У творчества Сергея Плешака богатые истоки. Отец – композитор, автор популярных песен, музыки кино и театра, мама – талантливая пианистка. Сергей получил дирижерско-хоровое образование в хоровом училище им. Глинки, затем окончил Санкт-Петербургскую консерваторию им. Римского-Корсакова.

В преддверии своего 50-летнего юбилея композитор и дирижер рассказал «Музыкальному Клондайку» о том, что значит быть сыном известного композитора; о поворотных моментах, изменивших его жизнь и творчество, а также поделился творческими планами на ближайшее будущее. К сожалению, сложившаяся ситуация внесла в эти планы корректировки, но надеемся, все состоится, просто позднее. Следим за информацией!

- Вы родились в музыкальной семье, чувствовали ли вы, что обязаны стать музыкантом?

- Дело в том, что в советское время практически у всех музыкантов дети становились автоматически музыкантами, и это не было какой-то обязанностью, такова была традиция. Потом она была разбита, довольно жестоко, с разными перекосами. Я знаю музыкантов, которые ни за что не хотели, чтобы их дети пошли по их стопам, поскольку профессия перестала быть престижной.

Важным моментом в моей жизни стало поступление в Хоровое училище. Это профессиональное музыкальное заведение, куда ребенка отдают в семь лет, когда он еще ничего не может сам решать. Оно определяет судьбу. Если ты учился там, то в 90 % случаев ты становишься музыкантом, другого пути нет. И, в конце концов, ты не имеешь должного образования по негуманитарным предметам. С одной стороны, моя судьба была предопределена, но с другой, если бы мне в детстве сказали, что я стану композитором, я бы рассмеялся. Потому что не чувствовал у себя никогда способностей в этом. Я начал сочинять очень поздно, в 27 лет. В этом возрасте я написал то сочинение, которое повлияло на все.  Но оно было исполнено по-настоящему через два года, в 99-м. С этого момента я начинаю отсчет своей профессиональной композиторской деятельности. После того концерта ко мне подошла хормейстер из Кемерово и попросила ноты. Я понял, что мое творчество кому-то интересно, кому-то нужно. Я стал получать предложения на свою работу. И так продолжается до сих пор. В 2006 году я написал песню «Улетели журавли», которая определила всю мою дальнейшую судьбу, потому что она стала популярной в детско-хоровом мире. Эту песню знают во всех городах России,  она очень популярна в Москве. На фестивале «Звучит Москва» в прошлом году эту песню, не сговариваясь, исполнили сразу пять коллективов из разных городов страны.

- Почему вы уделяете так много внимания детскому репертуару?

- Потому что была потребность. Детского репертуара было достаточно много в советское время, но, в основном, это была пионерская идеологическая музыка. Она имела определенную окраску. Периодически происходят такие события. Например, после революции, коллективы оказались без репертуара, потому что запретили исполнение духовной музыки. Наша петербургская хоровая капелла, этому служит примером. Необходимо было срочно искать замену.

В 90-х годах ХХ века стало не хватать репертуара для детских коллективов. При этом развитие детских коллективов пошло намного быстрее, чем даже в советское время, потому что открылись границы, и у коллективов появилась возможность ездить, открылось много конкурсов. У хормейстеров была любимая фраза: «Петь нечего». Меня просили писать, и я стал писать, это понравилось, и я продолжил. Вот так прозаично все и было. И вообще, искусство с участием детей – это относительно свежая вещь. Как и женское искусство, кстати. Если посмотреть даже на оркестр, такого количества женщин раньше не было. Поэтому, например, у меня так много произведений для женского хора. Но вернемся к детям.  Раньше дети не были так активны, не было столько возможностей. Вспоминая себя, я могу сказать, что у меня было больше «естественного» детства. Большего всего я любил гулять во дворе с друзьями. Сейчас практически все чем-либо занимаются. Если взять шоу «Детский голос», там совершенно фантастический уровень участников, такого никогда не было. Большое количество очень талантливых детей. Родители стали заниматься обучением значительно больше. Дети теперь активно вовлечены в искусство. Это касается не только музыкальных школ, но и творческих студий.

Среди моих сочинений есть как детская хоровая музыка, а так же много музыки для детского музыкального театра, где поют и играют сами дети. Этого жанра раньше не существовало в принципе, там непаханое поле. Мне это безумно интересно. Я попал в эту нишу достаточно случайно, увидев конкурс для создания мюзикла и оперы для детского музыкального театра. Я одержал в нем победу, познакомился с театром «Вокруг рояля». У нас завязалась творческая дружба. В общей сложности  написал для них 10 спектаклей. Потом этот театр вдохновил другие, теперь уже они стали заказывать мне музыку. В какой-то момент я написал и для профессионального театра – мюзикл «Старик Хоттабыч» для театра «Зазеркалье».  В моей ситуации все развивается таким путем, что одно явление порождает другое. Ничего искусственного нет.

- Были ли в жизни моменты, которые изменили вас, благодаря которым теперь вы - тот, кем являетесь?

