• ВКонтакте
  • Одноклассники
  • YouTube
  • Telegram


Новости


Подписаться на новости



Премьера оперы Фауст Гуно в Новой Опере

Между светом и тьмой: московская фаустиана продолжается…

Официальное открытие сезона, совмещенное с премьерой – момент волнующий и сложный в жизни любого театра, а в случае с открытием сезона в «Новой Опере» в этом году – вдвойне. Официально сезон открывался не просто премьерой, а премьерой режиссера, который был воспитан и выношен в недрах самого театра, режиссера молодого, многообещающего. В прошлом году первая большая работа Екатерины Одеговой «Саломея» Штрауса наделала много шума и была весьма благосклонно принята и публикой, и критикой. В этом – наступило время понять, был ли прошлогодний успех случайным, или Москва получила еще одного по-настоящему крепкого постановщика опер.

Для премьеры «Новая Опера» выбрала оперу известную – «Фауст» Гуно, которая, однако, в последние годы на афишах столичных театров не появлялась. Нынче фаустиана накрыла Москву с новой силой – летом прошла премьера «Осуждения Фауста» Берлиоза в Большом театре, в октябре в «Геликоне» будет гостить Эстонская национальная опера с бертмановской постановкой «Фауста» Гуно, и вот – премьера в «Новой». Впрочем, тема эта вечная, животрепещущая, волнующая человечество веками…Стоит ли удивляться, что опера «Фауст» с чудесной музыкой Гуно стала любимейшей для Михаила Булгакова, который, говорят, видел ее более 40 раз и, безусловно, вдохновлялся сюжетом для своего бессмертного романа «Мастер и Маргарита»?

Забегая вперед, заметим, что молодому режиссеру удалось удивить, и удивление это отнюдь не связано с разочарованием. Для работы над постановкой Екатерина собрала практически ту же команду, что и для «Саломеи»: за сценографию отвечала Этель Иошпа, музыкальным руководителем стал главный дирижер театра Ян Латам-Кениг, с хором работала Юлия Сенюкова. 

Нельзя не отметить и важную роль драматурга Михаила Мугинштейна, внесшего в проект и свои знания, и опыт, и творческое вдохновение. В результате мы увидели настоящую большую современную оперу, совершенно не похожую на предыдущие работы Екатерины. Что осталось неизменным – это высочайшее качество музыкальной компоненты спектакля и безупречная работа Яна Латама-Кенига. И оркестр, и хор, и солисты смогли воплотить на сцене музыкальное полотно выдающегося качества, а ведь задачи, которые ставит Гуно перед исполнителями, зачастую весьма непросты – опера сложнейшая, огромная, со своим особенным музыкальным стилем и дыханием.

Небольшой экскурс в историю создания постановки: «Новая Опера» не случайно именно сейчас сделала этот спектакль. Ровно 150 лет назад Большой театр представил оперу Гуно в России, и в этом же году исполняется 125 лет со дня рождения Михаила Булгакова, ее горячего поклонника. Да и роман «Мастер и Маргарита» впервые был опубликован 50 лет назад. За полтора века «Фауст» стал едва ли не самой популярной французской оперой (после «Кармен» Бизе), исполняемой во всем мире. Но «Фауст», вечная притча, неисчерпаем, как любое гениальное творение.

Те новые смыслы, которые Екатерина Одегова в содружестве с Михаилом Мугинштейном внесли в спектакль – мощная булгаковская линия, перекличка эпох и философских обобщений, выводящие историю про Фауста на уровень вневременной и общечеловеческий, почти не затронули музыкальную часть спектакля, и сделана она была с высочайшим вкусом и с не менее высоким профессионализмом.

А вот сценическое воплощение заставляло порой и удивляться, и радоваться. Удивляться от неожиданности решений, а радоваться от их свежести (увы, но на оперных подмостках мы все чаще видим то, что кто-то, где-то, когда-то уже совершал, и, сталкиваясь с новизной, всякий раз поражаешься).

Декорации и реквизит были созданы Этель Иошпой, хорошо известной поклонникам театра. Как и Екатерина, Этель смогла удивить: на сцене царит красочный волшебный мир, расцвеченный множеством «говорящих» деталей, где философски-безумный мир Фауста сплавляется с мистическим миром булгаковской Москвы. Декорации – современные, подвижные, легкотрансформируемые, и даже в сложном пространстве сцены «Новой Оперы» создающие безграничный объем (как на балу у Воланда, когда обычная московская квартира превращается в огромный дворец).

И коммуналка 30-х годов, объединяющая героев, и городская площадь с окошками, в которых неожиданно появляются хористы и происходит веселье, несущее в себе семена будущей катастрофы и граничащее с ужасом, и удивительная декорация сада у дома Маргариты, похожая одновременно и на объемную открытку начала XX века, и на гобелен, и на ожившую гравюру, и сумрачная декорация последнего действия, отсылающая нас к началу спектакля, но демонстрирующая почти однозначную победу мрака, которая, как выясняется в финале, все же не окончательна – заставляют восхищаться и погружают зрителя в мир оперы, не спрашивая его разрешения или согласия.

