• ВКонтакте
  • Одноклассники
  • YouTube
  • Telegram


Новости


Подписаться на новости


13.03.2018

Интервью с Артемием Воробьевым

«НЕ ТЯНУТЬ ВОЛЫНКУ»

17 марта – день святого Патрика. Этот ирландский праздник плавно перебрался в другие страны, в том числе и в Россию. Нас ожидает множество тематических концертов, один из них – концерт Оркестра волынщиков Москвы в ММДМ. Об истории оркестра, русской волынке и почему в Ирландский праздник зазвучит шотландская волынка, «Музыкальный Клондайк» поговорил с руководителем Оркестра волынщиков Москвы Артемием Воробьевым. 

- На данный момент у вас профессиональный оркестр и плотный гастрольный график. Но, насколько мне известно, 15 лет назад, когда зародилась идея создания данного проекта, вы даже не умели играть на волынке. У меня возникает вопрос – почему именно волынка? Чем вас заинтересовал этот инструмент?

-  На протяжении многих лет я работал гитаристом со многими отечественными исполнителями. Затем я попал в группу «Пелагея» гитаристом. И в какой-то момент Светлана Ханова, мама Пелагеи и продюсер группы,  принесла народные инструменты, сказав: «Мальчики, попробуйте сыграть, посвистите-подудите. Может быть, у кого-то что-то получится». Все попробовали, ни у кого не получилось, а меня настолько заразила эта тема, что я оставил профессиональную гитарную карьеру и стал заниматься этнографическими духовыми и струнными инструментами. 

Меня заинтересовали не только русские народные инструменты – меня буквально поглотила тема мирового культурного наследия, связанного с духовой музыкой. Это очень редкая специальность – людей, кто этим серьезно занимается, действительно в России единицы. Я стал собирать музыкальные инструменты и начал учиться играть на тех, которые мне нравились. В этот сет инструментов попала и шотландская волынка.

Получилось так, что волынка стала одним из самых востребованных инструментов в моих руках. Когда я начал выступать самостоятельно, возникла мысль, что было бы классно сделать дуэт.  И я позвал своего друга барабанщика. Потом подключился еще один волынщик. Было потрачено некоторое количество времени на поиск таких же энтузиастов, как и я, чтобы собрался костяк проекта. Когда он собрался, оркестр начал свою, назовем ее профессиональной, деятельность.

- На таком инструменте, как волынка, очень трудно играть разноплановые мелодии. Требуется ли доработка инструмента?

- Многие исполнители еще 150 лет назад задумывались над вашим вопросом и создали инструмент на основе волынки, внешне напоминающий кларнет. Доработали ее, поставив клапана. Грубо говоря, это кларнет или саксофон со звуком волынки. Но мировое сообщество, играющее на шотландской волынке, отказалось от этого нововведения по одной простой причине – потерялась часть традиционной игры. Когда стоят клапана, мы не можем работать с отверстиями так, как нам нужно.

Мы решили не ломать конструкцию традиционного инструмента, а исполнять то, что можно на нем воспроизвести, не из традиционно написанной для него музыки.

О разнообразии репертуара – некоторые считают, что это делается на потребу публике. Я же обращаю внимание на психологию человека. Людям нравится слушать знакомые произведения. Опять же, основа народной музыки в целом – это хиты, передающиеся из поколения в поколения. Люди так или иначе их слышат и знают. Эти произведения каким-то образом видоизменяются, но они сохранены.

В репертуаре Оркестра много авторской музыки. Она отвечает всем запросам сложности, красоты и гармонии, но если вы её слышите впервые, то, разумеется, она вас не зацепит сразу так, как если вы услышите трек, который сделан 10-15 лет назад. Это чисто психологическая вещь. Но мы над этим работаем.

- Говоря о разножанровости программ, какое направление вы считаете наиболее близким для себя?

- Я любитель рока 70-х годов. Классическое звучание таких команд, как «Led Zeppelin», «Deep Purple», «AC/DC», «MotorHead». Более тяжелые команды позднего периода: «Pantera, Machine Head», – это все мои любимые группы. Это тот саунд, который будоражит кровь.  И так получилось, стихийно, что ни электронная музыка, ни классическая, ни джаз, ни что-либо другое, со звуком шотландской волынки так не сплетается, как ламповое звучание гитар, баса «Рикенбекер», хамонд органа и так далее.

