• ВКонтакте
  • Одноклассники
  • YouTube
  • Telegram


Новости


Подписаться на новости


10.08.2015

ОЛЬГА ПЕРЕТЯТЬКО: Я ВСЕГДА РАЗГОВАРИВАЮ С ПУБЛИКОЙ!

Ольга Перетятько

Ольга Перетятько:

я всегда разговариваю с публикой!

Удивительное ощущение: словно всю жизнь знакомы. Общаться с Ольгой Перетятько легко, приятно и невероятно интересно. Красивая молодая женщина с серьезными глазами, обаятельная, весёлая, она, в то же время, ни на минуту не забывает о работе. От стремительности ее звездной карьеры захватывает дух. Восторженные рецензии с завидной регулярностью появляются на страницах крупнейших изданий. Мы разговаривали на ВДНХ, где 1 августа Ольга Перетятько выступила в программе «На одном дыхании».

– Певцы берегут голос, соблюдают режим, и вдруг – сцена на открытом воздухе. А как же температурный режим, влажность и пр.? Для певца это стрессовое состояние?

– Вообще, знаете ли, жить вредно. Оденьтесь потеплее, попейте горячего чая между песнями, и всё прекрасно. Не надо негатива! Я исключительно положительно отношусь к формату опен-эйр. Нужно знать, что будет микрофон, поэтому нужно меньше «плеваться», не орать, рассчитывать свои силы. Обычно, когда ты поёшь не в театре, то не слышишь отдачи звука, отсюда тенденция форсировать. Нужно петь по ощущениям – в принципе, то же самое, что мы делаем в больших залах, той же Арена ди Верона. Когда ты осознал специфику, просто пой красивую музыку для как можно большего количества людей, дари им радость!

– А часто приходится петь на открытых сценах?

– Пару раз в год. В прошлом году у меня был такой концерт под Эйфелевой башней. Там было тоже очень весело. Полмиллиона человек перед тобой на Марсовом поле. Это всегда очень нервно, всегда много адреналина, всегда большая радость после выступления. Вот сейчас у нас репетиция. Сначала было три человека, сейчас уже целая площадь. Снимают на телефоны, аплодируют, улыбаются. Ради этого мы работаем на таких концертах. Слышите? Вот оно! (на сцене продолжается репетиция - Т.Ц.) Приходит публика, далекая от оперы, но кто знает? Сейчас, может быть, посмотрят, потом в театр пойдут.

– Как Вам ВДНХ?

– Я помню свой первый приезд на ВДНХ – мне было 11 лет. Это был последний пионерский год. ВДНХ для всей страны, тогда уже развалившейся, была, конечно, чем-то недостижимым. Дикий восторг! Столько эмоций, не передать! И вот сейчас я здесь второй раз. Я вижу, как все изменилось, как все улучшается. Очень красиво сделан парк, множество цветов. Люди гуляют. Так здорово! Люблю такие вещи!

– Сама концепция выставки – показать всё, чем гордимся. Ну, а уж в области оперного искусства сам Бог велел. Вот представим, что на ВДНХ появляется новый павильон – Русская опера. Что бы Вы хотели увидеть в экспозиции?

– Может быть, этот концерт подвигнет руководство ВДНХ открыть такой павильон. Почему нет? Надо маленькими шагами двигаться в нужном направлении (смеётся). Я бы, скорее всего, не ограничилась русской оперой. Хотя мы сейчас очень стараемся продвигать в Европе, в мире русскую музыку. Сейчас Вы слышите, звучит «Царская невеста» (на сцене репетирует Елена Заремба - Т.Ц.), я как раз в этом сезоне пела эту оперу в Берлине, а потом в Ла Скала. «Царскую невесту» никто на Западе не знает, удивляются – какая кровавая драма, просто детектив! Какая прекрасная музыка! Но, так как наши люди помнят каждую ноту наизусть, я бы не ограничилась русской музыкой. В оперном павильоне, думаю, можно было бы провести какую-то интерактивную выставку. «Жизнь композиторов»… Не знаю, Вы так спросили, наобум идеи кидаю… Что-нибудь обязательно для детей, какие-то игры, ролевые, может быть. Хорошая идея, кстати. Пригласить актёров, которые изображали бы, например, сцену написания оперы. Посадить музыканта за клавесин. Путь это будет Моцарт. Рядом стоит певица, которая на ваших глазах пытается исполнить вокальные партии. И вот они, может быть, ссорятся, ругаются… Хорошая идея, кому ее подать? Давайте, займёмся.

– Много приходится слышать о демократичности оперы. Такое ощущение, что об оперном искусстве берутся судить сегодня люди, в этом самом искусстве совершенно несведущие.

– Всегда судили. Просто сейчас есть критика, и это прекрасно. Нужно понимать, что критики иногда бывают необъективны. Есть какие-то личные истории, скандалы, трения. Я отношусь к критике очень позитивно, если вижу, что это, действительно, критика, а не просто ушат собственных нерешенных проблем, вылитых на твою голову. Улыбнёшься, пойдешь дальше. Я придерживаюсь правила: всё, что написано, если это не некролог, прекрасно! И демократизация. Я только «за». Вся эта нишевость, разговоры о том, что это для избранных… Нет, это не так. Это совсем не скучно! Я всегда об этом говорю в школьных лекциях, на которые меня приглашают.

