• ВКонтакте
  • Одноклассники
  • YouTube
  • Telegram


Новости


Подписаться на новости



28.10.2018

Видеть Музыку: Такой разный театр!

Продолжаем рассказывать о спектаклях III Всероссийского фестиваля «Видеть музыку». О спектаклях Камерного музыкального театра «Санктъ-Петербургъ-опера», показанных на сцене театра «Геликон» - Александр Матусевич.

Юрий Александров, создавший по примеру великого Бориса Покровского более тридцати лет назад ленинградский Камерный музыкальный театр, после 1991 года гордо именуемый «Санктъ-Петербургъ-опера», и спустя годы не перестает удивлять. На фестиваль «Видеть музыку» он привез две свои совершенно полярные работы – настолько разные, что диву даешься, как один мастер может быть таким многоликим, таким многогранным. Но таков Александров-творец: он умеет ставить разное и по-разному, умеет быть убедителен в традиционном и «вышибать стул» из под зрителя в эпатажном, умеет показать и лирику, и драму, и фарс, и буффонаду, и героику – и еще много чего. И все это, даже то, что трудно принять, всегда на высоком профессиональном уровне. Ты категорически не согласен с его идеями, методами, посылом, но, тем не менее, не можешь не признать, что идеи и посыл есть, что режиссер точно знает, чего он хочет и знает, как этого добиться. Многие работы Александрова спорны, но они всегда безупречно профессиональны и не пусты. Именно такими оказались и два новых для Москвы спектакля, показанные на фестивале – при всех колоссальных в них различиях.

Впрочем, для Петербурга они тоже достаточно новы. Оперетта Робера Планкетта «Корневилльские колокола» появилась в репертуаре театра под новый 2017 год, опера Шарля Гуно «Фауст» - в мае 2017-го. Первая вещь особенно интересна.

«Корневильские колокола». Жермен - Елена Тихонова, Маркиз - Егор Чубаков

Еще не так давно бешено популярная комическая опера (так определял сам жанр своего детища Планкетт) с разговорными диалогами (а не с речитативами, за что ее и числят чаще всего по ведомству оперетты, хотя жанровая принадлежность опуса спорна) сегодня определенно ушла в тень. О ней мало вспоминают даже в родной Франции, не говоря уже о России, где, кажется, только в справочниках и научных исследованиях можно что-то узнать об этом произведении. Александров взялся за забытый, по сути, опус и, видимо, учитывая его теперешнюю раритетность, решил для начала публику с ним просто познакомить. Никакого авторского театра, никакой концепции в этом спектакле вы не увидите. Это добрая старая оперетта, поставленная ярко, весело, с буффонным канканом, с шутками-прибаутками, с красивыми костюмами (художник Вячеслав Окунев) соответствующей эпохи (действие происходит в Нормандии в галантный XYIII век). Словом, абсолютно традиционно. Декорация – одна на оба акта, но зато красивая и фактурная, изображающая замковую стену с открывающимися периодически окнами и спускающимися на цепях мостами.

Загадочный свет Ирины Вторниковой замечательно рисует атмосферу таинственности – столь уместную в этой претендующей на детективно-мистическое (конечно же, поданное в шутливом опереточном ключе) пьесе. Живые мизансцены, в которых естественно и ненарочито существует буквально каждый персонаж, украшены танцами Надежды Калининой, без которых в комической опере обойтись ну просто невозможно.

Как и полагается в настоящем оперном театре, в оперетте в исполнении петербуржцев с оперной выучкой и закваской очень прилично поют, за счет чего она получает сразу иной уровень воплощения – становится объемной, и не простецкой. Мастерски управляется с оркестром и хором театра маэстро Александр Гойхман, обеспечивая солистам всестороннюю поддержку и всегда выводя их на первый план. У певцов просто феерическая дикция – парадоксально (для отечественной оперной практики) понятно каждое пропеваемое слово, причем достигается этот вовсе не в ущерб вокалу, его академичности. Звонкой, игривой Серполеттой предстала обаятельная Александра Зарубина. По-оперному благородный, но не тяжеловесный вокал продемонстрировала Елена Тихонова (Жермен). Острохарактерный Гренише в исполнении Владислава Мазанкина особенно запомнился выразительной игрой и четким словом. А вот пение Егора Чубакова (Маркиз) оказалось не просто качественным, но царственным и пленительным – красивый, выровненный баритон услаждал слух пришедших в зал весь вечер. Впечатляющий голос и у Антона Морозова (Судья) – жаль, что в его партии лишь один вокальный номер.

