• ВКонтакте
  • Одноклассники
  • YouTube
  • Telegram


Новости


Подписаться на новости


11.02.2017

ВСЁ НАЧАЛОСЬ С «ФАНТАЗИИ»…

Весна священная

Год Прокофьева плавно перетёк в Год Стравинского…наверняка в этом году найдут своё новое сценическое воплощение многие произведения композитора. Но сегодня «Музыкальный Клондайк» хочет вспомнить о спектакле, который в свое время для отечественного музыкального театра означал невероятный прорыв – прорыв репертуарный, хореографический, стилистический, философский, мировоззренческий…Спектакль этот по сей день в репертуаре и продолжает абсолютно магически действовать на аудиторию. Речь о балете «Весна священная» в постановке Наталии Касаткиной и Владимира Василёва. Премьера его состоялась в Большом театре в 1965 году. А сегодня его можно увидеть в Государственном академическом театре классического балета, театре, которым вот уже сорок лет руководят Наталия Касаткина и Владимир Василёв. Сейчас, когда музыка Стравинского прочно утвердилась в театральных и концертных афишах, даже трудно себе представить, что в середине 60-х годов прошлого века появление имени композитора в репертуаре главного театра страны, в общем-то, граничило с настоящим чудом. Рассказывает Наталия Дмитриевна Касаткина:

Н. Касаткина. В Василев. на гастролях. фото из личного архива Н.Д.Касаткиной (800x611)

Н. Касаткина и В. Василёв. На гастролях. Фото из личного архива. 

- Композитор Николай Каретников, наш друг, с которым мы сделали наши самые первые постановки, рассказывал нам, что если у студента консерватории в то время находили партитуру Стравинского, то могли и отчислить. Большинство эту музыку просто не знали. Мы тоже не знали. А познакомились при интересных обстоятельствах, на наших с Владимиром Василёвым первых зарубежных гастролях. В 1958 году Большой театр приехал в Париж. Нас пригласили на просмотр знаменитого мультфильма Уолта Диснея «Фантазия». Для нас откровением было, что этот мультфильм озвучен классической музыкой  в исполнении Филадельфийского оркестра под управлением самого Леопольда Стоковского. И если прозвучавшие сочинения Чайковского, Мусоргского, Баха, Бетховена и др. нам были хорошо знакомы, то неизвестная музыка, на фоне которой разворачивались картины эволюции жизни на Земле, от зарождения до гибели динозавров, нас просто потрясла. Геннадий Николаевич Рождественский рассказал нам, что это фрагменты «Весны священной» Игоря Стравинского. И мы буквально заболели этой музыкой. Потратили кучу денег (по тем временам и по скромным возможностям молодых артистов балета, впервые выехавших на гастроли) и купили проигрыватель и пластинку с записью «Весны священной». Труппа Большого театра жила в роскошном отеле «Ritz», у нас был огромный номер с просто колоссальной по размерам кроватью. И вот мы втроем с Рождественским лежали на этой кровати и слушали невероятную музыку. Партитуры у нас в тот момент не было, но Геннадий Николаевич нам всё подробно объяснял, комментировал. И мы тогда поняли, что на самом деле музыка Стравинского – простая, но – сложно составленная. И мы практически сразу начали сочинять либретто. Нам услышалась, увиделась в этих звуках история. Но для её воплощения требовалось хорошее знание верований и обрядов древней языческой Руси. Где было такие источники найти в то время? К счастью, у нас были две подруги, моя мама называла их «Алки-театралки», большие поклонницы балета. Они работали в Библиотеке имени Ленина и приносили нам необыкновенные материалы, которых просто негде было достать. Хорошо помню, как общие друзья познакомили нас с каким-то бородатым человеком, всё происходило в каком-то подвале. Человек этот безумно интересно рассказывал о том, какие обряды, оказывается, сохранились до сих пор, какие верования в теснейшую связь с живой природой, в которой все взаимосвязано. Потом уже, когда наш балет шёл на сцене Большого театра, мы хотели разыскать этого человека, чтобы пригласить  на спектакль. Нам сказали, что это если и может произойти, то только через семь лет… Человек был Андрей Синявский, которого вместе с Юлием Даниэлем осудили за «антисоветскую агитацию и пропаганду».

В доме моего дяди, Льва Алексеевича Кардашова, мы встречались со знаменитым художником Борисом Ефимовым. Он показал письма своего друга, который отбывал ссылку в Мордовии. В этих письмах были очень подробно описаны бытовавшие в тех краях обряды, про которые мы читали в старых источниках. Разумеется, человеческих жертвоприношений не было, но весенние обряды описывались достаточно ярко. Вдохновленный этими рассказами, Ефимов сделал по их мотивам рисунки. Он показывал их нам, доставая из огромного сундука. Эта тема словно окружала нас, и всё работало на то, чтобы мы ею напитались.

