• ВКонтакте
  • Одноклассники
  • YouTube
  • Telegram


Новости


Подписаться на новости


21.08.2019

Григорий Консон: время изменения трендов. Часть 2.

Григорий Консон

Один из самых ярких спикеров прошедшего в Белгороде Второго форума «Media+Music», доктор искусствоведения, профессор Григорий Рафаэльевич Консон, профессиональный скрипач и певец (контратенор), заведующий кафедрой общегуманитарных и социальных дисциплин Института современного искусства, член Союза журналистов России, Союза композиторов России, автор одного из наиболее узнаваемых в постсоветском академическом пространстве проектов масштабной Международной научной конференции «Искусствоведение в контексте других наук в современном мире: Параллели и взаимодействия», продолжает свой разговор об изменении трендов в современном мире, в том числе в различии подходов к профессиональной деятельности в России и на Западе. Один из важных моментов – трудности, с которыми могут сталкиваться ученые в преуспевающих странах, и о которых немного известно стремящимся туда специалистам. Первая часть интервью доступна по этой ссылке.

Удивительно, но узнаваемые ученые иногда уезжают из США в другие страны, в т.ч. в Россию, из-за тамошней бюрократии, которая порой тормозит развитие науки в Штатах едва ли не больше, чем у нас, во взаимодействии с очень существенными расходами членов профессорско-преподавательского корпуса даже ведущих университетов, что значительно снижает привлекательность имеющихся в них академических ставок.

Рассмотрим здесь еще один важный момент, касающийся адресного финансирования ученых. Принято считать, что за рубежом очень привлекательные гранты. Однако ситуация далеко не столь однозначна. Так, например, мой коллега из Кембриджа – один из ведущих британских музыковедов, профессор Марина Фролов-Уолкер рассказывает, что, допустим, ученому очень везет, и после «тучи» бумажно-бюрократической подготовки он получает грант, например, от Европейского исследовательского совета в объеме 2,5 млн евро. Однако 40% сразу уходит в университет, который формально становится грантооператором: он же обычно не может расстаться с ученым, так сказать, по окончании гранта, а должен предусмотреть пожизненное продление с ним отношений. Далее, есть налоги, которые весьма высоки. Плюс сам грант рассчитан обычно года на 3. В эти деньги нужно заложить зарплату (тоже за вычетом налогов) группы ученых, которых будет приглашать сам грантер – руководитель проекта. Зарплата должна быть конкурентоспособной, так как ученые обычно едут из-за рубежа (по отношению к той стране, где будет реализовываться проект). И остается очень небольшая сумма, которой хватает на достаточно скромное проживание, особенно, если человек с семьей.

Кроме того, часто порядок формирования самих экспертных советов, как в области грантирования, так и тех, что ежегодно в той же Великобритании оценивают эффективность университетской деятельности профессорско-преподавательского состава, весьма непрозрачен, процедура в целом широкой академической общественности непонятна. Кто оценивает результаты работы самих экспертов, тоже ясно далеко не всегда.

Похожие проблемы есть и в России. Другое дело, что базовая модель взаимоотношений с людьми за рубежом устроена более либерально, толерантно, коммуникабельно. Для начала – с людьми вежливо общаются, иногда, правда, лишь внешне. Так, в США, например, ФБР сейчас с учеными иногда работает очень жестко, буквально на грани закона, и кто-то подобного прессинга не выдерживает, что может закончиться, как показывает практика, даже трагически (подробнее об этом можно посмотреть серию новостей о проблемах ряда американских ученых китайского происхождения).

Тем не менее общение в целом идет в корректной форме, так сказать, с улыбкой, а у нас те, кто во́время оказался «у трубы», не стесняются. Они не обучены принципам современной коммуникации, ибо привыкли работать друг с другом в основном в 90-х. Редко встречал людей, которые способны переключаться с подобного разговорного стиля на язык науки и культуры. Подобного рода руководители вежливо контактируют только со своими начальниками, от которых зависят их деньги, карьера, а иногда свобода и даже жизнь. 

Об иллюзиях

А над всем этим – иллюзия свободы выбора и передвижения. В развитых странах хотелось бы отметить высокую репрезентацию образа ученого, что прямо сказывается на его защищенности, несмотря на ряд ограничений в области академических свобод, связанных с объективным осмыслением так называемых запретных тем (гендера, меньшинств, геополитики и т.п.). У нас же, если даже вы очень одаренный ученый, а область, в которой работаете, действительно важна и актуальна, то это далеко не всегда гарантирует вам базовые права – на уважение, достойно оплачиваемый и материально-технически обеспеченный труд, наконец, на свободу и жизнь. Т.е. гениальный ученый вряд ли будет восприниматься в общественном сознании наряду с олигархом или/и чиновником аналогичного уровня (в особенности силового, как сейчас).

А вот в Советском Союзе профессор – это была фигура статуснее генерала. С профессорами хотели породниться. Теперь же члены академического сообщества воспринимаются, скорее, как обслуга. Да, профессор – это привилегированный человек, нужный, но все равно – это, как правило, не элита. Элитой или, точнее, псевдоэлитой часто являются люди, которые решали разного рода проблемы путем устранения конкурентов, как реальных, так и потенциальных. Такая «зачистка» стала основой их управленческих навыков.

Во многих процветающих сейчас странах управленцы тоже вышли из криминалитета, т.е. за рубежом было все то же самое, что и сегодня в РФ, но только там все случилось немного раньше, и они прошли более протяженный путь, который и привел их общество, в том числе академическую его часть, в более цивилизованный вид.