Ну а что же Планкетт и его оперетта? Легкая, изящная музыка, полная очаровательных мелодий, утонченная и одновременно очень доступная, простая, базирующаяся на французском городском фольклоре не может не нравиться. В ней нет особой глубины, но этого в избранном жанре вовсе и не требуется. При этом ее не назовешь пустой, развлекательной – в ней есть свое очарование и что немаловажно, своя драматургическая логика и бесспорно – свой стиль. Немного портили картину слишком прямолинейные, откровенно незатейливые по слогу стихотворные диалоги Н. Черниковой: впрочем, их было не много, ибо оперетта Планкетта – оперетта очень условная.

Второй спектакль – «Фауст» - продукция совершенно иного плана. Новая работа Юрия Александрова – спектакль предельно авторский, резко режиссерский и очень жесткий по сути. В начале оперы публика видит клинику «доктора Мефистофеля», где подопытным, опутанным проводами с датчиками, является престарелый Фауст. Его омоложение – скорее иллюзия, достигнутая с помощью пропуска через мозг бывшего ученого (судя по его физическому состоянию, наукой он уже давно не способен заниматься) электрических разрядов высокого напряжения. Этот электрошок рождает в голове у Фауста новые ощущения, новые видения – именно их и наблюдает на сцене зритель все четыре акта оперы. Видения, прямо скажем, малоприятные – разнузданная толпа зомби-мутантов в серых трико и с немыслимыми кричаще-красными аксессуарами (это социум, в котором обитают Маргарита и Валентин), словно обезьяны прыгающих и глумящихся друг над другом. Линия клиники, проводимого эксперимента, сопровождает действие на протяжении всего спектакля – это его основная драматургическая канва. Тем самым авторы спектакля, видимо, хотели подчеркнуть пагубность и бесчеловечность всякого экспериментирования (социального, биологического и пр.), пугая зрителя реальностью создания монстров, новых франкенштейнов.

«Фауст». Мефистофель – Юрий Борщев

Демиург этой страшной реальности – доктор Мефистофель – весь вечер на сцене в белом, но, конечно, это не издевка над привычным «образом ангела» (когда положительных героев принято обряжать в светлое), а всего лишь больничный халат – ведь идет эксперимент, а в клинике все должно быть стерильно. Мефистофель – безусловно, олицетворение творческого начала, только вот какое это творчество и к чему оно ведет? Кульминационная сцена вечера – не для слабонервных: беременную Маргариту укладывают на кушетку и экспериментатор ее лично и прилюдно абортирует, разбрасывая по сцене окровавленное нечто. Финальный хор с христианскими возгласами звучит в этой обстановке как-то неуютно и неубедительно: словно позитивный исход из всей этой «чернухи» очень и очень сомнителен.

Несмотря на весьма оригинальную интерпретацию, Александров все же остается на территории Гуно и Гёте: характеры не искажены, взаимоотношения героев за редким исключением (например, Мефистофель недвусмысленно пристает к юному Зибелю) выстроены по либретто Барбье и Карре, а это главное – сохранены смыслы великого произведения. Сценография Вячеслава Окунева абсолютно созвучна режиссерским задачам: она одновременно мрачная, функциональная и вульгарно кричащая, в ней парадоксально сочетается стихия карнавала и жутковатые мотивы антигуманных экзерсисов. Глянцевые черный и красный занавесы, попеременно перегораживающие сцену, вносят нотку узнаваемой современности – гламурной и жестокой.

«Фауст». Маргарита – Софья Некрасова

Маэстро Максим Вальков не вполне справляется с утонченным стилем французской оперы, но, возможно, это идет от режиссуры и собственно спектакля, как театрального продукта: сохранить мягкие полутона и романтический шарм в звучании, имея столь брутальный визуальный ряд на сцене, весьма затруднительно. В целом удачна центральная лирическая пара: Софья Некрасова – не филигранная по качеству пения, но вполне добротная Маргарита, Денис Закиров – звонкий, по-теноровому убедительный Фауст. Благополучно обстояло дело с низкими мужскими голосами. Интересный, сочный баритон Владимира Целебровского был хорош в партии Валентина. Хватило харизмы (что в звуке, что в образе) для роли-партии Мефистофеля (в этом спектакле еще более выпуклой, укрупненной даже по сравнению с исходником, где она и так более, чем значительна) и у баса Юрия Борщёва. Вполне на своем месте и Виктория Мартемьянова (Зибель) – хотя, пожалуй, ее пение гораздо убедительнее и придуманного герою сценического рисунка (почему-то с оттенком буффонады), и его актерского воплощения.

Александр МАТУСЕВИЧ

Фото предоставлены 
пресс-службой фестиваля «Видеть музыку»

28.10.2018



← события

Выбери фестиваль на art-center.ru

 

Нажимая "Подписаться", я соглашаюсь с Политикой конфиденциальности

Рассылка новостей