• ВКонтакте
  • Одноклассники
  • YouTube
  • Telegram


Новости


Подписаться на новости



«Антигона» задаёт вопросы

На сцене московского театра АпАРТе представили оперу Карла Орфа «Антигона» по одноимённой трагедии Софокла. Как говорят постановщики, этот спектакль – «не просто очередной разовый эксперимент, а исследование, которое может стать отправной точкой для освоения отечественным театром европейской музыки прошлого столетия».

Интерес к античности для искусства первой половины XX века – явление типичное и постоянное. Многоликий мир Эллады в сфере музыкального театра это балеты Дебюсси, Русселя и Онеггера, это «Орфей», «Персефона» и «Царь Эдип» Стравинского, с десяток крупных опусов Мийо и, наконец, 5 разножанровых опер Рихарда Штрауса. Но либретто перечисленных сочинений имеет довольно косвенное отношение к древнегреческой драматургии: античного здесь лишь мифологические сюжеты и герои, остальное «фантазии на тему» писателей уровня Клоделя или Гофмансталя.

В своей «греческой трилогии» («Антигона», «Царь Эдип», «Прометей») Карл Орф, напротив, добивался первозданного звучания античной драмы, поэтому музыку он положил на текст первоисточника. В случае с «Антигоной» и «Царём Эдипом» это немецкий перевод одноимённых трагедий Софокла, выполненный Г. Гёльдерлином, а в «Прометее» композитор и вовсе работал с оригинальным текстом Эсхила.

«Антигона» первая из опер трилогии написана в 1940-х годах, во время Второй мировой войны и гитлеровского режима в Германии. Премьера оперы состоялась в 1949-м в Зальцбурге и прошла с огромным успехом, несмотря на необычность произведения. Симфонический оркестр уступил место ансамблю, где главенствуют ударные, соло в оркестре отсутствуют, а архаичная речитация на одном звуке стала основой вокальных партий.

Идея поставить «Антигону» в России возникла у режиссёра-постановщика Елизаветы Корнеевой ещё в период обучения в мастерской Георгия Исаакяна в ГИТИСе. Тогда она сделала монолог Антигоны, который сегодня вырос до полноценного спектакля. Вокруг режиссёра собрался коллектив увлечённых молодых артистов: студентов ГИТИСа, Московской консерватории и Института музыки им. Шнитке, а также певцов Детского музыкального театра имени Н.И.Сац. Предлагаем познакомиться с мыслями и суждениями молодого режиссёра в небольшом интервью.

Елизавета, что предшествовало Вашей работе над «Антигоной»? Приходилось ли прежде ставить что-нибудь в таком ключе?

— После монолога Антигоны мы представили в ГИТИСе спектакль «Новелла № 9» по опере Беллини «Капулетти и Монтекки». Тогда же собралась команда, отчасти перебравшаяся и в нынешнюю «Антигону». Я считаю, что у нас исследовательский путь. Не рискую назвать это театром, мне ближе слово «лаборатория». Мы берём материал, учимся на нём, в меньшей степени пытаясь быть постановщиками и дирижёрами, актёрами и певцами. Нам было важно сохранить изначальную структуру нашей творческой жизни студийность, камерность, хотя все мы, конечно же, знаем, что такое большая театральная сцена.

«Антигона» - довольно большая опера, в ней 5 действий и около 3 часов музыки. Вы делали купюры?

— Мы поступили хитро создали некую полуоперу. Написали свой сценарий, сместили кульминацию, убрали большое количество оригинальных сцен. У нас почти не прослеживается линия Креонта, отсутствует Гемон, вся постановка сосредоточена на Антигоне. Нам показалось, что будет интереснее посмотреть на героиню с другой стороны на её внутренний мир, её упорство. Мы наделили персонажей характерами, что не свойственно греческой трагедии, и добавили драматические сцены на русском языке. Нам кажется, переход с немецкого на русский совершенно не «роняет» историю. Это тоже эксперимент, некое противостояние языковых культур. К тому же русский перевод С. Шервинского и Н. Познякова удачно влился именно в орфовскую «Антигону».

