• ВКонтакте
  • Одноклассники
  • YouTube
  • Telegram


Новости


Подписаться на новости


11.01.2018

«Борислав Струлёв и друзья»

Борислав Струлёв

В ГОСТЯХ У БОРИСЛАВА СТРУЛЁВА

дирижёр АРКАДИЙ ЛЕЙТУШ

- Наше интервью я хотел бы начать с истории вашего становления: как музыканта, как дирижера. Расскажите в нескольких словах о себе. Кто ваши самые любимые педагоги – те дирижеры, кто являются ориентиром для вас, кого вы до сих пор слушаете, задержав дыхание.

- Дорогой друг и коллега Борислав, отвечая на ваш вопрос относительно громкого слова «становление», могу сказать, что мне в первую очередь повезло не ошибиться с родителями, которые отнюдь не были профессиональными музыкантами. Но их генетика и любовь ко мне, безусловно, легли в основу моей дальнейшей жизни. Второе, это место рождения - Пермь. В настоящее время культурная революция в этом городе к моему огромному удовольствию и гордости, весьма часто освещается в российских газетах, на ТВ и конечно, интернете.

Вспоминаю свою раннюю юность,  когда я, примерно с 14 лет самостоятельно, без родителей, стал посещать концерты классической музыки. Моим компаньоном на эти «вылазки» часто был Игорь Гольштейн (в будущем пианист), который однажды подарил мне книгу английского дирижера Генри Вуда – «О дирижировании», с дарственной надписью – «...будущему симфоническому дирижеру от друга...». Конечно же, мы проводили с ним много времени в дискуссиях о музыке и ее исполнении, и неважно, что он так вот вдруг поставил меня на подиум, но толчок был.

Аркадий Лейтуш

Своими главными педагогами, которые продвигали меня на этот тернистый путь, считаю двух замечательных советских дирижеров: Марка Павермана и Исидора Зака. Эти большие музыканты не нуждаются в подробном представлении в России. Они внесли огромный вклад в нашу культуру. Интересным фактом в моем общении с каждым из них является не только практическая учеба, советы, замечания, но и просто физическое нахождение рядом, та энергетика, которая невидимым образом исходила от них и проникала вовнутрь, оставаясь, пожалуй, самым главным подарком встречи с ними!

- Когда вы почувствовали невероятную тягу к композиции? И расскажите о вашей работе над оркестровыми переложениями. 

- Говоря о тяге к композиции, должен признаться, что заболел этим еще в ранней юности, но сумел оценить свои возможности на тот момент и сказал себе, что я не Моцарт,  и стоять в огромной очереди современных композиторов на исполнение своей музыки не хочу. Тем не менее, сочинение музыки меня привлекало всегда.  Тогда я решил, что надо этому специально учиться и, прежде всего, у гениев прошлых эпох, но не по учебникам, а напрямую, глубоко постигая их лучшие творения.

Не секрет, что застольная подготовительная работа дирижера, невидимая для оркестра и публики - это залог к успеху на эстраде. Честный дирижер, прежде всего,  с любовью и уважением относится как к музыке, которую предстоит исполнять, так и к музыкантам, которые вместе с ним будут над этим работать. Он не позволит себе быть не подготовленным уже к первой встрече с оркестром. Все это означает отнюдь не только точное знание текста исполняемой музыки, но и уже выработанное свое отношение к ней, что называется концепцией. Я это подробно объясняю, чтобы подвести к главному - для постижения музыкального материала нужен глубокий анализ. Все это присуще дирижерской работе, что дает право считать, что ты учишься у композиторов и получишь когда-нибудь право попробовать написать что-то свое, если, конечно, такая цель имеется. 

О моей страсти к оркестровым переложениям или оркестровкам, а лучше оркестровым транскрипциям. Взять на себя ответственность, вступать в соавторство с одним из великих композиторов прошлого, когда делаешь, скажем, переложение какого-либо тщательно отобранного тобой фортепианного опуса на оркестр – само по себе огромный шаг к более глубокому постижению этого сочинения, нежели подготовка дирижера к концерту. Это и виртуальная связь с данным композитором, который незримо следит за каждым твоим шагом, как же ты обращаешься с его детищем. Наверное, все это звучит как мистика, но для меня это все реальные вещи. 

Многое сыграно с разными оркестрами, включая NY Philharmonic, London Philharmonic, Moscow Philharmonic, но львиная доля ждет своего часа.