- А если взять современную электронную музыку? Как мне кажется, она хорошо ложится на звук волынки.

- Хорошо ложится. Но здесь опять же, есть такая вещь, как когда мы говорим про аранжировку – есть драматургия. И если я беру спокойный и балладный джазовый трек «Summertime», который все знают, и начинаю его исполнять на шотландской волынке, в этом месте у нас обычно происходит разрыв шаблона. «Summertime» предполагает звук мягкого саксофона, очень нежно сыгранного на субтоне. А волынка своим тембром нас призывает пойти на войну. Поэтому, исполняя этот трек в джазовой аранжировке, мы нарушаем психосоматическое восприятие слушателя. Получается, что вроде нужно обнимать и целовать, а мы «кувалдой» с размаху бьем в голову. А как раз, когда мы используем рок-стиль – там всегда все били кувалдой в голову с размаху и она подходит к моменту звукового стереотипа.

Волынка очень хорошо сочетается с органом и с некоторыми классическими произведениями. Потому что орган очень большой, многотембровый и волынка, как некое сияние, в нем расцветает. То же самое происходит с оркестром духовых инструментов – с военной музыкой это очень красиво сочетается.

- Также в обязательном исполнении на концертах шотландские гимны. Это как дань родине инструмента?

- Мы же не рок-группа и не кавер-группа. Мы Оркестр Волынщиков Москвы,  в самом названии когнитивного диссонанса больше, чем где-либо еще. Потому что шотландские волынки в России многие не понимали и не принимали. Оркестр несет такую миссию, я, как правило, говорю об этом на концертах, мы не только показываем своим внешним видом Шотландию в России, но и показываем Россию в том мире, где это искусство признано академическим. Как футбол – это не русский народный вид спорта, но мы же играем в футбол, также как и хоккей.

То же самое происходит и с волынкой – раньше ее здесь не было, а теперь она появилась. И соответственно, рано или поздно из-за границы на это обратили внимание. У меня родилась такая мысль, что нужно играть не только шотландскую музыку и классическую, написанную именно для волынки, но и играть что-то другое – музыку своего региона, русскую народную. То, что мне нравится, рок тому подтверждение, классику, диско-музыку. Мы это можем и придумываем, потому что это очень необычно, интересно и находит живой отклик у публики. Аранжировки я прописываю целиком и полностью сам. И всю оркестровку, все инструменты, для этого проекта я пишу в студийных условиях.

Если бы мы играли только кавера, это был бы легкий жанр. Если классику, то серьезный. Только быстрые произведения – спид-метал, медленно – балладная история. Круто, что все это можно услышать и увидеть в одном нашем концерте. Мы показываем и классическую форму: быстро, весело, громко и тихо. Кавера в одних жанрах, в других. Получается, что волынка - многогранный инструмент. У многих присутствует стереотип, что волынка - это уныло и занудно. Существует же русская поговорка «волынку тянуть», а мы существуем, чтобы её опровергнуть!

- Обращу внимание – многие не знают, что была и русская волынка.

- Мало того, она и есть. Волынок существует около 30 видов, сохраненных в странах Европы и то, что шотландская самая популярная, как, например, русская балалайка, скорее клише, ничего общего не имеющее к реальной действительности. Реальная действительность такова, что волынка – один из древнейших инструментов, распространенных на территории стран Старого света. Везде, во всех народностях прослеживается ее след. Сродни белорусской дуды и украинской козы, русская волынка имеет то же самое строение, примерно те же самые ладовые схемы. Расскажу, как произошла утрата русской волынки по версии некоторых исторических источников.

В 17 веке, в связи с тем, что скоморохи пели хулильные песни про царя, Алексей Михайлович «Тишайший» издал указ – скоморохов взашей из Москвы, а инструменты вывезти в Замоскворечье и сжечь. Считается, что это один из моментов, когда мы многое могли потерять из народной культуры. Но это было в Москве. На территории тогдашней Руси произойти это в одночасье не могло, так или иначе некоторые вещи проскочили и сохранились.

