Аэропорт Шереметьево. Тысячи людей в предвкушении полета, и сотни тех, кто переживает за свой багаж, особенно музыканты. О том, чтобы сдать, например, скрипку и речи быть не может - только в ручную кладь. А что делать с более габаритными инструментами? Пропустят или нет - это единственны вопрос, который мучает музыкантов в аэропорту.

На гастроли улетает Российский национальный оркестр. Скрипач Алексей Бруни спокоен. С его именной скрипкой проблем не возникает никогда - кофр небольшой, по габаритам проходит в любой авиакомпании. Другое дело - с валторной. Движение очереди на регистрацию остановлено. Вторая попытка тоже не помогла - раструб валторны по желанию не уменьшается. Вопрос - летит ли Игорь Макаров вместе со оркестром. 

Инструменты редко подходят под установленные габариты. Зачастую удача зависит от сотрудника авиакомпании. 

Еще год назад Игорь Макаров мог бы не улететь, по крайней мере «Аэрофлотом». Нормы габаритов были совсем другими, на что многие музыканты жаловались, с просьбами обращались в офис авиакомпании. В итоге «Аэрофлот» пошел навстречу, смягчил требования. Но перевозчиков в стране много, и нормы провоза багажа и ручной клади у всех разные. 

«В одной компании музыкальные инструменты могут весить до 80 кг, а в другой - 40 килограмм», - говорит Юлия Бурылина, представитель аэропорта Шереметьево.

Но даже в самый большой аэробус не возьмут бесплатно ни гитару, ни виолончель. Эти инструменты, как люди, - летают по билетам. У Виктора Зинчука - около 20 гитар. Каждый раз, когда летит на гастроли, мучается выбором - брать с собой еще одного музыканта или инструмент. Но он - в курсе правил. А вот многие коллеги - нет. 

«Пригласили нас на благотворительный концерт в Тобольск. И ехали не только профессиональные исполнители, но также и самодеятельные музыканты из других стран. И все взяли с собой гитарки. «Ютэйр» усторил страшнейший скандал», - вспоминает гитарист, заслуженный артист России Виктор Зинчук. 

«Если инструмент не габаритный, и человек хочет провести его в салоне, то нужно докупить обычное место в салоне. Вот такая практика», - объясняет пресс-секретарь Utair Наталья Мелехова.

Предупреждать заранее об инструментах - не прихоть перевозчиков. Почти каждый раз возникают проблемы в оформлении - фамилии у инструмента нет, имени тоже. Куда летит - не говорит.

«Если вы планируете перевозить музыкальный инструмент в салоне самолета и дополнительное место обеспечиваете для своего музыкального инструмента на пассажирском кресле, то вам необходимо обратиться в компанию за 36 часов», - заявляет Вера Абанина, зам начальника пресс-службы Аэрофлота.

«Это конечно тяжело. Потому что каждый инструмент имеет свой паспорт. Это не просто бумажка, которая оформляется. Это музыкант, который не позволит инструменту приехать без него. Потому инструмент - это часть музыканта. И если музыкант востребованный, то он должен отменять концерт или репетицию, чтобы приехать», - рассказывает художественный руководитель театра "Геликон опера" Дмитрий Бертман.

В театре «Геликон-опера», как, впрочем, и во многих других, есть инструменты домашние и для путешествий. Габаритные, такие как арфа, контрабас, литавры - летят отдельно от оркестрантов, другим самолетом, так называемым производственным багажом. Кофры для них достигают нескольких метров в длину. Для виолончелей чехлы мягкие - чтобы в кресле самолета помещались.

«Другое дело, что виолончель не ест борт-питание и не пользуется туалетами, но место занимает. понятно, что компания не хочет терять деньги, чтобы делать какой-то специальный тариф», - добавляет Дмитрий Бертман.

С тем, что на инструменты нужно покупать билеты, музыканты смирились. Но то, что за полную стоимость - это, считай, игра не по нотам. За снижение тарифа ратуют многие, вместо полного - хотя бы детский. Но услышат ли эту просьбу авиакомпании и пойдут ли на это? Узнаете у хозяина виолончели в соседнем кресле.

ТК "Культура"