• ВКонтакте
  • Одноклассники
  • YouTube
  • Telegram


Новости


Подписаться на новости


01.08.2019

Владимир Минин: «Слушателю нужно то, что взрывает его воображение, обогащает духовно».

Дирижер Владимир Минин

«Музыкальный Клондайк» открывает новую рубрику «Слово Мастера». В нашем издании мы будем публиковать размышления выдающихся мастеров отечественной культуры, уникальных и ярких личностей, тех, кого справедливо принято называть нашим национальным достоянием. Открывает эту рубрику основатель и художественный руководитель Московского академического камерного хора Владимир Минин. На творческой встрече с мастером в Самарском институте культуры присутствовал корреспондент «Музыкального Клондайка» Валерий Иванов. Вот о чём говорил Владимир Николаевич.

Свой путь в жизни

У каждого человека свой неповторимый жизненный путь. Чтобы кем-то стать в этой жизни, нужно обязательно иметь определенную идею, а уже потом – здоровье и терпение. Жизнь – не гладкая асфальтовая дорога. Это преодоление трудностей, ухабы и коленки в кровь. И только наличие идеи и воли, которая ведет человека, помогут достичь желанной цели. И конечно, нужен учитель, который не только научит основам профессии, но и сумеет воспитать в тебе, как это было в нашем консерваторском классе, честолюбие, желание быть первым. При этом важно своевременно понять, что выбранная профессия – это твоя сущность. Позднее осознание того, что ты вошел не в ту дверь, может привести к внутреннему конфликту, который будет постоянно раздирать душу. Важно и окружение, общение с которым способствует духовному обогащению. Такие люди в моей жизни были. Достаточно назвать одного Георгия Свиридова, который после консерватории стал для меня самым главным университетом.

Чтобы работала душа…

Будут ли у нас в России петь - этот вопрос для нас по-прежнему актуален. Еще в 50-е годы прошлого века говорили о том, чтобы по всему Советскому Союзу в школах был урок пения. Столько времени прошло, а воз и ныне там. Мы еще раз подтвердили свой статус «страны советов». А вот в подавляющем большинстве цивилизованных стран мира обстоит по-иному. Вспоминаю гастроли Камерного хора в те же 1950-е годы в Румынии и свой разговор с ректором Бухарестского университета. Он сказал, что при прочих равных условиях при приеме в университет предпочтение отдается тем, кто или поет, или играет на каком-либо музыкальном инструменте. На одном из международных конкурсов университетов рядом с такими признанными лидерами, как Кембридж и Оксфорд, неожиданно оказался бразильский  университет, в котором  имеется пятнадцать хоров и четыре симфонических оркестра.

Конечно, в наше время в человеке больше всего ценится умение складывать цифры. Это работа ума. Но не менее важно, чтобы работала и душа. А для этого нужно, чтобы мама пела своему ребенку колыбельную песню, что станет возможным, если сегодня будущие мамы попадут в атмосферу, в которой музыка является самодостаточной ценностью. Но в нашей стране – не так. И поэтому сегодня престиж профессии хормейстера у нас не так высок, как, скажем, при Иване Грозном. При нем хор певчих дьяков получал очень достойное содержание, это была интеллигенция достаточно высокого уровня.

Искусство акапельного пения, основанное на русской народной певческой традиции и родившееся, когда не было ничего, кроме обрядов и церковной музыки, всегда высоко ценилось. Оно было важным элементом духовной жизни, заменяло сегодняшние радио и телевидение. Не случайно же говорится, что у нас человек рождался, жил и умирал под русскую песню. Только от наших общих усилий зависит, станет ли в нашем обществе пение потребностью души.

Культура – довольно нежная субстанция.

Очень важно осознать себя человеком, являющимся продолжением своих пращуров. Это ощущение на генетическом уровне того, что сделали до тебя поколения людей, создавших и необъятную культуру во всех ее проявлениях – в быту, в человеческих отношениях, в поведении, и искусство как часть культуры. Не менее важно и понимание значения избранной профессии в жизни людей. По окончании консерватории в 1950 году я был обладателем некого портфельчика с набором знаний, но с абсолютным отсутствием этого понимания. Оно пришло благодаря встрече с таким гигантом, как Георгий Свиридов.

В те послевоенные годы все мы жили бедно, но в жизни не было столь жестких, как сегодня, меркантильных интересов. Зато искусство играло тогда значительно более важную роль. Вспоминаю, например, наэлектризованную атмосферу, царившую в Большом зале Московской консерватории на авторских концертах таких композиторов, как Дмитрий Шостакович и Георгий Свиридов. Люди ожидали от композиторов откровений, благодаря которым они смогут еще какое-то время жить в ладу со своим душевным миром, несмотря на то, что тогда у нас в стране, образно говоря, было нельзя все, даже то, что можно. Не забыть и концерты Сергея Лемешева, Ивана Козловского, после которых поклонники артистов заполняли все пространство перед консерваторией – там еще не было памятника Чайковскому. Почему, спрашивается, в те годы был такой слушатель. Да потому, что до войны в школах были уроки пения. Культура – все-таки довольно нежная субстанция, и с ней нужно обращаться бережно.

О потрясениях, которые на всю жизнь.

