«Драма Шекспирова» на пленэре

Спектакль «Царская невеста» театра «Геликон» у храма Вознесения Господня в Коломенском 31 июля и 1 августа.

Красивый термин, обычно относящийся к области изобразительного искусства, очень захотелось употребить применительно к этому событию.  Ведь таким словом обозначается живописная техника, которая предполагает изображение в естественных условиях и при естественном свете.    Впрочем, что касается освещения, оно было полностью естественным только до антракта, потом, ввиду того, что надвинулись сначала сумерки, а потом и темнота, было задействовано световое оборудование.

Однако, самым впечатляющим световым эффектом все же был естественный – появление и исчезновение необычайно яркой и полной луны, которое происходило в строгом соответствии с музыкальной партитурой и драматургией оперы. Так что даже здесь приоритет оказался за естественностью.  То же можно сказать и об очень удачной подзвучке, ни малейшего эффекта «микрофонного» звучания! Пожалуй, при мероприятиях на открытом воздухе впечатления естественного звука добиться бывает сложнее всего. Сразу надо сказать, что оркестром «Геликона» дирижировал Евгений Бражник, с блеском решив сложнейшую задачу баланса в столь сложных условиях.

Так что при условности самого жанра оперы и еще большей условности включения оперного спектакля в реальную среду состоялось почти невероятное  - все, что происходило на площадке перед Храмом Вознесения Господня, на его лестницах и галереях, - казалось не просто предельно естественным, но единственно возможным. Как тут не вспомнить прописную истину о том, что самая лучшая режиссура – это та, о которой ты во время спектакля не задумываешься!

Тем не менее, это было именно включение в естественную среду режиссерского спектакля Дмитрия Бертмана. История о невинно загубленной царской невесте Марфе Собакиной, попавшей в круговорот, в котором так переплелись человеческие страсти с роковой подавляющей мощью власти царя, для Бертмана -  это история шекспировского масштаба. Ему важно, что время действия оперы Римского-Корсакова совпадает с эпохой Шекспира. Он выводит эту драму в абсолютно космические пределы даже в условиях небольшой сцены, для которой эта постановка создавалась.

И заложенный в спектакле масштаб как нельзя лучше воплотился, когда дальним планом декораций послужили открывающиеся за Москвой-рекой просторы, а над действием воспарила белоснежная красавица – Вознесенская церковь.  Рисунок мизансцен практически не претерпел значительных изменений, просто вписался в новые условия. И все-все было понятно, до мельчайших деталей, что достаточно удивительно, поскольку зрителей было тысячи две, соответственно, большинство из них воспринимало драму на значительном удалении от ее персонажей.

Но все равно все было понятно – и что Малюта Скуратов (Дмитрий Скориков) пьян не от хмельного меда, а от крови, и что подруга Марфы, тоже красавица, Дуняша (Ирина Рейнард) ох как метила в невесты государю, и что несчастную Любашу (Лариса Костюк) и Григория Грязного (Петр Морозов)  действительно связывала нешуточная страсть,  и что царский лекарь Бомелий (Дмитрий Хромов) наверняка не только лекарь, а лицо, особо государю приближенное, а может быть, одновременно и кто-то вроде резидента иноземной разведки (уж слишком крупная персона для просто лекаря), и что сам Грязной с засученными рукавами появляется в финальной сцене не из царских палат, а из пыточных застенков…

И очень пронзительно ощутилась инаковость «белого цветика» Марфы (Лидия Светозарова) в этом мире жестоких и темных страстей – никто, ни жених Иван Сергеич Лыков (Вадим Летунов), ни любящий отец Василий Собакин (Александр Киселев), ни подружка Дуняша, ни ее мамаша, наверняка героиню с детства пестовавшая (Елена Михайленко) словно не видят, как начинает действовать роковой напиток, никак не реагируют на такое видимое ухудшение ее состояния в сцене величания жениха и невесты… То, что она чувствует, что переживает, оказывается всем безразличным…

Изменения, которые претерпела «театральная» версия спектакля, также оказались предельно естественными. В версии Бертмана присутствует еще один персонаж, без слов – обозначенный в программке как Звонарь, - на самом деле он скорее Христа ради юродивый (Андрей Орехов). Он свидетель всего происходящего, он появляется в переломные моменты действия, звоня на сцене театра в воображаемые колокола.

Но в Коломенском колокола были самые настоящие (звонарь –Евгений Фокин), и сочетание колокольного звона с музыкой оперы произвело фантастическое впечатление. Поэтому на  первый план вышел именно образ юродивого как зримый образ совести и нравственного начала, которое подвергается жестокому поруганию. И – что всем безумно понравилось – сам царь Иван Васильевич, в отличие от «театральной» версии, предстал собственной персоной, и не просто так, а верхом, да еще с ловчей птицей на руке. Что же, возможности площадки были использованы в полной мере!

Надежда КУЗЯКОВА

Фото Антон Дубровский