Gregory Konson

О желании заниматься наукой у российской молодежи и научном менеджменте

У многих российских студентов-гуманитариев нет особого желания идти в науку... потому что им лень. Могу привести пример. Первая задача исследователя – разобраться в том информационном шуме, который успешно наполняет контент в глобальном информационном пространстве. Но здесь же находится и множество ценных источников, откуда можно черпать необходимые данные. Однако начинающие исследователи, как ни странно, далеко не всегда стремятся овладевать методами отбора информации в собственных интересах.

Еще один пример касается того, что российские ученые нередко работают вхолостую с точки зрения оплаты своего труда. Они не стремятся публиковать статьи в высококачественной академической периодике уровня WoS Core Collection или/и Scopus Q1 и Q2. Естественно, что университетами такого рода интеллектуальная деятельность особо не оплачивается. Другое дело, что сама система стимулирования ученых в России сейчас очень неоднородна, негибка и в целом довольно ущербна, поскольку во многих вузах от исследователей требуют завышенных количественных показателей, акцентируя внимание на необходимости публикации в международных научных базах данных без акцента на качественной ее дифференциации, что заведомо обрекает авторов будущих статей на снижение уровня научной работы: нередко отдают статьи в журналы с сомнительной репутацией, так называемые «хищнические» или «мусорные», которые «засвечены» в Диссеропедии – проекте Вольного сетевого сообщества «Диссернет», основанного Андреем Ростовцевым, Михаилом Гельфандом, Андреем Заякиным, Сергеем Пархоменко. Диссернет нацелен на выявление российских журналов с нарушением академической этики. Аналогичный проект на Западе по зарубежным журналам и вообще издательствам был реализован Джеффри Биллом – известным подвижником в области улучшения качества академических публикаций.

В странах с развитыми общественными институтами публикации с нарушениями академической этики уничтожают репутацию ученого и все его перспективы. В России же правовые нормы, регулирующие публикационную деятельность, как и уровень сознания академического сообщества в целом, во многом пока находятся в начальной стадии формирования и применения на практике. Кроме того, у нас нет института научного менеджмента, ведь советского человека, в отличие от западного, учили ни в коем случае не «пиарить» свою работу. Поэтому и в организации исследовательской деятельности, в особенности в сфере гуманитарных и отчасти социальных областей знания, преобладают некие постсоветские паттерны поведения, когда многие исследователи из-за отсутствия у них необходимых навыков продвижения в академической среде либо неспособны заниматься репрезентацией результатов своей работы, либо начинают использовать хищнические практики. Это существенно затрудняет интеграцию многих сегодняшних российских ученых в контекст современной научной жизни.

Gregory Konson

Самые востребованные направления в гуманитарных науках в России на сегодняшний день

Первое среди равных – культурологческое направление на стыке с социологией, политологией и психологией, а также философией (в качестве контекста). Тому две причины: заказ государства и незначительное число людей, обладающих необходимыми компетенциями. Усилия наиболее востребованных здесь специалистов нацелены на создание перспективной национальной идеологической модели и эффективной институализации ее пропаганды. А это возможно сделать только в результате точного понимания устремлений различных социальных групп и чуткой реакции на текущие изменения, причем в прогностическом аспекте – в краткосрочной, среднесрочной и долгосрочной перспективах. 

Второе направление – историческое. Согласно Джорджу Оруэллу, кто управляет прошлым, управляет будущим, кто управляет настоящим, управляет прошлым. Историки – это те люди, которые формируют образ настоящего через образ прошлого в целях владения будущим. Поэтому сейчас в разных странах идет мощная борьба за переработку и присвоение истории. Это достаточно закрытая профессия, историки элитарны. Как правило, качественный историк – это человек со своими соображениями, с собственными представлениями о добре и зле.

Третье направление, на мой взгляд, составляют филологи и лингвисты, которые занимаются истинными значениями слов и через них совершенствованием воздействия на сознание. Ну и, наконец, прикладная специальность – искусствоведение, в компетенции которого находится исследование произведений разных видов искусства как художественных объектов, а также специализированных научных текстов. Наиболее интересным направлением здесь оказывается выявление глубоких зашифрованных смыслов какого-либо шедевра через многоаспектное изучение заложенной в нем художественной образности и через нее – раскрытие закономерностей восприятия зрителя/слушателя в контексте возможностей неформального внушения ему конкретных идей, лежащих как в области эстетики, так и этики. Т.е. такое интегративное направление, которое находится на стыке искусствоведческих штудий и психологии с привлечением концептов и методов из других отраслей научного знания (в нашей классификации № 4).

(А вот педагогика сегодня, к сожалению, – на последнем месте. Как академической дисциплины высокого качества ее в России сейчас очень немного.)

В дальнейшем, как полагаю, более-менее автономные сегодня исследовательские области даже в такой консервативной «серии» наук, как гуманитарные, свою герметичность постепенно будут утрачивать. Будущее принадлежит интегративному знанию без каких-либо клановых, технических или идейных ограничений. Гуманитарии, равно как и представители других групп отраслей науки, владеющие междисциплинарным подходом, будут востребованы на рынке труда в России и зарубежье, так как смогут оказывать существенное влияние на развитие современного общества, во многом формируя взгляд человека на постоянно обновляющуюся картину мира.

Беседовал Антон ИВАНОВ.

Фото из личного архива Г. Консона.

21.08.2019



← интервью

Выбери фестиваль на art-center.ru

 

Нажимая "Подписаться", я соглашаюсь с Политикой конфиденциальности

Рассылка новостей