"Месса мира" Дженкинса прозвучала в Москве

Афиша, приглашающая 18 апреля в Большой зал Московской консерватории на последний концерт филармонического абонемента №77 Московского государственного академического  камерного хора, «Сто лет после войны. Музыка о мире», интриговала изначально – сочетанием, которое на московских программках встретишь нечасто. Обещаны были: Московский государственный академический камерный хор, известный среди любителей хоровой музыки как мининский, с дирижером Юрием Богатыревым, квартет саксофонистов «Spiritus» из Японии, и Центральный военный оркестр Министерства обороны.

Удивляла и программа - вторая часть из квартета №1  Чайковского, 3-я часть из Глазуновского квартета для саксофонов, редко исполняемая вещь Гии Канчели «Amao Omi» («Война бессмысленна») для хора и 4-х саксофонов, и московская премьера мессы К.Дженкинса «Вооруженный человек» для хора и оркестра.  При всем богатстве событий весенней части московского сезона пропустить такое  - недопустимо: это нужно было увидеть и услышать. Хотя, безусловно, любителей академической музыки могло смутить присутствие в афише имени Дженкинса – английский композитор известен как видный представитель мирового музыкального авангарда.

Однако, несмотря на конкуренцию других концертных площадок, Большой зал был заполнен почти полностью. Среди публики можно было встретить и известных персонажей музыкального мира Москвы, например Йосси Тавора…В зале словно витал вопрос – а каково оно будет, это соединение японских саксофонистов, академического русского хора и военного духового оркестра?

Организаторы концерта поступили мудро: на разогрев публики, а заодно и для презентации, в начале первой части на сцену выпустили квартет японских саксофонистов «Spiritus». Обаятельнейшие, улыбчивые, словно с картины древних японских художников японцы сначала исполнили Чайковского (причем, у слушателей даже не возникло мысли, что это произведение Петр Ильич создал вообще-то для струнников, а не  саксофонов), а потом, почувствовав одобрение и даже восхищение публики, взялись за Глазунова с таким удивительным напором, тонкостью и тактом, что оставалось только бурно аплодировать. Великолепная техника, высокая эмоциональность, богатство музыкальной палитры и нюансировки никого не оставили равнодушным.

Чуть позже к японскому квартету присоединился хор, к пульту вышел Юрий Богатырев и началось исполнение «Amao Omi» Канчели. Что сказать? Великая музыка…и исполнители были ее вполне достойны. Мининский хор и его солисты – Елена Сорокина, сопрано, Белла Кабанова, сопрано, Татьяна Метлина, меццо-сопрано, Сергей Годин, тенор,  Александр Воробьев, бас  –  показали высочайший класс исполнительского мастерства, а Юрий Богатырев за дирижерским пультом (поговаривали, что он заменил маэстро Минина, который собирался дирижировать сам) Наставника не подвел. Молодой дирижер филигранно и точно  вел все группы хора, не забывая и про японских саксофонистов, слившихся с нашими певцами в едином сопереживании гениального творения Канчели. Замирая от нахлынувших эмоций, наверно, каждый зритель в зале чувствовал кожей, как обжигающе звучит тишина – характерные для «эстетики тишины» всплески пауз  в «Amao Omi» дирижером выдерживались виртуозно!

Проникновенное, трепетное и технически безупречное исполнение сложного, затрагивающего самые потаенные глубины души антивоенного произведения Канчели завершило программу первой части концерта.

Начало второй все ждали с нетерпением. Приготовления к ней тоже вызывали удивление – у рояля выстроилась внушительная шеренга ударных, Центральный военный оркестр  делегировал на сцену духовые группы. Исключение составила виолончель, для которой Дженкинсом была написана отдельная солирующая партия. Наконец, все было готово и второе отделение началось…

Карл  Дженкинс написал удивительную Мессу. Премьера этого произведения, созданного по заказу Королевской Оружейной палаты, состоялась в Королевском Альберт-холле 25 апреля 2000 года. Отправной точкой для создания и лейттемой произведения стала мелодия канцоны L’homme armé (по-французски «вооруженный человек»), написанная в 1450–1463 годах при дворе Карла Смелого, герцога Бургундии,  на которую ещё в XV-XVI столетиях было создано свыше сорока месс.

