Фото Роман ГОНЧАРОВ

ВЛАДИМИР ЮРОВСКИЙ:

«САМА КУЛЬТУРА РЕГЛАМЕНТИРОВАТЬСЯ ЗАКОНОМ НЕ МОЖЕТ»

«Музыкальный Клондайк» продолжает разговор о задачах государственной культурной политики. Предлагаем вниманию читателей фрагменты беседы в эфире радио «Орфей» заместителя генерального директора радиостанции Надежды Кузяковой с Владимиром Юровским – не только одним из самых востребованных на сегодня в мире дирижёров, но и одним из самых авторитетных.

- Маэстро, как Вы считаете, государство должно каким-то образом законодательно декларировать или регламентировать цели, задачи культуры?

- Я считаю, что культура — та область, которую государство должно, безусловно, поддерживать. И роль свою в этой поддержке государство должно законодательно установить. Но сама культура, с моей точки зрения, регламентироваться законом не может и не должна.

- Понятно, что тот жанр, которому Вы себя посвятили, симфоническая музыка, опера — без государственной поддержки существовать абсолютно не может. А чего вправе государство ожидать, а может быть, даже потребовать от творцов, оказывая поддержку?

Фото предоставлено "Радио Орфей"

- Я считаю, что, поддерживая оркестры, театральные, оперные труппы и другие творческие коллективы, государство вправе ожидать и требовать высокого профессионализма и качества выполняемой артистами работы. Также я вижу обязанность артистов обращать своё искусство к людям, охватывая своей творческой и просветительской деятельностью максимально широкие круги населения, в особенности тех, кто в силу социальных обстоятельств лишены доступа к ценностям культуры. То есть я считаю, что благотворительно-просветительская деятельность должна вестись как раз бюджетными учреждениями — с подачи государства и при его поддержке. И вот этого государство вправе ожидать от работников культуры, это государство вправе требовать от своих подопечных федеральных бюджетных учреждений, но ничего сверх того государство требовать, с моей точки зрения, не должно.

- Вы, фактически, сейчас другими словами изложили одну из статей нашей Конституции, где как раз сказано о том, что граждане Российской Федерации имеют право на равный доступ к культурным ценностям. Разумеется, это достаточно легко декларировать, не очень легко воплощать в жизнь. Хотя бы даже просто учитывая те огромные пространства, которые занимает наша страна. Я знаю, что Вы очень большое внимание уделяете музыке современной. И, наверное, Вам это делать проще, благодаря Вашему авторитету. Но Вы можете представить себе, что где-нибудь в региональных филармониях молодой — или не очень молодой — дирижёр будет предлагать директору филармонии программу музыки современной, ему, скорее всего, скажут, что для кассы это не очень хорошо, играйте великих классиков. Может быть, имеет смысл государству в том, что называется «государственным заказом», «государственным заданием», всё же учитывать поддержку развития современного музыкального процесса? Потому что классики, естественно, вечны, бессмертны, но мы не можем остановить музыкальный процесс на Рахманинове, на Прокофьеве, или на Шостаковиче. Есть люди, которые пишут музыку сегодня. Если она не звучит, значит, музыкальный процесс останавливается.

- Я с Вами абсолютно согласен. С моей точки зрения, было бы необходимо государству установить своего рода квоту на присутствие современных актуальных сочинений в программах филармоний. И выделять на это специальную дотацию. Если мы будем продавать только то, что продаётся само, современное искусство просто перестанет существовать, по крайней мере, оно перестанет существовать в филармонических оркестровых пространствах. Когда говорят о современной музыке, упоминают несколько всем известных имен: Шнитке, Денисов, Губайдулина, Пярт и Канчели, а ведь эти имена на самом деле уже принадлежат к классике. Даже среди людей их поколения есть огромное количество композиторов, которые, к сожалению, не звучат, не говоря уже обо всём, что написано в последние десять - пятнадцать лет. Люди перестают писать для оркестров. Какой смысл писать, если всё равно не сыграют? И вот на это, с моей точки зрения, государство в лице Министерства культуры, да и Министерства образования, должно было бы обратить очень серьёзное внимание, подобно тому, как делается в той же Франции или Германии.

- А можно поподробнее? Это очень интересно.