Вероятно, вся атмосфера, в которой мы находились, была до такой степени пронизана этой музыкой, что произошло удивительное – наш замечательный директор Большого театра Михаил Иванович Чулаки решил, что в театре должен идти балет «Весна священная». Все бы хорошо, но разумеется, он стал предлагать эту постановку не нам, молодым балетмейстерам, а в первую очередь, мастерам – Игорю Моисееву, Алексею Ермолаеву, Александру Радунскому. Но они все отказались – не потому, что испугались ставить запрещенного композитора, кого и чего мог бояться Игорь Александрович Моисееев! Я думаю, их напугала эта мощная и необычная музыка. Мы сказали Михаилу Ивановичу: «Когда откажутся все, позовите нас, у нас полностью готова экспозиция и частично хореография». И Михаил Иванович поручил это нам. Атмосфера в процессе постановки спектакля была удивительная. У нас хранится клавир «Весны священной» - авторское переложение для фортепиано в четыре руки. Так вот на рядовых рабочих репетициях эту музыку играли в четыре руки Геннадий Рождественский и Эмин Хачатурян. Артистам было трудно, они писали себе на ладони цифры, чтобы вступить вовремя. Помню, как вводили исполнителя на партию Старейшего, он спрашивал – когда вступать, не понимаю. Другие артисты ему сказали, что все очень просто, досчитай до семидесяти трех и вступай!

Спектакль вышел  и имел огромный успех. Главные партии исполнили Нина Сорокина (Избранница), Юрий Владимиров (Пастух), Анатолий Симачев (Старейший) и я сама (Бесноватая). Художником спектакля был Андрей Дмитриевич Гончаров, ученик Фаворского.

Весна священная. Большой театр. 1968. Бесноватая - Н. Касаткина. фото из личного архива Н.Д.Касаткиной

Весна священная. Большой театр. 1968. Бесноватая - Н. Касаткина. Фото из личного архива.

А потом совершенно невероятным образом наш спектакль попал на гастроли Большого театра в США – знаменитый импрессарио Сол Юрок захотел разбавить традиционную классику какой-нибудь «изюминкой».  Игорь Александрович Моисеев, незабвенный Игорь Александрович, настоящий крёстный множества наших начинаний, посоветовал ему «Весну священную». Поскольку  «Весна» ставилась в афишу крайне редко, для Юрока организовали специальный просмотр в пустом зале. И вдруг спустя некоторое время приходит от него телеграмма,  что именно «Весной» будут открываться гастроли, что он договорился со Стравинским и сам Игорь Федорович будет за дирижёрским пультом. Но в дело вмешалась Екатерина Алексеевна Фурцева, Министр культуры, которая заявила о том, что нечего эмигранту Стравинскому примазываться к славе советского балета. Было разрешено показать один спектакль, но, судя по всему, продолжались еще какие-то неведомые нам игры. Когда мы сошли с самолёта в Нью-Йорке, встречающая нас переводчица сказала, что говорят, Нина Сорокина сломала ногу, поэтому «Весна» не пойдет. Я ответила, что Ниночка идет следом за мной, к счастью, на двух ногах.

В итоге вместо одного спектакль прошел шесть раз, с триумфом. Мы были счастливы. Но главное счастье нас ожидало впереди. Наша переводчица Елена Атлас, узнав, что Стравинский приезжает в Нью-Йорк, устроила нам встречу.

Мы, как когда-то в Париже, побежали в магазин и купили на сей раз магнитофон, они тогда по размерам были немаленькие, и большую сумку, чтобы его туда положить и втихаря записать Игоря Федоровича. Мы не знали, как он отнесется к микрофону, но не записать мы просто не могли… Мы потом только рассказывали об этой записи, но не использовали её. Я перед Игорем Федоровичем трепетала и боялась рассказывать про наш балет. А Владимир Юдич Василёв никогда ничего не боится и он рассказывал подробно, что и как мы делали. Игорь Фёдорович слушал внимательно и повторял: а я так и думал, так и предполагал. Оказалось, что он пользовался теми же источниками, что приносили нам из ленинской библиотеки. Он сказал, что и тема любви у него есть.

Нас потом довольно много ругали за то, что из картин мы сделали сюжетный спектакль, за якобы мелодраматизм, да много за что. Но мы услышали в этой музыке историю, которую и рассказали. Если бы история не была органичной, музыка бы сопротивлялась ей. И финал этот драматичный мы услышали – когда человек восстает против идола, и это надежда, это словно отсылает уже к последующим этапам развития человеческой цивилизации.

Артисты любили и любят танцевать этот  балет. Кстати, новые поколения легко воспринимают эту музыку, им нет необходимости писать цифры или считать до семидесяти трёх. Надеюсь, в Год Стравинского мы сможем показывать этот балет чаще. Спустя довольно много лет после «Весны» мы обратились и к другим балетам композитора – «Поцелую Феи» и «Жар-Птице». Но это уже другие истории.

                                                                           Записала Надежда КУЗЯКОВА

Сцены из балета И.Стравинского «Весна Священная» в постановке Н.Касаткиной и В.Василева.

Избранница - народная артистка России Екатерина Березина, Пастух - Артём Хорошилов

Старейший-мудрейший – Игорь Цыганков

Фото Александра ПАНКОВА предоставлены Государственный академическим театром

классического балета под руководством Н.Касаткиной и В.Василёва

11.02.2017



← интервью

Выбери фестиваль на art-center.ru

 

Нажимая "Подписаться", я соглашаюсь с Политикой конфиденциальности

Рассылка новостей