Произведение Дженкинса, тем не менее, оказалось свежим, смелым, эклектичным и легким для восприятия, со сквозной композицией и понятной любому интригой. В этой понятности – огромная заслуга дирижера Юрия Богатырева, поразившего своей работой, в которой сочетались вещи, плохо сочетаемые – экспрессионизм, нежность и глубочайшая детализация при управлении всеми участниками. Он, как художник, прицельно и красочно расцвечивал полотно музыкальной ткани отдельными точными мазками…В исполнении Мессы участвовала меццо-сопрано из Новой Оперы Юлия Меннибаева. Партия у нее была небольшая, но справилась она с ней великолепно.

При огромной разности,  все части произведения воспринимались цельно и с замиранием духа. Начиналась Месса с маршевой барабанной дроби, и дальше Дженкинс умело вел слушателя как раз к тому ощущению, которое было обозначено в названии произведения Канчели, исполнявшегося в первой части - война бессмысленна…Удивительное сочетание классических гармоний, современных подходов, ирландской музыки и темы средневековой Канцоны  заставляло слушателей то замирать, то возноситься. Дженкинсу тоже удалось почти невозможное. Не используя неожиданных или сложных для восприятия вещей, он создал абсолютно новую музыку, в которой барабанная дробь сливалась с экстатическим полетом хора, неожиданно сменяющимся, например, соло на трубе или сочным наполненным меццо, и все это великолепие весьма логично свелось к светлому ожидаемому и немного горькому финалу.

Когда музыка затихла, зал продолжал оставаться замершим. Благоговейная тишина…И только когда дирижер расслабленно опустил руки, а хористы – партитуры, публика всплеснулась овацией. Это было действительно хорошо, а для московской сцены еще и уникально. Нескоро, пожалуй, мы дождемся второго такого исполнения «Мессы мира» Дженкинса, да и следующего «Amoi Moi» Канчели. Потрясающая работа. Остается поблагодарить Московскую филармонию, которая этой весной каждую неделю балует публику событиями, способными удовлетворить самый состоятельный вкус. 

Наедине с дирижером или краткое послесловие…

После концерта, когда хористы, улыбающиеся, светящиеся от переполняющей их радости, обнимались с японскими саксофонистами и фотографировались, мне удалось задать Юрию Богатыреву пару кратких вопросов. Конечно, маэстро был выжат,  как лимон, но нашел в себе силы ответить, за что ему огромное спасибо.

-Юрий, как долго готовились к выступлению?

-Мы с хором репетировали полтора месяца. С оркестром, вернее с его духовой частью, у нас прошло четыре репетиции, вместе с генеральным прогоном. Для такого состава, вернее, для нашего хора это – непривычно: мы никогда раньше не выступали с духовым оркестром. В принципе, переложение было сделано для духового оркестра, а вообще эта месса создавалась  для симфонического. С симфоническим оркестром, мне кажется, удобнее было бы и певцам – от оркестра не хватало кантилены, помощи. По сути, первая, вторая флейты заменили целую партию  первых, вторых скрипок…Сложно было даже в  плане темпа, у композитора указано  40, а я старался немножко дать отдохнуть  деревянным, флейтам, да и всему  «дереву», невозможно просто физически тянуть одну длинную ноту. Но это уже оркестровка такая.  Возможно, что-то немного не получилось... Хотя, в принципе -  это может быть и интересно, потому что необычно.

-Как Вы себя ощущали, когда столько групп надо было держать под контролем и соединить в одно общее разноплановое музыкальное полотно?

-Ощущал себя с удовольствием! Безумно сложно, конечно.  Любая такая работа, связанная с хором и оркестром, безусловно, требует тщательной и серьезной подготовки. Именно домашней подготовки, поэтому я очень долго к этому готовился. То есть это не просто так, что взял партитуру и вышел дирижировать, вы же понимаете…

-А откуда в программе появились саксофонисты- японцы?

-Мы с ними познакомились в Японии в 2011 году, когда были там на гастролях. В первый раз со «Spiritus» выступали как раз там, исполняли «Amao Omi». Они потрясающие музыканты, я  от них в восторге! С ними настолько комфортно работать  -  они откликаются на любой жест, любую просьбу. Могу честно сказать – за свою практику я не слышал, чтобы так играли инструменталисты, как одно целое. А как они исполнили  Струнный квартет!  Ни в чем не уступая струнникам... Это потрясающе. Я в это время стоял за кулисами, понимал, что мне самому уже пора выходить, но я не мог не наслушаться. Это музыканты высочайшего уровня. Таких музыкантов нужно привозить в Москву.

Ирина ШЫМЧАК

Фото автора