– Неужели Вы участвуете в образовательных, школьных проектах?

Обязательно. Я считаю это своим долгом.

– А где? В немецких школах?

– Везде, по всему миру. В Италии, Франции, Германии, Америке. Постоянно проходят встречи со зрителями. На всех своих сольных концертах я обязательно разговариваю с публикой. Я прошу отдельный микрофон и рассказываю, что за музыка будет звучать, задаю вопросы. Сначала не реагируют, потому что не привыкли. А потом люди включаются в этот процесс, и столько радости, столько разговоров уже после концерта! Я считаю, все видоизменяется, и наш вид искусства тоже.

– Когда для Вас начинается сезон? Или он не заканчивается? Что ждёте Вы и что ждать публике?

– У меня благодаря сегодняшнему концерту мой трёхдневный отпуск закончился (смеётся)! Потом полежу ещё пять дней на море, и вперёд. Знаковые события в сезоне? Джильда! В этом сезоне какая-то непрерывная Джильда, у меня будет миллион Джильд! Я вернусь в Метрополитен, потом у меня с этой партией будет дебют в двух важных театрах: Реал Мадрид и Опера де Бастий – огромная сцена, на которой ты чувствуешь себя примерно так же, как на этой площадке ВДНХ. Будет очень много концертов. В России 21 декабря мы выступим с Александром Гиндиным в Санкт-Петербургской филармонии. Мы практически не повторяем то, что было в прошлом году в Московской консерватории – больше Чайковского, Свиридова. Ох, там Митя заливается! (на сцене Д. Корчак репетирует ариозо Ленского – Т.Ц.) С Дмитрием Корчаком мы вообще много поём, часто встречаемся. Репертуар один и тот же – бельканто, мир маленький. Только что пели с ним «Пуритане» в Турине, сейчас вместе едем в Брюссель на «Любовный напиток». Я только что выпустила свой третий диск, полностью посвящённый Россини, как хотела всегда. Он называется «Rossini!». Я привезла его с собой, подарила папе, который приехал меня поддержать. На основе программы этого диска будет много выступлений в самых разных хороших залах – в Париже, Баден-Бадене, Вене. Кстати, в Вене тоже в этом сезоне буду петь в «Риголетто» с Флоресом. А в Мариинском театре 16 февраля будет «Травиата». Мы работали с Гергиевым много, но я тогда была ещё в детском хоре, а как солистка я в родном театре не пела. Я уехала, когда мне был 21 год, и с тех пор мы встречаемся только в разных других театрах. Так что жду не дождусь!

– Уровень техники у инструменталистов растет непрерывно, иногда не веришь своим глазам. А как у певцов? Тенденции мировой вокальной школы, какие они?

– Вокальная школа изначально одна. Мы говорим все об одном и том же, но на разных языках, разными словами. Ты должен сгладить все регистры, использовать все резонаторы, тело, весь мышечный корсет таким образом, чтобы увеличить звук на большие площадки без микрофона. Это как на трубе играть. Работать над верхом, над произношением, над артикуляцией. Легато тоже никто не отменял. Если ты поешь циклы песен Шуберта, это немного другое, особое внимание обращаешь на слово, больше красок используешь в пиано. Когда же на сцене оркестр, ты должен умудриться сделать свою технику настолько сильной и стабильной, чтобы тебя всегда было слышно, чтобы ты не уставал и мог петь три часа подряд. И так двадцать пять лет. В этом весь смысл.

– Читаешь биографии певцов, где списком указаны партии, театры… А ведь каждая работа – тема целого исследования. Роман, который прежде чем мы начнем читать, должен быть написан.

–Нужно постоянно возвращаться к истокам, заниматься техникой, как первоклашка. Ты растёшь, голос изменяется. Три ноты, легато, как скрипачи иногда работают на открытой струне, вот и мы точно так же. Работа над голосом и над партией никогда не заканчивается, обращаешь внимание на какие-то нюансы, открываются новые пласты. В этом сезоне я впервые спела «Травиату», и там, конечно, разойдись, душа! Это потрясающая партия. Говорят, для неё нужно три голоса. Я всегда отвечаю: нет, нужно просто дожить, дорасти до того, чтобы ты своим голосом достоверно смог спеть все три акта. Я уж не говорю о том, что нужно ещё и сыграть – нельзя отделять одно от другого. Бельканто можно, в принципе, встать и петь. Там есть места, где по-другому и не споёшь. А в «Травиате» очень сильный эмоциональный накал, нельзя ни на секунду отпускать. После первой Джильды у меня все спрашивали, когда же будет первая Травиата? Я восемь лет отказывалась. В прошлом году у меня умерла бабушка. Я была с ней последние дни, видела всё. Хочешь не хочешь, этот опыт я использовала в третьем акте. Как она двигалась, делала два шага и садилась, как дышала, как говорила. Нельзя петь это молоденькой, веселенькой. Если не возвращаться к каждой роли, не петь словно с чистого листа, получается рутина, а рутина никому не интересна!

Беседу вела Татьяна ЦВЕТКОВСКАЯ

Фото scholzshootspeople, olgaperetyatko.com

а также от пресс-службы фестиваля "Вдохновение"

 

10.08.2015



← интервью

Выбери фестиваль на art-center.ru

 

Нажимая "Подписаться", я соглашаюсь с Политикой конфиденциальности

Рассылка новостей