски в таком же парике, как и все остальные, похожем на двадцать предыдущих. В «Геликоне» это неприемлемо. Для меня важен крупный план артиста, от которого зависит спектакль, завишу я, зависит дирижёр, зависит зритель. Всё зависит от человека на сцене, который выходит, оснащённый определённым комплексом. А в этом комплексе – и голос, и музыкантские способности, о которых в оперном театре часто забывают. О музыке забывают! Потому что музыка – это не интервалика. Я думаю, так можно ответить. А что, разве не так?

Вадим Заплечный, Садко, Геликон-опера

На фото: Вадим Заплечный в роли Садко

-Да, я уже поняла. «Трубадур» и «Турандот» у вас будут другие.

-Ну, естественно (смеётся).

-А почему так поздно будет премьера, до января придётся ждать?

-Разве поздно? Мы в этом году уже сделали много премьер. Другие театры «отстреляются», а тут и мы. Я тоже смотрю за конъюнктурой Москвы, чтобы не одновременно, и не одни и те же названия. Это важно.

-Кстати, а «Тоску» не хотите в «Геликоне» ставить?

-«Тоску»? Планирую, но попозже сделать. Тем более, сейчас на «Тоску» у нас в театре есть замечательный состав. Надо ставить. Опера –  это очень дорогое искусство. Опять же, если бы мы тратили свои последние деньги, мы бы совсем по-другому ими распоряжались. Да, мы ставим сейчас «Трубадура» и «Турандот», но мы ещё делаем и «Чаадского». А «Чаадский» фактически пойдёт за счёт этих двух.

-То есть кассу соберёте на хитах, а это – для души, так сказать?

-Нет, для прогресса.

Дмитрий Бертман

-Как Вам, кстати, удалось уговорить Владимира Ивановича Федосеева ставить оперу в театре?

-Владимир Иванович очень хорошо относится к «Геликону» и ходит к нам на спектакли. Мы с ним встретились, сели, поговорили. Он, кстати, предложил ещё одно очень интересное название.

-Из русских опер?

-Нет, западная. Очень редкое название, которое было популярно, особенно в начале XX века, шло везде, потом было полностью забыто. И мы тоже планируем его сделать.

-Ну, что же это такое?

-Не скажу пока (улыбается). А с Владимиром Ивановичем – это был наш чисто творческий подход, там не было «уговоров». Я очень рад, что он согласился. От Министерства культуры РФ нам дали грант на этот спектакль, и правительство Москвы поддержало. В «Турандот» с нами будет работать китайская художница Камелия Хсиао-Вен Ку, очень известная.  Кстати, она приезжает к нам после 20-го.

-У вас сбор труппы будет 22-го, что скажете ребятам, какое напутствие дадите?

-Не знаю ещё. Вот увижу их и скажу. Надо посмотреть сначала, какие они придут, и от этого будет зависеть напутствие.

Геликон-опера Дмитрий Бертман

На фото: сбор труппы накануне торжественного открытия театра, 30 сентября 2015 года

-А что бы Вы сами хотели от них в следующем сезоне?

-Чтобы они получали удовольствие. Тогда и зрители будут получать удовольствие. Это очень важно, потому что это удовольствие передаётся другим. Вообще, самое ценное в жизни – это радость, когда человек радуется, улыбается. Всё ведь во имя этого делается. И театр для этого существует. И любовь для этого существует. И жизнь для этого существует… Нас тянет к людям, которые радуются. Нам хочется быть с ними. Но нам не хочется быть с хмурыми людьми, у которых всё время проблемы.

-Но у каждого человека, тем более творческого, бывают сомнения.

 -Естественно, он должен стремиться всегда быть лучше. Но, если человек начинает себя бичевать... Ведь, чтобы выйти на сцену перед зрительным залом, надо уже иметь в себе определённую смелость. Артист должен верить в себя. Вот сейчас Олимпиада идёт. Как спортсмен может поставить рекорд, если он не верит в то, что он – лучший? Он и не сделает. То же самое в театре. Каждый артист должен понимать, что у него есть шанс быть лучшим, и он должен быть лучшим.

-Каким Вам видится «Геликон» лет так через десять? Или для Вас это маленький срок?

-Большой очень срок. Не знаю. Видимость зависит от наличия тумана и погодных условий.

Дмитрий Бертман, Дмитрий Хворостовский Геликон-опера

На фото: Дмитрий Хворостовский принял участие в одном из гала-концертов исторического открытия театра

-Вот мы говорили, что некоторым спектаклям уже 16 лет, а кажется, что вроде бы только что сделали… На самом деле, 16 лет – не такой уж и большой срок?