Каждый из нас наверняка помнит о потрясениях, которые он испытал на выступлениях тех или иных артистов или на исполнении тех ли иных музыкальных сочинений. Такие впечатления остаются на всю жизнь. Понимаю, что мое личное мнение не может изменить ход событий, но хотелось бы, чтобы в русской музыке появились новые Свиридовы и Гаврилины. Современного человека уже не могут удовлетворить такие простые, незатейливые сочинения, как, например, хор «Ночевала тучка золотая», который был написан Чайковским по заказу какого-то девического сообщества из Одессы. Сегодня слушателю нужно то, что взрывает его воображение, обогащает духовно. И в этом плане на равных сочинения таких не похожих и даже противоположных по своей стилистике авторов, как Свиридов и Канчели. Предпочитаю возвышающую душу и погружающую в атмосферу чистоты восприятия действительности духовную музыку Рахманинова и Танеева. Конечно, это не магистральная дорога развития музыки, но серьезное ее ответвление, обогащающее хоровое искусство.

В пору моей работы помощником Александра Свешникова в Государственном академическом русском хоре СССР Георгий Свиридов принес туда и сыграл свою поэму «Памяти Сергея Есенина». В тот момент у меня возникло сложное ощущение: Свиридов написал то, что полностью совпадало с моими собственными чувствами, его язык оказался столь органичным, что показался мне абсолютно родным. Казалось, я и сам мог бы написать это сочинение, да вот не смог, а у него получилось. Это было подлинное потрясение.

С Валерием Гаврилиным я познакомился, когда работал в Ленинградской академической русской хоровой капелле имени Глинки. Он ответил согласием на мою просьбу написать что-нибудь для капеллы. Прошло без малого 15 лет, когда Гаврилин позвонил мне  Москву, куда я давно переехал из Ленинграда. «Я написал, приезжайте», -  сказал он. Речь шла о «Перезвонах» - хоровой симфонии-действе  по прочтении Василия Шукшина. Она стала для меня еще  одним потрясением – на всю жизнь. Снова испытал ощущение, что это моя музыка, которую я слышу, а Гаврилин ее записал.

Горжусь тем, что за весь советский период покривил душой один единственный раз, исполнив на пленуме Союза композиторов сочинение «Ленин и Октябрь», которое было мне поперек горла. В нем не было ни одной живой интонации, а для автора - его, естественно, называть не стану - оно являлось лишь неким воплощением идеи. Для меня это тоже было потрясение, но со знаком минус.

«Невозможно бесконечно восхищаться мумией».

Постоянно сетуют на то, что теперь, мол, хоры поют хуже, чем прежде. Об этом можно прочитать даже в издававшемся в царской России журнале «Хоровое и регентское дело». На самом деле это не совсем так. Просто люди знают, что всегда были более высокие образцы исполнения. Но эстетика исполнительского и слушательского восприятия не остается постоянной, она меняется каждые десять - пятнадцать лет. «Мотыльки» в легком жанре сгорают быстрее – за три - четыре года. Смена эстетики означает, что становится не хуже, а по-другому, и к этому нужно привыкнуть.  Другая эстетика – непременное условие развития культуры. Иного пути нет. Невозможно бесконечно восхищаться мумией.

Если в симфонической музыке есть традиции исполнения и есть разрушители этих традиций, то в светской хоровой музыке исполнительских традиций нет, так как она недолговечна. Долго живут только духовные сочинения.

Не стоит забывать и об эволюции вокальной культуры. Хоровые записи 30-х годов прошлого века сегодня слушать невозможно. Это относится даже к «Иоанну Дамаскину» Танеева: по интерпретации это сталинский ампир и совсем иная вокальная культура. А вот записи Шаляпина, Обуховой, Степановой не только можно, но и нужно сегодня слушать, потому что в них содержание отлито в совершеннейшую художественную форму, а это самое ценное. Так что время делает свое дело. С течением времени каждый из нас меняется незаметно для себя и каждое поколение привносит свою эстетическую культуру.

Исполнять только то, что нравится всем,  - все равно, что есть только сладкое. Но если берешься за сочинение, которое поначалу тебе не по душе, нужно попробовать разобраться в причине этого и попытаться докопаться до его глубинной сути. Только так будешь расти как музыкант. Чтобы постичь музыку Брамса, Танеева, нужно «поковыряться» в партитурах. Эти сочинения - не легкой доступности. Поэтому и их авторы не очень популярны в русской музыкальной  жизни.

Нормальному человеку и не приснится…

Во время зарубежных гастролей на оперных подмостках мне довелось увидеть много такого, что нормальному человеку и не приснится. Представьте: в сцене стрелецкой казни «Хованщины» по сцене ходят проститутки. Или нефтеперегонный завод в «Травиате». Я так резко выступаю против этого, потому что каждый музыкальный язык соответствует своей эпохе. В современных же оперных постановках он часто приходит в противоречие со зрительным рядом.

Сделано еще не все…

Иногда думаю: пора, мол, и честь знать, уйти на «заслуженный отдых». А мне говорят: «Вы еще не все сделали». Концертная жизнь сейчас довольно сложная, и это касается и нашего хора. Поэтому мне не до мечтаний, а до сермяжной реальности. Нужно добиваться, чтобы каждое наше выступление приносило удовлетворение не только мне и моим артистам, но и слушателям, которые приходят на наши концерты. Для меня «месить каждый день своими руками тесто» – это не только обязанность. Испытываю огромное желание этим заниматься. А пока такое желание есть, нужно работать. 

Записал Валерий ИВАНОВ, Самара.

Фото М. Пузанкова предоставлено Самарской государственной филармонией.

01.08.2019



← интервью

Выбери фестиваль на art-center.ru

 

Нажимая "Подписаться", я соглашаюсь с Политикой конфиденциальности

Рассылка новостей