Следующим моментом стала эпоха коммунистического богоборчества, когда истреблялись любые религиозные источники. Тогда лирники слепцы-нищие, которые играли на колесных лирах (Прим. – струнные волынки), ходили от храма к храму и пели духовные песни. За это их расстреливали. Здесь опять же прослеживается момент прерванной традиции. По горячим следам ее восстановили. Фактически до 80-х годов ХХ века фольклорные экспедиции собирали достаточно достоверную информацию.

Но не надо забывать и про то, что каждый день происходит трансформация. Вчера мы крутили диск на телефонном аппарате, а сегодня он стал смартфоном. То же самое в инструментализме и вообще в культуре. Сначала мы играли на пне, потом появилась жалейка (простая дудка), потом она стала более сложной конструкцией – волынкой, а через несколько этапов превратилась в гармонь, а далее в клавиши. На этом маршруте, в разные периоды времени выпадали различные инструменты – от них отказывались. Меняется мода, народная культура и в том числе, происходит эволюция жанра.

- Возвратимся к нашему времени. Помимо концертной деятельности, вы также занимаетесь образованием.

- Когда мы создавали проект и искали музыкантов, стало понятно, что в России взять волынщиков негде, потому что ни одно профессиональное учебное заведение их не готовит. И мы занялись педагогикой. То есть начали готовить профессиональных музыкантов.

- И это выросло в колледж.

- Да, Московский Колледж Волынщиков. Он существует при Оркестре, для выполнения, в том числе и кадровой задачи. Но, мы работаем как с профессиональными музыкантами, так и с любителями. С теми, кто хочет для себя получить некий опыт игры на волынке, кто одухотворен этой романтикой.

Если говорить о кадрах, то это один человек из десяти. Надо обладать определенной целеустремленностью, терпением, и самое главное – желанием. «Тут получилось, здесь не получилось» – в Оркестр такого человека не берут. Мы называем их ласково «хоббиты», это те, для кого игра на волынке – хобби. Они приходят, позанимались, получили удовольствие и ушли с зарядом позитива. Если ты готовишься в Оркестр, то ты должен быть 100% профессионалом. Тут необходимо планомерно выйти на высокий игровой уровень.

- Сколько длится обучение для подготовки музыканта в оркестр?

- Могу привести среднестатистические данные: если мы говорим про человека, который очень педантично и методично занимается, то он может войти в оркестр через 1,5–2 года. Это уже играющий специалист, на хорошем уровне, который берет среднюю и, еще через полгода, высокую сложность.

Сам инструмент - это не саксофон и не фортепиано, у него всего одна октава. Он очень, с одной стороны, простой, и тем и сложный, так как у него очень много мелизматических схем. Они все прописные и не играются, как у нас говорят «от балды». Все по нотам, звучание в унисон, в определенный момент, и развитие этого навыка занимает большую часть обучения.

- Скоро праздник святого Патрика, кстати, праздник ирландский. К этому дню у вас приурочен концерт в ММДМ, и билеты уже распроданы. Расскажите, что ждет зрителей.

- Это будет традиционный весенний концерт Оркестра волынщиков Москвы. Почему в ММДМ играют шотландские волынщики – ответ очень прост. В кельтской тематике существуют два феномена, неоспоримо интересных зрителю. Это шотландские волынщики и ирландские танцоры. Шотландские танцоры не так интересны, как ирландские, а ирландские волынщики не так, как шотландские. Так получилось, я в этом не виноват. Это данность восприятия. Именно в таком составе мы работаем вместе с Московской Школой Ирландских Танцев«IRIDAN».

15 марта в ММДМ мы даем живую программу – яркое шоу, где все будет по-настоящему!

Беседовала Александра САЙДОВА

Фото и видео материалы

из личного архива Артемия Воробьева

13.03.2018



← интервью

Выбери фестиваль на art-center.ru

 

Нажимая "Подписаться", я соглашаюсь с Политикой конфиденциальности

Рассылка новостей