• ВКонтакте
  • Одноклассники
  • YouTube
  • Telegram


Новости


Подписаться на новости


17.07.2018

Владимир Беглецов: «То, что происходит с нами в жизни, ведёт к просветлению»

Что интереснее: быть директором Хорового училища, художественным руководителем Концертного хора или симфоническим дирижёром?

«Музыкальный Клондайк» решил спросить об этом у Владимира Беглецова.

- Владимир Евгеньевич, с 2014 года вы являетесь директором Хорового училища им. Глинки. Каких тенденций в детском музыкальном образовании вы придерживаетесь?

- Я отстаиваю ту форму обучения, которая существует на протяжении нескольких веков. Менялась государственная политика, само государство... Но образовательный принцип оставался незыблемым. С того самого момента, как было создано первое профессиональное музыкальное учреждение – Придворная певческая капелла, которая готовила и певчих, и композиторов, и оркестровых музыкантов. Первый симфонический оркестр в России сложился из выпускников инструментальных классов, которые появились при Капелле, и знаменитый оркестр, который мы знаем как заслуженный коллектив России – детище Придворной капеллы. Когда мальчики находились в мутационном возрасте, они занимались на оркестровых инструментах, так возник симфонический оркестр, который вскоре стал профессиональным и, уже после революции, отсоединился и стал самостоятельной филармонической единицей.

Сейчас у нас возникли непредвиденные сложности. Министерство образования запрещает осуществлять начальное профессиональное образование с первого класса по четвертый. Это касается и специальных школ, и таких училищ, как наше или Свешниковское в Москве. Но это же абсурд. Хор мальчиков – профессиональный музыкальный коллектив и его артисты не могут быть старше 12 лет, потом наступает мутация, мальчики становятся юношами… И если начинать профессиональное образование с пятого класса, мы потеряем не только хор, но и певцов, дирижёров!.. Сколько солистов Мариинского, Михайловского, Большого театров России, «Геликон-оперы», сколько дирижёров получили профессиональное образование с самого начала, с первого класса… разрушить это – значит подкосить образовательный процесс, который никому не мешал и был ориентирован на созидание, который с детства направлял одарённых людей в определенное русло. Мы принимаем в первый класс примерно 25 человек, а оканчивают иногда 8, иногда 15, но никогда все 25. Если мы будем принимать кого-то ещё, этот процент уменьшится вдвое. А нам вменяют, что мы не берём на учёбу девочек. Но этой традиции уже веков пять как минимум. Она сложилась задолго до создания Хорового училища, и сегодня в стране совсем не много учебных заведений, где эта традиция поддерживается – в Нижнем Новгороде, в Екатеринбурге, в Москве… А Петербург – alma mater. В то же время существуют сотни музыкальных училищ, где на хоровом отделении могут учиться и мальчики, и девочки. В чем проблема? Но есть огромный пласт мировой музыкальной культуры, предполагающий участие в исполнении только мальчиков – музыка И.С. Баха, за исключением сольных кантат, где выписаны партии для женских голосов. Девятая симфония Бетховена написана для профессионального хора, где должны петь мальчики, Фантазия Бетховена тоже, и так далее и тому подобное. В 2015 году, в честь 100-летия со времени создания выдающегося русского музыкального символа – «Всенощного бдения» Сергея Рахманинова, мы исполнили это сочинение в Большом зале Санкт-Петербургской филармонии тем составом, для которого оно и предназначено. Вместе с Концертным хором Санкт-Петербурга (тогда он еще назывался Камерным хором Смольного собора) пел Хор мальчиков Хорового училища имени М.И. Глинки. Вообще-то, была идея выступить с этой программой в Москве, в Колонном зале Дома союзов, не знаю, как он сейчас называется… Но 100 лет назад это был зал Благородного собрания, где и состоялась премьера «Всенощной». Однако выяснилось, что сегодня этот зал сдается в аренду кому угодно, нам тоже не запретили, попросив в ответ всего-навсего миллион. Ну ничего… Зал Дворянского собрания в Петербурге нам ближе.

- Возможно ли пойти по пути Хорового училища имени А.В. Свешникова и получить статус академии? (С 2009 года Академия хорового искусства носит имя В.С. Попова – ред.)

- Чтобы получить статус академии, нужна заинтересованность на высшем уровне. В Москве смогли это сделать, нашли поддержку, но о петербургских коллегах не подумали.

- Что лично для вас интереснее: быть директором хорового училища, дирижёром Концертного хора Санкт-Петербурга или осуществлять симфонические проекты?

