8 июля в Государственной академической Капелле Санкт-Петербурга завершился IX Международный конкурс юных вокалистов Елены Образцовой. Председатель жюри, народная артистка России, профессор Санкт-Петербургской консерватории Ольга Кондина поделилась с «Музыкальным Клондайком» впечатлениями о конкурсе, о состоянии вокальной педагогики в России и высказала свое мнение о необходимости участия детей в конкурсах.

Ольга Кондина

- Ольга Дмитриевна, какие общие впечатления сложились о конкурсе?

- Я хочу сказать, что я в жюри бывала и на других конкурсах, но, как правило, это были взрослые соревнования. Поэтому впечатление у меня совершенно иное. Во-первых, необходимо сказать, что это дети, и они все прекрасные. Они прелестные. Один этим, другой тем, третий еще чем-нибудь. Очень трудно выбрать из них лучших, и этим конкурс очень труден для жюри. Во-вторых, я не совсем понимала, как я их могу оценивать, они непрофессиональные певцы. Это не то, чем я ежедневно занимаюсь, я работаю с будущими оперными певцами, где мне все предельно понятно.

Впечатления о конкурсе у меня сложились самые радужные. Потому что это праздник музыки, добра и детской индивидуальности. Это детки, которые приехали со всей России в наш чудесный Петербург. Их привезли в том возрасте, когда впечатления о поездке самые красочные, необычные и яркие. Участникам выпала прекрасная возможность выступать в роскошном зале Санкт-Петербургской Капеллы. И я очень рада, что так много детей собралось, все они влюблены в музыку. С ними приехали педагоги и родители, это вселяет надежду в завтрашний день.

- Как проходила работа жюри, были ли какие-то споры?

- Могу сказать, что мы с коллегами говорили в унисон. Несмотря на то, что в состав жюри входили представители разных музыкальных специальностей – дирижеры, певцы, вокальные педагоги, – все оценивали единодушно. Ведь по одной фразе уже все ясно, как у взрослого исполнителя, так и у маленького. Не было каких-то сильных разночтений, но что касается именно распределения призовых мест, то были незначительные расхождения. Но лауреаты были определены единогласно.

- Какой общий уровень участников: есть ли разница между столичными и региональными участниками?

- Я бы сказала, что хороший уровень у тех, кто занимается в петербурском Хоровом училище им. Глинки и в Хоровом училище им. А.В.Свешникова (в составе Академии хорового искусства им. В.С.Попова, Москва – прим.ред). Они отличаются от всех, это сразу профессиональный уровень. Поют чисто, стильно, аккуратно и интересно. Из регионов тоже есть хорошие талантливые ребята, которые, я надеюсь, продолжат заниматься пением после мутации.

- Как вы считаете, стоит ли петь в период мутации?

- Это тема для меня трудная, ведь дети не просто поют, но и выступают на конкурсе. Это немного для меня удивительно, но так решила Елена Васильевна Образцова. Она хотела, чтобы на конкурсе были номинации 9-11, 12-14 и 15-17 лет. А две последние номинации как раз охватывают период, когда и у мальчиков, и у девочек происходит мутация. Это очень интересно. Некоторые мальчики пели дискантом, некоторые уже в мужском регистре, но подросток еще не осознал свой голос, не освоил. Получается, что дети выступают не в равных условиях. Во время мутации меняется гормональный фон, голосовые складки растут вместе с человеком. Кого-то было не видно из под рояля, а кто-то высокий, под два метра. И оба они выступают в одной номинации. Это не связано с ростом, а именно с гормональными изменениями, они в этот момент растут и все меняется. Мне было очень жаль тех, кто не может справиться со своим голосом по объективным причинам. Но главное то, что все дети пели с удовольствием, они все уже артисты.

- Как вы оцениваете уровень вокального образования в настоящее время в России? Есть ли какие-то общие тенденции?

- Я думаю, что уровень общего образования немного у нас упал в связи с переходом на западные стандарты. Я училась в Уральской специальной музыкальной школе, и считаю, что там получила прекрасное образование. Мы целый день были в школе, у нас было много музыкальных предметов: сольфеджио, гармония, музыкальная литература, анализ музыкальных форм и так далее. Эти дисциплины полезны и помогают развиваться музыканту. Подготовленных музыкантов достаточно просто обучать дальше пению.

Также я обратила внимание на то, что много полных девочек. Такие же девушки поступают в консерваторию. Не знаю с чем это связано. Может быть, из-за экологии или неправильного питания. Но, тем не менее, меня заботит этот момент. Какая-то нездоровая полнота. Эти грустные мысли меня одолевали на конкурсе.

Дальше вопрос культуры поведения на сцене. Выходят девочки в самых разнообразных платьях. В основном были хорошо одеты, но неряшливые прически. Я считаю, это неверно. Надо обязательно прививать культуру поведения на сцене и культуру внешнего вида. Культуру всей презентации себя, когда ты выходишь к публике. Это тоже как-то у нас утрачено. Мне кажется, что раньше люди старались выглядеть хорошо. У нас было намного меньше всего, но мы старались причесаться, одеться, все были чистенькими и опрятными, чтобы не оскорблять ничей взор. Просто хотелось бы, чтобы люди выходили на сцену более аккуратными и понимали, какое это невероятное действо, когда ты стоишь один на один с большим количеством человек, а это все живые души.