Продвижение всех этих транскрипций не простой вопрос. По сути дела я смастерил из этих сочинений уже целый симфонический театр, который мог бы существовать самостоятельно без разбавления в концертах другими вещами. Я не оговорился со словами «симфонический театр», так как это можно было бы так же приобщить к созданию нового оркестра со своим лицом и уникальным репертуаром. 



- Если бы представить такую ситуацию, что вам надели чёрную повязку на глаза, вы бы могли определить, какой перед вами оркестр – российский, европейский или американский? 

- Сейчас в эпоху высоких технологий, когда записывающая аппаратура и особенно компьютерная обработка записи достигли небывалых высот, ответить на такой вопрос становится все сложнее, а в некоторых случаях просто невозможно.
Тем не менее, всегда в музыке была велика роль личности, ее характерные черты, индивидуальная окраска звука, фразировка, туше и многие другие качества, которые клонировать невозможно. Вспомним Каллас, Шаляпина, Нейгауза, Менухина или, например, сразу же узнаваемое звучание оркестра Голованова или Стоковского, Тосканини или Клемперера, и, конечно же, Фуртвенглера. И это совсем не обязательно происходило с оркестром, с которым они постоянно работали. Эти индивидуальные качества моментально переносились практически на любой оркестр на гастролях с другими коллективами. Мы, пожалуй, вероятнее всего точно узнаем игру Рихтера, на каком бы инструменте он не играл!

Касаясь сегодняшнего живого звучания оркестров России, в Европе и Америке (я подчеркиваю не в записи), конечно же, мы слышим разницу. В основном, это связано с определяющим национальным характером данного оркестра, даже несмотря на множество иностранцев, которые в нем могут работать. Надеюсь, понятно, что я сейчас не беру во внимание сравнительные профессиональные качества игры разных оркестров и их достижения на этом поприще. Например, когда я уже эмигрировал в Америку и был в течение ряда лет главным приглашенным дирижером в Национальном Симфоническом Оркестре Украины, меня часто спрашивали музыканты этого оркестра – «...а что такого особенного вы можете найти в звучании нашего оркестра? У вас же там, в Америке своих первоклассных на весь мир оркестров навалом». На это я честно и, не задумываясь, отвечал, что приехал сюда за звуком. Больше дополнительных вопросов обычно не возникало, т.к. срабатывала общая химия, которая нас навсегда объединяет.

- Когда-то один из музыкантов венской филармонии сказал, что наш оркестр может заставить играть любого дирижера так, как мы играем, а можем играть и без дирижера.  Как вы видите будущее дирижерской профессии? Разве каждый дирижер не должен сделать, так чтобы оркестр играл сам? 

- Прославленный Оркестр Венской Филармонии уже с конца 30-х годов прошлого столетия отказался от должности своего постоянного музыкального директора. На то были убедительные причины: высочайший профессионализм этого коллектива и принципы структуры в организации двух частично объединённых и в то же время раздельных оркестров (я имею в виду оркестры Венской Оперы и Филармонии). Оркестр Венской Филармонии, с одной стороны, способен играть как квартет, я имею в виду принципы сообщения и контакта между музыкантами без дирижера, и с другой стороны они воспитаны понимать, тонко чувствовать и превращать в звучание жесты, мимику и энергетику данного дирижера стоящего сейчас на подиуме. Это всегда замечательный пример особого умения и гибкости оркестровой игры! Я вот за такие принципы. Что же касается конечной цели воспитать оркестр, что бы он сам играл, то все зависит от исполняемой музыки. Например, будучи дирижером, я обожаю ходить на выступления оркестра «Орфей» ,базирующегося в Нью-Йорке. На его афишах неизменный логотип – сломанная дирижерская палочка. А это значит, что этот оркестр всегда играет без дирижера, и должен сказать, что в большинстве случаев я один из первых, кто ставит их в пример. Если, в частности, играется какой либо инструментальный концерт с оркестром или аккомпанемент певцу, то это всегда успех. Но когда на пульты оркестра попадает серьезная симфония, то я могу сказать, что отсутствие единоличного дирижерского начала сказывается на общем впечатлении от прослушанного сочинения, а именно отсутствием трактовки, при изумительном ансамбле и техническом совершенстве.

Аркадий Лейтуш

- Как вы относитесь к знаменитым солистам, которые берутся за дирижерскую палочку? Что для вас важно в характере дирижера? Каковы ваши рычаги, чтобы держать внимание целого оркестра? 

- За дирижерский пульт становились и становятся знаменитые солисты, но не изо всех получаются такие же первоклассные дирижеры. Это разные специальности. Здесь необходимы особые индивидуальные качества характера.

