Давным-давно, а именно в самом конце двадцатых годов двадцатого же века, совсем еще молодой Шостакович вдруг взял да и написал оперу "Нос" по одноименной "петербургской повести" Гоголя. История о том, как от майора Ковалева сбежал его собственный нос и что из этого воспоследовало, переложенная юным гением на язык музыки, пришлась не слишком ко двору: эстетическая вольница 20-х годов заканчивалась, наступало мракобесие 30-х. Поэтому после единственной постановки на сцене Малого оперного театра в Ленинграде "Нос" исчез с отечественных подмостков, пока в 1974 году его не возродили в Камерном театре Покровский с Рождественским.

Именно "Носу" суждено было стать для театра тем спектаклем-эмблемой, каким стала когда-то для МХТ чеховская "Чайка". "Нос" живет на сцене уже более 40 лет, его сыграли более трехсот раз, с триумфом показывали во многих странах. Поразительнее всего то, что спектакль ничуть не устарел, и играется все с тем же азартом, как и много лет назад. Через эту оперу прошли несколько поколений артистов Камерного театра, но и сегодня в нем по-прежнему можно увидеть целый ряд участников премьерных спектаклей, по которым уже "настраиваются" более молодые коллеги.

Говоря словами Гоголя, "кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете; редко, но бывают".