По вашему мнению, «Антигоны» Софокла и Орфа кардинально различаются?

— Конечно. Это две разные героини, и они несовместимы. Я выбрала Орфа – и это для меня больше светлая сторона истории. Но если бы был Софокл, то я бы сделала её тёмной.

Что вы подразумеваете под словами «светлый» и «тёмный»?

— Это характеристика самой Антигоны. На мой взгляд, у Софокла Креонт более светлый, чем Антигона, он пытается с ней договориться. Антигона же в принципе отрицает его как властителя, ибо она сама и есть власть. Это настоящая греческая героиня страстная и бескомпромиссная, и совершенно нечеловечная, так как предлагает свою программу, можно сказать, божественного толка. Антигона Орфа, напротив, героиня, исходящая из принципов гуманизма и христианства. Ей приходится преодолевать страшную гитлеровскую систему. Хотя композитор старался соответствовать Софоклу, но, будучи человеком XX века, он вписал древнегреческие страсти в абсолютно христианскую идеологию.

Чувствуется, что исполнители c энтузиазмом восприняли концепцию режиссёра: они сосуществуют в абсолютно едином музыкально-сценическом ритме (кстати, в процессе репетиций артисты что-то предлагали и сами). Анна Холмовская (Антигона) и Мария Козлова (Исмена) блистательно справились с непростыми вокальными партиями и убедительно сыграли сложные психологические типажи. В роли Креонта отметился Игорь Витковский его богатый глубокий бас органично соединился с образом властного царя. Постановщики использовали элементы актёрской техники Теодороса Терзопулоса, основанной на методе Фрейда, специальных дыхательных упражнениях и применении «нижнего мозга» для погружения актёра в своеобразный транс. «Мы используем технику Терзопулоса как подготовительный метод концентрирования энергии. В чистом виде его здесь нет, лишь элементы», поясняет Елизавета Корнеева.

Современная хореография Валерии Соколовой и Павла Томниковского прекрасно соответствует представлениям современного человека об античных культовых обрядах, при этом динамичная пластика артистов и хора на сцене вполне органична. Сценограф Екатерина Агений создала стильное и минималистичное пространство. Основной его элемент – тонкие металлические пластины, подвешенные в хаотичном порядке и попутно выполняющие функции шумового инструмента. Певцы потряхивают ими, и металл начинает издавать жуткий грохочущий звук, символизирующий войну. Дирижёр спектакля Александр Сметанин умело подчеркнул особенности партитуры: напряжённый ритмический «нерв», затруднительный ансамбль оркестра и вокалистов, преобладание ударных. Оркестр Орфа – это, по сути, нестандартный инструментальный состав, включающий, в том числе, 6 фортепиано и 9 контрабасов. В московской постановке его пришлось урезать, но самобытности и колористичности музыки, в целом, это не повредило.

70 лет ожидала «Антигона» Карла Орфа своего выхода на российскую сцену. И, как считает Елизавета Корнеева, чрезвычайно ритмично резонирует с современной действительностью, ведь в этом симбиозе бессмертной античной драматургии и многострадального искусства XX века – извечные проблемы человеческого бытия, особенно актуальные на сегодняшний день.

Елизавета Корнеева: «Мы забыли о таком понятии, как подвиг, причём осознанный. Ради чего стоит в наши дни совершать подвиг? Есть ли у человека ответственность перед смертью? Ведь она одновременно означает и ответственность перед жизнью. Умереть это очень ответственно, ведь мы не знаем, что там, за смертью. Как и ради чего ты жил? Антигона умирает из-за понимания ценности жизни, а не смерти. Мне кажется, сейчас значимость смерти важнее, так как мы не чувствуем ценность жизни. Так что «Антигона» задаёт множество вопросов, на которые стоит поискать ответ».

Вадим СИМОНОВ

Фото предоставлены пресс-службой театра «АпАРТе»


← события

Выбери фестиваль на art-center.ru

 

Нажимая "Подписаться", я соглашаюсь с Политикой конфиденциальности

Рассылка новостей