Например, способность быть лидером и без нажима или административного статуса вести за собой. Умение честно и прямо сказать «НЕТ!». И, конечно же, особая дирижерская техника, которая без словесных объяснений должна быть понятна для каждого профессионального музыканта. По сути, дирижеры всю жизнь отшлифовывают способность посредством жеста и мимики, и даже гипноза передавать свои намерения оркестру, а оркестр, напротив, совершенствует принятие эти сигналов, претворяя их в звучание. Чтобы удержать внимание целого оркестра, одной высокой оплаты для него недостаточно. Надо быть личностью, со своей определенной концепцией для данного сочинения, которой ты способен увлечь музыкантов и, конечно, харизма без которой никак не обойтись.

- Назовите 10 произведений, без которых дирижёр не может быть дирижером,  обязан их знать? Как вы относитесь к дирижерам, которые пытаются исполнять симфонические произведения наизусть? 

- Это опасный вопрос в особенности для начинающих дирижеров, которые могут прочесть мною сказанное и взять на вооружение! Конечно, техническая оснащенность дирижера и возможность продирижировать сложное сочинение никто не отменял, но, в конечном счете, никакой список из 10 сочинений не сделает даже первоклассного музыканта дирижером. Можно ведь как Тосканини: он играл на виолончели в оркестре оперного театра, зная при этом наизусть 80 опер и потом в одночасье вышел за пульт и сразу стал дирижером. Я всегда ставлю в пример некоторым амбициозным начинающим дирижерам Пабло Казальса, который только в последние преклонные годы взялся за дирижерскую палочку, да еще как! Как жаль, что это продолжалось столь короткое время.


Я всегда помню, что «лучше партитура в голове, чем голова в партитуре». А если честно, то у меня лично больше уважения возникает к коллегам по профессии, если я вижу партитуру на дирижерском пульте. Дирижирование наизусть ввел Тосканини, т.к. у него была серьезная причина – плохое зрение, но при этом гениальная память. Увы, многие пытаются снискать дополнительный интерес к себе, дирижируя без партитуры.

- С чем можно сравнить профессию дирижера?

- Профессию дирижера я мог бы по сложности сравнить с должностью президента страны. Порой, будучи свидетелем очередного сумасшедшего успеха какого-либо прославленного оркестра в Карнеги-Холл, я невольно оглядываюсь по сторонам, тщетно пытаясь найти глазами хоть какого-либо президента какой-либо страны, и желая увидеть в его глазах удивление и одобрение происходящим. Ведь оркестр это малая частичка общества, где занято много людей, которые смогли объединить свои усилия, возможности, желания и сделать что-то наилучшим образом!



- Мне было всегда интересно, как мог дирижировать Чайковский свою сложнейшую симфонию на открытие Карнеги-Холла. Неужели он обладал достаточной техникой, чтобы соответствовать своей же музыке? 

- Уверен, что композитор Петр Ильич на открытии Карнеги Холла был в полной мере органичен как дирижер. Ведь когда за пультом стоит такой музыкант и композитор, как Чайковский, то даже если его дирижерская техника не в полной мере может обеспечивать 100% ансамбль в оркестре, то весь оркестр, без предварительного соглашения возьмет эти недостающие функции на себя и обеспечит полный технический ансамбль. А дирижеру останется открыть слушателям суть и духовное совершенство сочинения.

- От какого дирижера вы были бы в восторге получить в подарок дирижёрскую палочку?

- От Натана Рахлина. Кстати, я в действительности храню его дирижерскую палочку, подаренную мне его внуком после проведения нескольких фестивалей памяти великого маэстро в Ялте.

Дорогой Аркадий, я очень рад, что мы с вами поговорили о жизни, о музыке, о разных проектах и вспомнили, что нас объединяет.
За время нашей совместной работы, я узнал, что помимо  вашей прямой деятельности вы ещё и обрабатываете для оркестра интересные произведения. И, конечно, не могу не вспомнить ваш приезд на мой фестиваль BELGORODMUSICFEST - «Борислав Струлёв и друзья», где вы завораживающе продирижировали вашу аранжировку для оркестра соло чаконы Баха. Также мы смогли сделать Белгородскую премьеру третьей части виолончельной сонаты Рахманинова для виолончели и оркестра – то есть появился Концерт Рахманинова для Виолончели с Оркестром!

 

Фото и видео материалы из
 
личного архива Аркадия ЛЕЙТУША и

личного архива Борислава СТРУЛЁВА

11.01.2018



← интервью

Выбери фестиваль на art-center.ru

 

Нажимая "Подписаться", я соглашаюсь с Политикой конфиденциальности

Рассылка новостей