Ленинградская симфония родилась

в Куйбышеве

5 марта нынешнего, 2017 года исполнилось 75 лет со дня мировой премьеры одного из самых выдающихся сочинений XX столетия - Седьмой – «Ленинградской» симфонии Дмитрия Шостаковича. Ее исполнил оркестр находившегося в эвакуации в Куйбышеве (Самаре) Большого театра СССР на сцене Куйбышевского оперного театра. За пультом был главный дирижёр театра Самуил Самосуд. Шостакович, также находившийся в это время в Куйбышеве, закончил начатое в Ленинграде сочинение симфонии 27 декабря 1941 года.

Сегодня об этом историческом событии известно буквально все. Восстановлены и описаны, кажется, мельчайшие подробности пребывания Большого театра и Дмитрия Шостаковича в Куйбышеве, а также процесса подготовки, репетиций и самого исполнения симфонии, которое состоялось 5 марта 1942 года и транслировалось всеми радиостанциями Советского Союза.

Однако так было не всегда. Еще три – четыре десятилетия назад об этом событии достоверно знали разве что историки-музыковеды и биографы Шостаковича. Интерес к истории создания и к первому исполнению Седьмой симфонии по-настоящему всколыхнулся лишь в начале 2000-х годов. 25 сентября 2006 года исполнилось 100 лет со дня рождения Дмитрия Шостаковича, и по решению ЮНЕСКО 2006 год во всем мире отмечался как год Шостаковича. В эти годы с особой торжественностью стали отмечаться юбилеи Великой Победы.

У автора этих строк своё, сугубо личное отношение к страницам жизни и творчества Шостаковича, с куйбышевской эпопеей его Седьмой симфонии. Со всем этим мне довелось соприкоснуться ещё в середине 1980-х годов. В фондах музея Большого театра СССР моё внимание привлекла старая фотография. Дело не столько в широкой известности большинства запечатлённых на фотографии людей, сколько в лаконичной подписи: «Куйбышев, 1942 год».

Вглядевшись внимательно в снимок, без труда узнал массивные, обитые темно-коричневой кожей кресла зрительного зала Куйбышевского оперного театра, какими они были до капитального ремонта 1970-х годов. На переднем плане фотографии в кресле первого «литерного» ряда центрального амфитеатра - Дмитрий Шостакович. Слева от него - солистка оркестра Большого театра арфистка Вера Дулова, рядом с ней - пианист Лев Оборин. А непосредственно за ними, во втором и третьем рядах амфитеатра, - солисты Большого театра Марк Рейзен и Иван Козловский. Снимок тёмный, в зале погашены люстры. Лица освещены лишь слабым светом, отражённым от сцены, куда устремлены взгляды всех сидящих. На лицах выражение глубокого внимания и сосредоточенности, в позах - предельная собранность и внутреннее напряжение.

Что же побудило всех их: композитора и пианиста, музыканта-инструменталиста и певцов, собраться вместе, что так властно приковало их внимание в момент, запечатлённый неизвестным фотографом? Мне захотелось узнать об этом как можно больше, попытаться разыскать и другие документы, относящиеся к тому же периоду. Помогли тёплые дружеские отношения с тогдашним директором музея Большого театра Валерием Зарубиным. Вскоре в моем распоряжении оказались не только экземпляр так заинтересовавшей меня фотографии, но и дюжина кадров чёрно-белой фотопленки с картинами трудовых будней коллектива Большого театра в военном Куйбышеве и с уникальными свидетельствами репетиционного процесса и исполнения Седьмой симфонии 5 марта 1942 года.

Пришлось перелистать подшивки старых, пожелтевших от времени газет, страницы монографий и воспоминаний, материалы архивов Большого театра военных лет. Все это вместе с упомянутой фотографией позволило зрительно воссоздать события прошлого.

Снимок, о котором шла речь в начале материала, сделан в февральские дни 1942 года. Он переносит нас на одну из последних репетиций Седьмой симфонии. Не случайно на фотографии рядом с Шостаковичем Дулова и Оборин. Именно они были самыми первыми слушателями и участниками своеобразной премьеры симфонии, которая состоялась в последние дни декабря 1941 года на эвакуационной квартире Дуловой.

Через много лет Вера Георгиевна вспоминала, что Шостакович и Оборин играли в четыре руки на взятом напрокат пианино по только что завершённой партитуре. На звуки музыки из квартиры по соседству пришел главный дирижёр Большого театра Самуил Самосуд. Впечатление от музыки было потрясающее. По окончании исполнения - бурный восторг, объятия всех присутствующих. Самосуд решил немедленно начать оркестровые репетиции. Однако для их организации пришлось преодолеть немало трудностей. Достаточно сказать, что не было нотной бумаги. Её прислали специальным рейсом из Москвы. Музыканты оркестра Большого театра сами расписывали свои партии.

На репетиции шли, как  на праздник. Поначалу они проходили в фойе амфитеатра Дворца культуры имени В. Куйбышева. Интерьер не изменился до наших дней. Те же массивные, декорированные под мрамор колонны, те же ограждения балкона. Слева - дверь в зрительный зал.

