фото: Вадим Шульц 

А.А. - Помните ли Вы момент, когда влюбились в музыку?

И.Б. - Я влюбилась в музыку еще в школе. Уже в детские годы я начала заниматься вокалом и сохранила любовь к этому делу на всю жизнь. 

Помню также свои первые впечатления от посещения Мариинского театра. Еще будучи школьницей, я попала на показ «Евгения Онегина» и «Пиковой дамы», и тогда эти постановки меня по-настоящему потрясли. 

Я тогда подумала, что хотела бы развивать свои вокальные навыки в Консерватории. Так что этот поход в театр сыграл ключевую роль в моей жизни.

А.А. - Вы не раз говорили, что Вам очень везло с наставниками. Что это были за люди, и чему они Вас научили?

И.Б. - Мне действительно очень везло с педагогами, начиная от моих первых преподавателей в Доме культуры и заканчивая наставниками в театре. 

Одним из таких наставников был Александр Григорьевич Мурин – на тот момент главный хормейстер Мариинского театра. Он меня услышал и сказал, что мне нужно обязательно заниматься пением и определил меня к Маргарите Тихоновне Фитингоф. Я с ней занималась пением, и она меня буквально за руку привела в Консерваторию.

Анализируя свой путь сейчас, я понимаю, что у меня довольно часто были счастливые стечения обстоятельств. Судьба буквально «вела» меня в правильную сторону: к театру, к музыке, к творчеству. И эта удача была у меня с самого детства.

А.А. - Но Вы сейчас и сами преподаете. Какой наставницей Вы себя видите?

И.Б. - Со своими учениками я не совсем лояльна. В процессе работы обычно проявляю серьезность и сдержанность.

Обычно я пытаюсь сделать все возможное, чтобы у исполнителя сформировалось правильное дыхание. А когда ученик уже показывает что-то сам, тогда я влюбляюсь и помогаю ему чисто актерски, объясняю, как нужно работать со словом или смыслом. 

Поэтому моя работа включает две важные составляющие: строгость в начале обучения и мягкость в процессе творчества. 

А.А. - А есть ли в Ваших учениках нечто общее?

И.Б. - Мои ученики хорошо обучены технически. Когда уже есть система и база, тогда они могут себя проявлять. Хотя конечно я люблю свою учеников, для меня они радость, гордость и продолжение.

А.А. - Вы исполнили огромное количество самых разных партий. Какая из них давалась Вам сложнее всего?

И.Б. - Пожалуй, «Кармен» в совокупности. Это была сложная партия и с точки зрения актерского мастерства, и с точки зрения музыки. Я помню, как в театр приехала группа из Югославии, дирижер из Испании, и они занимались с нами три месяца каждый день. Это был огромный пластический труд. Мы много танцевали, и при этом должны были ходить на репетиции к дирижеру и к режиссеру. Все это было сложно, но безумно интересно. Я считала эта партию исполнительским экзаменом. 

Для меня до сих пор главное в опере – это совокупность. И вокал, и театр, и идея. Потому что исполнитель – это не только голос, это и смысл, который он несет, выходя на сцену.

А.А. - Чем Вы занимаетесь сейчас?

И.Б. - Моя вокальная школа – моя большая гордость. Из нее люди поступают в Консерваторию, и это меня очень сильно радует.  Кроме того, я активно даю мастер-классы, стараюсь делиться опытом. Так что моя музыкальная карьера продолжается, и я рада дарить свое мастерство новым поколениям исполнителей. 

ТК "Культура"