- В юности одна моя знакомая девушка-«душевед» сказала, что у меня есть проблемы с общением, но при этом большая в нём потребность: «Вы найдете другой способ общения, возможно, это будет искусство». Так и произошло, для меня искусство – это средство общения, причем с большим количеством людей. Я всегда был очень застенчивый и начал писать стихи тогда, когда я понял, что я совершенно не умею говорить тосты. Это было моей детской травмой. Взрослые сидели за столом и говорили: «А теперь скажи ты». А я не мог, убегал в ванну и рыдал. И вот, в какой-то момент я понял, что если я напишу стихотворение заранее, то я точно буду иметь успех. Так я начал писать стихи. Это мне, кстати, потом помогло. Первое музыкальное произведение, которое было написано мною профессионально, было положено на мой немецкий текст, так как я тогда очень увлекался этим языком. Когда я уже начал писать стихи, я случайно познакомился со швейцарским музыковедом,  внуком знаменитого психоаналитика Карла Густава Юнга. У меня есть дома словарь немецких рифм, который он мне подарил. Потом я начал писать тексты на немецком языке, к каким-то праздникам. С них все началось.

И второй момент. Как-то летом я был в Репино и остро ощущал творческую нереализованность. Точно помню, что написал об этом в письме своему другу Андрею Шевчуку, который живет во Франции. Я чувствовал потенциал, силы, но я не знал, как их применить. И вдруг это вылилось таким образом: немецкое стихотворение, песня. Я её записал, и запись понравилась немцам.  Кто-то из них предложил сделать переложение для детского хора, я сделал, и она была исполнена в Капелле. Именно об этом я рассказывал в начале интервью. Так неожиданно я стал композитором.

- Как вы сами оцениваете свою деятельность - как продолжение творчества вашего отца?

- В какой-то степени, наверное, да. Эстетика довольна похожая – мелодия, образность, много театральной музыки. Просто мы немного разными путями пошли. Он начал писать музыку очень рано, еще в Хоровом училище, я – поздно. Он работал с профессиональными театрами, я – с детскими. Он, будучи хоровиком, написал сравнительно немного хоровой музыки, у меня это основная деятельность. Детская музыка у него имеется, но не в таких количествах, у меня больше. Много тем у него было «комсомольских». Это же знаменитая история, когда ему в Москве сказали: «Молодой человек, песни о любви могут писать только народные артисты СССР, а вы пишите про комсомол». И он был вынужден писать про комсомол. Я стараюсь не браться совсем за те темы, которые брал мой отец.

- То есть - сразу про любовь?

- Я сразу про любовь. И я почти не касался патриотической темы. Не касаюсь военной темы. Хотя сейчас я, вдруг, написал оперу про войну. Но это было связано с заказом Хорового училища им. Глинки. Премьера должна была  состояться 16 апреля в Прокофьевском зале Мариинского театра. Персонажи – только мальчики, поскольку в Хоровом училище девочки не учатся. Получился очень интересный спектакль. В основе – повесть Льва Кассиля «Дорогие мои мальчишки». Главная «фишка» в том, что в сюжете присутствует некая Синегория, выдуманная страна. Это очень обогащает образную сферу.  Нашлось место и для лирики, без которой не представляю свою музыку.

- Вы считаете, что детям необходимо заниматься музыкой в большом количестве и бесплатно?

- Все, что существует на Западе, неизбежно будет и у нас. Но за музыкальные школы надо бороться. Думаю, что потом у нас не будет бесплатного образования в музыкальных школах и нашей системы, потому что ее нет на Западе. Но ведь там тоже есть результаты. Но, наверное, можно этот момент максимально оттянуть. У нас нередко музыкантами становятся те люди, которым не стоило бы этим заниматься, у них нет достаточных данных для профессиональных занятий музыкой. С другой стороны, я знаю истории, когда люди не занимались музыкой профессионально с детства, а потом понимали, что без музыки жить не могут. Такие музыканты максимально ценны. Конечно, лучше, когда талант развивается с  детства. Это сложная тема, но музыкой надо заниматься в любом случае. Было бы здорово, если бы для многих это стало хобби на высоком уровне. Музыка обогащает, мне жалко людей, которые не понимают Баха. Что-то от этого прекрасного мира они не получили.

- В чем специфика создания детских произведений?

- Взрослая музыка сложнее.

- То есть, вы занимаетесь тем, что проще?

- Взрослая больше по диапазону, она более виртуозна. Это, так скажем, «взрослое искусство» требует большего количества мяса, костей и так далее. Здесь чуть-чуть проще, но надо понимать специфику. И если ты понял, то получается более тонкая история. Надо учитывать детский организм и душу, чтобы это звучало, чтобы они могли это спеть, сыграть. Написать просто, но сделать это действительно хорошо – это сложно.

- В этом году у вас 50-летний юбилей. Расскажите о тех концертах, которые приурочены к этому событию.

- Так случилось, что на эту весну выпало огромное количество моих музыкальных событий. Что-то я планировал, организовывал, что-то получилось случайно благодаря предыдущей деятельности. Началось все 5 марта в Малом зале филармонии, где прошел большой концерт камерной музыки. Там была и хоровая и театральная музыка в камерном варианте. Потом сразу же наступила премьера мюзикла «С любимыми не расставайтесь» в театре «Буфф». 8 марта в Большом зале филармонии прозвучала «Колыбельная бабушки Пеллегрины» с симфоническим оркестром. 11 марта в Капелле был большой концерт детской хоровой музыки, 13 марта я участвовал в музыкальном турнире, в котором, к счастью, победил. Если говорить про юбилей очень широко, то его празднование я начал еще в конце прошлого года: три концерта на Алтае, в Череповце, в Москве, в Кемерово…

Кроме премьеры оперы «Мальчишки», на этот год запланированы еще премьеры мюзикла «Ласточки» и балета «Волшебник изумрудного города».

Беседовал Антон ИВАНОВ

Фото Марианны Сладковой и Даниила Рабовского из личного архива С.Плешака.