«Тристан и Изольда» — вершина романтического искусства, идеал красоты и экспрессивности в музыке, одна из самых проникновенных опер Вагнера. Ее московская премьера в Новой Опере — четвертая в истории российского 
театра — стала главным событием сезона 2012–2013. Постановку осуществили режиссер Никола Рааб и художник Джордж Суглидес. Для Яна Латама-Кёнига «Тристан и Изольда» — второй крупный вагнеровский проект в Новой Опере после «Лоэнгрина», заслужившего признание критики и восторженные отзывы публики.

В сценической версии Николы Рааб использованы эскизы декораций известного художника Альфреда Роллера, созданные для легендарной постановки «Тристана» в Венской опере (1903; дирижер и режиссер — Густав Малер).

 Музыкальный руководитель спектакля — Ян Латам-Кёниг, знаток и блестящий интерпретатор вагнеровской музыки.

В «Тристане» Вагнер использует на удивление современный музыкальный язык. С самого начала он вершит революцию, открывающую дорогу в музыку ХХ века. В опере нет традиционной увертюры, конечно, есть прелюдия, но она сразу переносит вас в другое измерение. Отчасти из-за своей необычайной хроматической природы, отчасти потому, что по своей глубине она кардинально отличается от всего, что Вагнер писал до этого. Композитор сочетает революционный подход к опере с особой степенью экстаза в ключевых музыкальных моментах. Я говорю в основном о любовном дуэте. Герои проходят несколько фаз этого экстаза. Сначала нарастает накал страстей к моменту их встречи, после того как Изольда ждет Тристана вместе с Брангеной в начале второго акта, и Брангена должна подать сигнал, что он может прийти. Вагнер очень умно начинает второй акт. Он написал его в Венеции летом, и, не осознавая этого, он опьяняет зрителя ощущением знойной летней венецианской ночи. Музыка настолько насыщена звуком моря, что ты почти чувствуешь брызги морской воды. Последняя фаза любовного дуэта, когда герои, наконец, договариваются о встрече и бросаются в объятия друг друга… В музыке начинается истерия, чего у Вагнера еще не было… Оркестр неистовствует… нарочно, утрированно… И в первые 5 минут звучит музыка, настолько быстрая, страстная, задыхающаяся, как будто двое влюбленных не могут поверить в то, что они наконец в объятиях друг друга… Когда влюбленные встречаются после долгой разлуки, то первые мгновения именно такие, как их описал Вагнер. Затем все постепенно успокаивается… они погружаются в глубокий спокойный мечтательный экстаз, в который врывается ужасное предупреждение Брангены о приближении дня, и Тристан и Изольда должны быть настороже. Поглощенные друг другом, влюбленные этого не осознают. И впервые звучит тема, позже звучащая в «Смерти Изольды» в конце оперы, когда они клянутся в вечной любви, произносят имена друг друга. Но это интеллектуальная любовь с большим количеством разговоров… Тут на ум приходят слова Тосканини. Он дирижировал этой оперой несколько раз и как-то сказал: «Эти немцы просто невероятны. Если бы Тристан с Изольдой были итальянцами, они бы уже поженились и нарожали кучу детей. Но они немцы, поэтому все еще обсуждают и анализируют свои чувства».

Ян Латам-Кёниг