-Это уже когда обратно, с той стороны смотришь. А туда, вперёд – кажется, очень большой (смеётся). Посмотрим. Ведь дело в том, что на любой процесс влияет очень много факторов. Ещё Немирович-Данченко говорил, что «театр – это зеркало жизни». Так и есть, потому что театр отражает всё, что происходит в жизни. Обстоятельства, которые мы видим вокруг, в мире, в стране, люди – они влияют на жизнь в театре. На репертуар, на определённые стилевые вещи. Мода влияет. Влияет даже сила притяжения. И надо ориентироваться на этот закон, всё время смотреть, наблюдать, что происходит вокруг театра, как это складывается в общую картину. Когда-то мы начинали делать первые провокационные амбициозные спектакли, в то время, когда в других театрах были классические постановки. А сейчас, наоборот, сложно найти оперу без джинсов на сцене. Опять же, существовать в этом не хочется, надо придумывать какую-то другую историю. Как говорится, мы должны выделяться «лица необщим выраженьем». Должно быть своё лицо. Театр – это всё-таки не живопись, потому что в живописи есть ответственность художника и холст, больше ничего. Дальше зрители уже оценят, когда посмотрят на эту картину, может быть, через сто или двести лет. А в театре это невозможно. В театре должно быть сегодня, сейчас. И я несу ответственность перед огромным количеством людей, не перед краской или холстом, а перед душами людей, которые участвуют, которые это делают… И это огромнейший, тяжелейший процесс.

Дмитрий Бертман Геликон-опера

-Разговор у нас философский получился, а ведь хотела всего лишь расспросить о планах на сезон.

-Так я рассказал уже. Ну, какие у нас ещё планы? Будет детский спектакль, про Снегоеда. Такая чудесная сказка Александра Покидченко, детская опера-мюзикл, на зимние каникулы. Ставить будет наш режиссёр Илья Ильин. В третий раз весной пройдет конкурс молодых режиссёров «Нано-Опера». Мне кажется, это очень перспективный проект, который постоянно набирает обороты. Я недавно ездил в оперный театр «Лисеу», и Кристина Шепельман, которая сейчас стала его директором, была у нас в жюри «Нано-Оперы». При первой встрече она у меня сразу спросила: «А будет «Нано-Опера», можно мне приехать?». Кристина – человек очень занятой, но говорит, что всё отменит и приедет, потому что «это было так интересно, я до сих пор всем рассказываю». И потом, мне кажется, это очень здорово, что возникают новые имена в столь редкой профессии «оперный режиссёр», что их приезжают оценивать зарубежные режиссёры, директора, которые влюбляются в Москву, в молодые таланты, а это очень важно для страны.

Леди Макбет Мценского уезда, Геликон-опера

На фото: сцена из спектакля "Леди Макбет Мценского уезда", в роли Катерины - Елена Михайленко, в роли Сергея - Илья Говзич

-Кстати, «Геликон» в июле представлял нашу страну в Бразилии. Говорят, был феноменальный успех? Как прошли гастроли?

-Шикарно. 15 тысяч зрителей посмотрело «Леди Макбет Мценского уезда». Там же огромный зал, на две с половиной тысячи. В портале – органы. Это исторический театр, невероятно красивый. Бразилия – необычная страна, страна контрастов. А сейчас в сентябре у нас будут гастроли в Таиланд. Везём «Бал-маскарад» и «Кармен». Потом едем в Эстонию с «Царской невестой». В этом сезоне нас ожидает большое событие – к нам приезжает на гастроли Эстонская национальная опера.  Впервые за долгие годы…Они привозят и балет, и «Фауста» моего, и гала-концерт будет совместный. Я считаю, это важнейшее событие, оперный театр Эстонии в советское время был очень любим публикой. Они всегда выступали на сцене Большого театра во время своих гастролей, а после распада СССР ни разу у нас не были, представляете? Ещё на нашей сцене будут показаны спектакли региональных театров в рамках фестиваля «Видеть музыку», который организует Георгий Исаакян. Так что много всего, сейчас засучим рукава и начнём.

Беседовала Ирина Шымчак

Фотографии предоставлены пресс-службой театра, 

также из архива автора

 

 

 

19.08.2016



← интервью

Выбери фестиваль на art-center.ru

 

Нажимая "Подписаться", я соглашаюсь с Политикой конфиденциальности

Рассылка новостей