- Неужели и с набором в консерваторию встречаются такие проблемы?

- Меня немного удручил и набор в консерваторию в этом году. Приходят «пожившие» люди, 48 лет, допустим. Нет ни голоса, ни слуха. Перед абитуриентом сидит комиссия из народных артистов. И он может не по тем нотам петь. Раньше люди с таким уровнем подготовки боялись бы подойти к консерватории даже, не то, чтобы петь вступительный экзамен. Даже профессиональные и подготовленные переживали, что они недостаточно готовы. Это к разговору об общем уровне. Но он зависит от времени, в которое мы живем. Сейчас оно немного другое, чем то, когда училась я. Но я надеюсь, что из ребят, которые сейчас занимаются, которые грызут этот тяжелый гранит, получатся настоящие певцы и музыканты. Я сразу сказала Ирине Алексеевне Черновой, что всех детей надо поблагодарить. И она ответила, что всем будут выданы дипломы. Я считаю, что нельзя допустить, чтобы у них опустились руки. Им надо помочь продолжать это трудное дело. Это взрослый понимает, что если не наградили, то надо идти заниматься. А ребенок так трудился, он сделал все, что мог, он старался. И его надо обязательно поощрить, чтобы он и дальше этим занимался. Поэтому я очень рада и благодарна Ирине Алексеевне Черновой и Наталье Михайловне Игнатенко за привлечение спонсоров. Также на конкурсе выдавались различные призы и дипломы участия в таком серьезном и торжественном мероприятии.

Ольга Кондина, Наталья Игнатенко и победители конкурса

- Как вы считаете, победа на конкурсе в детском возрасте может в будущем сказаться плохо для музыканта?

- По моему жизненному опыту я могу сказать, что у меня были такие ученицы и сейчас есть. В юности на детских конкурсах девочка получала всяческие награды, лауреатские степени, пела детским голосом. Потом она поступила в консерваторию, и я ей сказала, что так нельзя, надо петь так, как поют взрослые, мы же готовимся к оперному пению. И какая у нее была ломка. Это совсем другие принципы звукоизвлечения. Голос приспособлен к детскому пению, немного зажат и самое главное – очень трудно внушить человеку, что он не умеет почти ничего. А у него сознание, что он лауреат. Как его учить, если он уже умеет? Уважаемое жюри дало ему высокую оценку. А вы ему говорите, что надо петь не так, а по-другому.

На этот вопрос я не знаю однозначного ответа. Я одно знаю, что если человек занимался музыкой, если он погружался в нее, тогда он делал правильно. Если он развивал свой детский голос и больше ничем не занимался, тогда он не музыкой занимался. Конечно, я говорю о тех, кто связывает свою жизнь с музыкой, о профессионалах, которые поступают в консерваторию. Ведь если взять, к примеру, пианиста, который учится в десятилетке с шести лет. Он играет по несколько часов в день на рояле и только потом поступает в консерваторию. И все это время он занимался музыкой. Он знает ее законы. Тот вокалист, который не занимался музыкой, приходит в двадцать лет и тоже поступает в консерваторию. Разве это равнозначные величины? А через пять лет всем дают одинаковые дипломы, где написано, что они профессионалы. Я считаю, что одаренные дети должны заниматься музыкой в первую очередь. И петь, конечно, тоже. Необходимо постигать глубокие азы профессии. Ведь в детстве, то мутация, то еще что, но музыкальные знания никуда не уйдут. Они всегда с ним. Сколько ни будет, все мало.

Я ни в коем случае не отрицаю проведение детских конкурсов. Но важно понимание, что  детский конкурс – это одно, а профессиональная жизнь – другое. И есть исключения, –  это лауреаты конкурса юных вокалистов Елены Образцовой. Например, солистка Мариинского театра Оксана Шилова, которая принимала участие в этом конкурсе, а теперь является членом жюри.  Юлия Лежнева и многие другие.

- Что вы можете пожелать молодым и талантливым ребятам, делающим свои первые шаги в искусстве?

- Как мать и бабушка, я могу сказать, что все дети прекрасные, они все божественные создания. Каждый из них бесценен. Считаю, что необходимо быть внимательными с ними, ведь они любят музыку. Безусловно, им надо давать эту возможность – заниматься музыкой, быть собой. И, несмотря ни на что, стремиться заниматься тем, что они по-настоящему любят.

Как народная артистка и профессор консерватории я хочу предостеречь. Если дети хотят заниматься и дальше музыкой, то это очень трудный путь, который осиливают единицы. Для того чтобы работать в театре, необходим большой комплекс профессиональных данных, это удел единиц. И здесь совершенно неважно, дали вам премию или нет, похвалили или нет, если вы чувствуете в себе этот потенциал и понимаете, что без пения не можете жить, значит, вам необходимо обязательно этим заниматься. Я хочу пожелать всем удачи и буду рада помочь!

Антон УРБАН
Автор фото - Анатолий Медведь