Вот фрагмент текста, написанного Шостаковичем для программки к премьере симфонии: «Свою Седьмую симфонию я написал быстро. Начал над ней работать в конце июля 1941 года и в декабре уже закончил. Это программное сочинение, навеянное грозными событиями 1941 года. Много сил и энергии я вложил в это сочинение. Никогда  я не работал с таким подъёмом, как сейчас. Есть такое крылатое выражение: «Когда грохочут пушки, тогда молчат музы». Это выражение справедливо относится к тем пушкам, которые своим грохотом подавляют жизнь, радость, счастье, культуру. Это грохочут пушки тьмы, насилия, зла. Мы же воюем во имя торжества разума над мракобесием, во имя торжества справедливости над варварством. Нет более благородных и возвышенных задач, нежели те, которые вдохновляют на борьбу с тёмными силами гитлеризма. И муза нашего народа своим могучим голосом помогает нам творить победу... И когда грохочут наши пушки, поднимают свой могучий голос наши музы. Никогда и никому не удастся выбить перо из наших рук. С волнением и радостью я вспоминаю весь процесс работы над этим сочинением и счастлив, что мне удалось завершить его. С чувством огромной, ни с чем не сравнимой признательности к замечательным артистам оркестра Большого театра и к его руководителю дирижеру Самосуду, которые с таким вниманием и заботой работали над симфонией и придали ей живое звучание, я заканчиваю эти краткие строки».

Из воспоминаний солиста Большого театра народного артиста СССР Алексея Иванова: «Не берусь описывать, какое впечатление произвела на нас эта музыка и какие мы испытывали чувства, слушая победный финал симфонии. Это невозможно передать словами. У многих на глазах были слёзы, некоторые сидели, сжав кулаки...».

Ровно через 20 лет после премьеры симфонии, в марте 1962 года, Шостакович направил оркестру Большого театра тёплое письмо, факсимильную копию которого мне также предоставили в музее Большого театра. Вот содержание этого письма: «Первое исполнение оркестром Большого театра моей Седьмой симфонии в городе Куйбышеве явилось для меня очень радостным событием. В суровых условиях первых месяцев Великой Отечественной войны оркестр и солисты оркестра, и ваш замечательный руководитель С.А. Самосуд проявили огромное мастерство, подлинный высокий артистизм».

За прошедшие годы Седьмая симфония в Самаре звучала неоднократно. Огромное впечатление произвело исполнение симфонии объединённым оркестром филармонии и оперного театра под управлением Геннадия Проваторова в 1975 году – к 30-летию Победы. В мае 2005 года, в дни празднования 60-летия Победы, Седьмую симфонию исполнил оркестр приезжавшего на благодарственные гастроли в Самару Большого театра. За пультом был главный дирижёр театра Александр Ведерников. Оба эти концерта, как и мировая премьера сочинения, прошли в зале оперного театра - Дворца культуры имени В.Куйбышева.

28 апреля 2015 года в концерте XIV Московского пасхального фестиваля в исполнении оркестра Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева Седьмая симфония вновь прозвучала в обновлённом после капитального ремонта зале Самарского оперного театра. Это исполнение маэстро посвятил 70-летию Великой Победы. Эпохального масштаба, требующее огромного состава музыкантов сочинение потребовало предельной мобилизации даже такого первоклассного коллектива, как ведомый маэстро Гергиевым симфонический оркестр Мариинского театра. Час с четвертью, в продолжение которых длилось исполнение, погружали слушателей то в жуткое марево вражеского нашествия и вселенского бедствия, то в безоблачную атмосферу воспоминаний о прошлом, над которым нависла смертельная опасность уничтожения, то, наконец, в неудержимо разрастающийся победный апофеоз, который был еще так далек в момент окончания работы композитора над сочинением и благодаря которому Алексей Толстой назвал симфонию «песнью торжества».

Исполнение Седьмой симфонии оркестром Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева.

Самара, 2015 год. Фото Александра Шапунова.

По окончании концерта – интервью Валерия Гергиева: «Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича имела громадный мировой резонанс. Она показала всему миру, что страну, где родилась такая музыка, невозможно ни захватить, ни завоевать, ни, тем более, уничтожить. Шостакович – это маршал, но другого рода войск, и он тоже вёл нашу страну к победе, как военачальник.

Куйбышев, хотя и не находился в годы войны под шквалом атак гитлеровцев, ковал нашу победу, являясь громадным экономическим, индустриальным и стратегическим центром всесоюзного значения. Сам по себе факт первого исполнения здесь Седьмой симфонии Шостаковича свидетельствует об исключительной роли города. Об этом можно просто рассказать, но лучше сыграть это великое сочинение там, где состоялась его мировая премьера…

Кто, как не мы, санкт-петербуржцы, любим свой город и ценим героический подвиг обессиленных блокадой ленинградских музыкантов, сыгравших Седьмую симфонию в блокадном Ленинграде в августе 1942 года. Но родиной этой симфонии, хотя она и называется Ленинградской, является Куйбышев.

В годы войны не только делалось всё возможное для спасения культурных ценностей страны, но и создавались произведения, созвучные тем тревожным временам. Седьмая симфония – это, конечно, грандиозный гражданский подвиг Шостаковича. Можно гадать, где там в музыке изображено то или иное конкретное зло - это не имеет никакого отношения к замыслу композитора. Шостакович проявил громадную смелость, высказавшись по поводу того, что человеческая культура, цивилизация оказались в опасности, были под угрозой превращения в руины. Подобные гениальные сочинения - единичны за столетия. Великие музыканты Артуро Тосканини и Леопольд Стоковский предпринимали тогда огромные усилия, чтобы получить зашифрованный микрофильм с партитурой Седьмой симфонии. Это была своеобразная игра наперегонки. Я думаю, что в прошлом столетии ни одна симфония не вызвала такого могучего резонанса. Её воспринимали не только как музыкальное произведение, но и как акцию во имя жизни на земле.

Исполнив Седьмую симфонию в Самаре, мы почтили память не только тех, кто в годы войны был на полях сражений – под Сталинградом, Курском, Орлом, но и тех, кто ковал нашу победу в тылу».

Валерий ИВАНОВ