- У судьбы ведь не спрашиваешь. Она распоряжается так, как считает нужным. Быть директором? Я никогда не стремился им стать. Но есть приказ начальства и судьба. В какой-то степени, она тоже начальник, и когда тебе говорят, что ты должен быть директором, а тебе хочется быть художественным руководителем, вдруг слышишь: так стань директором и будешь художественным руководителем! Так и вышло. Я стал директором и получил обратно хор мальчиков, продолжаю концертную деятельность.

- Мешает ли одно другому?

- Конечно, мешает, потому что я вынужден держать в голове кучу отнюдь не творческих проблем, должен заботиться о деньгах, о том, в каком состоянии крыша, потолок, двор и так далее. Каждый год надо покупать учебники. Чтобы их купить, нужно получить новые деньги, чтобы получить эти деньги, надо идти и просить. У нас страна с непредсказуемым прошлым. Учебник по истории сегодня – такой, а на следующий год уже другой. Все эти проблемы приходится решать, и они отнимают очень много времени. А что касается творческого процесса… Я не отделяю в нём Концертный хор Санкт-Петербурга от Хора мальчиков, от оперно-симфонического дирижирования. Однажды я услышал от одного музыковеда: «Знаете, есть дирижеры, которые дирижируют, а вы – репетируете». Мне неинтересно с одной или двух репетиций продирижировать какую бы то ни было программу или спектакль. Я люблю работать. Люблю общаться с музыкантами, с солистами, я хочу от них услышать то, что слышу сам, то, чему меня научили, или то, чему я сам научился... А просто так выйти и «отмахать» мне совершенно неинтересно.

- Недавно в Большом зале филармонии прошёл концерт «Чайковский – гала». В этом проекте вы совместили сцены из опер, музыку балета, фрагмент Литургии. Расскажите о концепции.

- Да всё достаточно просто. Три оперы: «Евгений Онегин», «Пиковая дама» и «Иоланта». Наверное, не стоит говорить, что это самое лучшее из созданного Чайковским в оперном жанре, три вершины. «Иоланта» – последняя опера композитора, в которой он заглядывает глубоко в ХХ век. Это уже почти Прокофьев, автор «Любви к трем апельсинам». Сквозное развитие, сплошная линия, условное деление на номера... Кроме того, это, наверное, три мои любимые оперы Чайковского.

- То есть, вы исходили из своих пристрастий?

- Да. И к тому же я выбрал наиболее простое решение. С Концертным хором Санкт-Петербурга все эти оперы я уже исполнял в формате semi-stage в Смольном соборе. Долгое время у нас там был собственный зал, где мы могли давать любые концерты, там был орган, клавесин, рояль. Можно было экспериментировать, мечтать и воплощать мечты… И у меня в распоряжении есть хор мальчиков, который участвует в «Щелкунчике» и в «Пиковой даме», что, безусловно, украсило программу.

Что касается объединяющего программу сюжета… Конечно, в его основе трагизм, присущий творчеству Чайковского в целом, да и мировоззрению его тоже. Но ведь трагедия – не катастрофа. Она всегда завершается катарсисом. Так и здесь, в двух операх есть смерть, в третьей, «Иоланте», – метафора воскрешения. Вот и возникла идея соединить три оперы, где преобладает мрачная ночная музыка, где есть дуэль Онегина и Ленского, сумасшествие Германа, самоубийство Лизы, но есть и прозрение Иоланты. Потребовались вставные номера…«Молитва Господня», отрывки из первого акта «Щелкунчика» и, вдруг… все как будто возвращаются с того света. Герой и героиня… Это перерождение я и объединил условным сюжетом. То, что происходит с нами в жизни, даже смерть, ведёт к перемене судьбы и к просветлению. Потому что есть свет, есть любовь, есть Бог и есть вера в лучшее…

- А не проще было бы сделать концертное исполнение оперы и не придумывать чего-то нового?

- Да конечно, было бы проще. Только зачем?

- Вы себя позиционируете как режиссёр, драматург или дирижёр в большей степени?

- Это очень сложно разделить, потому что я, повторюсь, люблю репетировать…

– Почти все солисты, участвовавшие в этом действе, - артисты вашего хора. Это беспрецедентно. Как такое чудо возможно?

- Секрета здесь никакого нет. Девяносто процентов мужского состава – мои бывшие ученики, выпускники Хорового училища. Девушек я «выслеживаю» по консерваторским выпускам. У нас практически нет текучки кадров, то есть из хора уходят только в декрет или в театр солистами. Я этим только горжусь.

Беседовал Антон ИВАНОВ

Фото Анны ФЛЕГОНТОВОЙ

 

17.07.2018



← интервью

Выбери фестиваль на art-center.ru

 

Нажимая "Подписаться", я соглашаюсь с Политикой конфиденциальности

Рассылка новостей