Прославленный историческими постановками, а также известный громкими скандалами Римский оперный театр (Teatro dell’ Opera di Roma) сегодня один из лучших в Европе. Вывести коллектив из смуты в 2014 году поручили эффективному менеджеру Карло Фуортесу. Он занимает кресло управляющего директора, и в его обязанности входит административное и художественное руководство (персонал, афиша сезона).

– Расскажите о себе: откуда Вы, где учились?

– Я родился в Риме, работаю в театре моего родного города, получил образование по специальности «Экономика и управление объектами культурного наследия». Ранее работал в двух крупнейших музеях Рима, выставочных центрах. В середине 2000-х г. г. принимал участие в строительстве Римского Аудиторуима ("Auditorium Parco della Musica"), входил в управляющий совет театра Арджентино в Риме (Teatro Argentina), был директором театра Петруцелли в Бари (Teatro Petruzzelli), крупнейшей концертной площадки «Арена» в Вероне (Arena di Verona). В детстве учился играть на фортепиано, любовь к музыке пронёс через всю жизнь, старался всегда работать в сфере музыки.

– Вы – менеджер, администратор с богатейшим опытом, но Вы также активно участвуете в планировании спектаклей сезона…

– Что касается творческой составляющей, это мы делаем совместно с артистическим директором театра Алессио Владом, музыкальным руководителем Даниэле Гатти и главным балетмейстером Элеонорой Аббаньято.

– По какой административной системе театр строит трудовые отношения с коллективом?

– У нас несколько групп сотрудников, работающих по бессрочному контракту, в общей сложности 630 человек: художники, электрики, костюмеры, оркестранты (95 чел.), артисты хора, балет (70 чел., примерно половина танцовщиков на срочном контракте). Массовка нанимается на каждый спектакль, впрочем, как и дирижёры, режиссёры-постановщики, и певцы-солисты. Это итальянская система административно-трудовых отношений.

– Если не секрет, какие зарплаты в вашем театре?

– Концертмейстеры всех оркестровых групп (первая скрипка, первый альт, первый фагот, и т. д.) – получают по 75 тысяч евро в год, но у них есть дублёры, или «сменщики», так что, «примы» (все итальянцы – Л. О.) работают в полнагрузки, вторые пульты заняты на 70%.

– Самый громкий скандал 2014 года в театре был связан как раз с зарплатами?

– Действительно, в то время сотрудники театра часто бастовали, со своего поста был вынужден уйти Рикардо Мути, погасить конфликт пригласили меня, и тогда мы решили с мэром города и министром культуры подумать о создании новой рабочей модели театра. Мы приняли сложное решение об увольнении всего оркестра и хора, два месяца шли дискуссии и дебаты в коллективе, в итоге увольнения были аннулированы, достигнуты определённые соглашения, и вот уже шесть лет театр спокойно работает, умножает свой престиж и производительность. За всё это время была лишь одна забастовка профсоюзов в течение одного часа. Но и она была локализована. Проблема в том, что управление театром в Италии осуществляется по той же схеме, что и в области здравоохранения или, скажем, транспорта. Мы сталкиваемся с сокращением государственного финансирования, что неминуемо приводит к сложностям в экономическом управлении театром. Согласитесь, в наше нестабильное время невозможно долго сохранять один и тот же уровень зарплат. С этим были связаны забастовки в театре. Сейчас ситуация достаточно позитивная.

–  Ваш театр начинает сезон в ноябре-декабре. И, тем не менее, вы успеваете показать публике немало спектаклей, в том числе, премьерных.

– Обычно за сезон мы даём 13 опер и 6 балетов, все постановки должны быть новыми. В этом сезоне, например, у нас всего лишь 3-4 репертуарных спектакля: «Тоска», «Травиата», «Щелкунчик» – спектакли с громкими названиями.

- Сейчас модно закупать готовые спектакли – привозится чей-то продакшн, и у администрации театра меньше головной боли. А как у вас?

– Бывают совместные постановки с другими театрами – Лондона, Парижа, Амстердама… Затраты делятся поровну.  И никаких закупочных спектаклей.

– Клаки – неотъемлемая часть истории итальянских оперных театров. Интересно, а сохранилась ли в Италии традиция клакёров?

– Эта традиция живёт, по окончании спектакля всегда можно услышать и громкие аплодисменты, и возгласы «Браво!», и неободрительный свист и выкрики – не только в адрес певцов, но и в адрес постановщиков, дирижёров.  На мой взгляд, прекрасная традиция. Но такое соучастие итальянцы проявляют только к жизни оперы. Ничего подобного вы не услышите ни на балетном спектакле, ни на драматическом.

– Как попасть на сцену вашего театра молодым исполнителям?

– У нас есть специальная программа – Фабрика молодых артистов (“Fabbrica” Young Artist Program of the Teatro dell’Opera di Roma), куда могут попасть любые певцы, в том числе, русские. Мы стараемся приглашать ваших певцов на русские оперы или балеты. Нам важно, чтобы в оперных постановках участвовали носители языка. В «Евгении Онегине» заняты Мария Баянкина (Татьяна), Юлия Маточкина (Ольга), Анна Викторова (Филипьевна), репетирует с певцами тоже ваш пианист. В опере «Капулетти и Монтекки» В. Беллини поёт великолепнейшая Василиса Бержанская.

– Самая удачная, на Ваш взгляд, постановка в Римской Опере и та, что не оправдала ваших надежд и затрат?

– Провальных постановок у нас не было. Самая успешная – «Тоска» Пуччини. Историческая премьера состоялась на этой сцене в 1900 году. Мы показываем её в каждом сезоне.

- Самый дешёвый и дорогой билет в вашем театре?

– От 25 до 170 евро

– Ваша мечта?

– Поставить на нашей сцене тетралогию Р. Вагнера «Кольцо нибелунга». Она ставилась здесь всего три раза и очень давно. Пришло время…  

Интервью провела Людмила Осипова

Синхронный перевод: Виктория Романенко

Фото: Людмилы Осиповой