Отличным дополнением к декорациям служат и костюмы, созданные Светланой Грищенковой. Решения вроде бы классичны до академизма, прекрасно вписываются в такие же созданные в привычной эстетике декорации, но и классицизм, и привычность здесь только кажущиеся. Эстетическая обертка спектакля нова и даже, если приглядеться, порой вызывающа (и это без учета многочисленных кунштюков, трюков и реприз, щедро разбросанных по всему пространству оперы).

В этих детально проработанных рамках и условиях артисты (и солисты, и хор) ведут себя соответствующе. Крепкая режиссерская рука чувствуется в каждой секунде спектакля, и, самое главное, ощущается, что замысел режиссера не оставался без отклика со стороны певцов. Спектакль цельный, движение в нем выверено, идет ли речь об одиночном проходе или о массовой пляске, и выглядит из зала очень впечатляюще. Публика не имеет возможности отвлечься на всем протяжении спектакля, но, судя по всему, ни у кого в зале и мысли такой не возникало.

Хачатур Бадалян

На этом впечатляющем фоне артисты театра щедро демонстрировали свои вокальные возможности, а возможности у них, как мы знаем, есть, но не всегда, увы, они их показывают публике с такой полнотой, которую довелось нам услышать на премьере. Хачатур Бадалян делал своего Фауста очень крепко, уверенно, но осторожно, не допустив серьезных ошибок, продемонстрировав и технику, и силу, и богатство голоса, тем не менее, своей осторожностью партию он обеднил. Впрочем, это мнение, конечно же, субъективно.

Евгений Ставинский

Его главный партнер на сцене, Евгений Ставинский – Мефистофель – представил своего героя эмоционально отстраненным и даже немного уставшим. Знаменитые куплеты Мефистофеля «На земле весь род людской» (впрочем, не только они) прозвучали иронично, но очень ровно, спокойно, с уверенной бархатной интонацией, да и вообще возникало ощущение, что перед нами не неистовый, скорый на ярость и безудержный гнев Сатана, а ученый-интеллектуал. Даром что дьявол. Такая диспозиция, несомненно, наложила отпечаток на весь первый показ спектакля. И даже сложно сказать, хорошо это или плохо…

Елизавета Соина (Маргарита) отдалась своей роли целиком и полностью. Желание отработать на наивысшем уровне и эмоциональная задействованность были видны невооруженным взглядом. С вокальной точки зрения, вполне возможно, вышло не все, но образ хрупкой, наивной, борющейся с самой собой и своими желаниями гетевской девушки получился убедительным и ярким.

А вот все остальные – и Алексей Богданчиков в роли Валентина, брата Маргариты, и Анна Синицына (с трогательным воплощением Зибеля, нежного и верного поклонника Маргариты), и Александра Саульская-Шулятьева, представившая незабываемый образ рыжей Марты-Геллы (до сих пор стоит перед глазами сцена, в которой Марта-Гелла, как маятник, четко и размеренно приносит белые платки сходящей с ума Маргарите), и Дмитрий Орлов в краткой, но яркой роли Вагнера, и бесконечно пластичный Сергей Сатаров (я бы назвала его Фаготом, только он в постановке Одеговой – Клетчатый) и в особенности артисты хора – были, как всегда, великолепны по самому гамбургскому счету.

Огромная благодарность – оркестру «Новой Оперы» во главе с Яном Латамом-Кенигом, изумительно передавшим весь колорит и красоту оперы Гуно. Можно было сидеть, закрыв глаза, и наслаждаться этим безбрежным океаном роскошных звуков. Блистательная работа маэстро, безупречно чувствующего пульс музыкальной ткани «Фауста», и так же безупречно ее интерпретирующего, доставила публике настоящее удовольствие.

Великолепны были и органные фрагменты в исполнении Татьяны Сотниковой и Маргариты Якуниной: в эти минуты, когда мощные, заполняющие все пространство звуки органа накрывали зал, особенно остро ощущались леденящий трагизм и жуткая безысходность душевной боли Маргариты-детоубийцы.

В целом, постановка оставила самое лучшее впечатление. Можно смело констатировать – сезон 2016/2017 «Новая Опера» открыла еще одной интереснейшей и крепкой работой, Екатерина Одегова (как и вся ее команда) очень красиво подтвердила свою репутацию профессионала и режиссера со свежим взглядом и современным мышлением, а театр опять внес немалую и весьма ценную лепту в оперную жизнь современной Москвы.

Ирина Шымчак

Фото Даниила Кочеткова


← события

Выбери фестиваль на art-center.ru

 

Нажимая "Подписаться", я соглашаюсь с Политикой конфиденциальности

Рассылка новостей