- Там государство целенаправленно занимается пропагандой и поддержкой нового искусства. Во Франции был и построен центр IRCAM, и создан Ensemble Intercontemporain – оркестр, который специализируется на исполнении музыки ХХ и XXI веков. Но это всё было связано с влиянием Пьера Булеза на тогдашних французских политиков. С другой стороны, это говорит о том, что и политикам было явно не безразлично, что происходит у них в стране с современным искусством. Речь идёт не только о музыке — они ведь то же самое сделали и для изобразительного искусства. И для кино.

Фото Роман ГОНЧАРОВ

- О кино. Мне кажется, что сейчас сложилась такая ситуация, когда современные композиторы могут услышать свою музыку только в том случае, если они пишут для кино. Музыка, которая звучит в кинематографе, доходит до достаточно большого количества людей. И здесь, наверное, тоже есть какие-то интересные образцы музыки?

- Безусловно, они есть. И есть замечательные композиторы, которые до сих пор в этой области работают. Но если вы посмотрите, как дело было поставлено ещё в советские времена, то есть достаточно недавно, сравнение явно не в пользу современности. Я здесь говорю, как человек не лично в этом участвовавший, но как относящийся к семье, которая, в каком-то смысле, создавала музыку в советском кино. Мой прадед создал кинооркестр, которым сейчас руководит Сергей Иванович Скрипка; дед мой очень активно сотрудничал со многими режиссёрами и писал довольно много музыки и к кино, и к мультипликации, а отец мой время от времени принимал участие в записях музыки для кино. Так вот в те времена (по конец 80-х годов включительно) музыка и писалась, и записывалась самым серьёзным образом. Сейчас в большинстве кинопродукции, которая выходит на экраны, по крайней мере, в том, что мне попадается, музыка делается практически без участия оркестров, да и без участия композиторов тоже. Другой вопрос, что не всем режиссёрам нужна музыка в их фильмах. Для Тарковского, например, присутствие музыки в кино было совершенно неотъемлемой частью его творческого замысла. Но чаще всего это была классическая музыка, использованная им в качестве цитаты. Тем не менее, у него были серьёзные творческие взаимоотношения с В.Овчинниковым и Э. Артемьевым. Ещё можно привести пример взаимоотношений А.Митты и А.Шнитке или М.Захарова и Г.Гладкова. А сейчас, мне кажется, отношение всё-таки гораздо более потребительское. Да, просто потребительское. Ведь проще сделать с синтезатором, чем привлекать каких-то музыкантов, что-то записывать — да кому это нужно?! Конечно, у крупнобюджетных продукций есть и композиторы, находятся и оркестры, но общее качество…

И, если уж говорить о кино, о котором мы заговорили (а я совершенно не собирался на эту тему разговаривать, потому что я не профессионал в этой области, а любитель), то мне кажется, что вот как раз нужно было бы государству проследить, чтобы качество продукции, выходящей на экраны, именно - качество, соответствовало бы какому-то стандарту, если уж государство на это даёт деньги. Или не надо давать деньги. Но тогда давайте создадим такие условия, при которых возникнет повсеместное частное спонсорство. В России же пока этих условий нет.

- То есть надеяться на положительное развитие государственно-частного партнёрства в области культуры не приходится, если не будет специального закона «О меценатстве»?

- Для меня в этом нет никаких сомнений.

Фото Вера ЖУРАВЛЕВА

- Вы очень большое внимание уделяете просветительству. Что Вас подвигло не просто быть за пультом, а разговаривать с публикой? Пример Геннадия Николаевича Рождественского? Или Ваша такая внутренняя потребность здесь проявилась?

- Здесь совпали несколько факторов. С одной стороны, меня попросила Филармония. Идея общедоступных концертов пришла именно от них. И это замечательно. А моя личная потребность обратиться к публике возникла не сейчас, а уже довольно давно, в связи с тем, что я в программы вставлял очень часто малоизвестные или современные сочинения, которые требовали определённого введения публики в курс дела для того, чтобы люди могли получить от этого произведения максимальное наслаждение и активно участвовать в процессе слушания, а не просто потреблять то, что на них устремляется со сцены. И начал я это делать сначала не в России, а в Германии. Потом меня несколько раз попросили это сделать в других местах — в Голландии. И те, кто видел меня в этом качестве на Западе, мне сказали: почему вы этого не делаете в Москве? И вот первый раз я опробовал этот формат в концерте с оркестром «Musica Viva», когда была программа достаточно нестандартная. И, насколько я понимаю, формат этот имел определённый успех у публики. Потом, ободренный успехом первого опыта, я несколько раз в своих концертах с Госоркестром брал микрофон в руки и «общался» с публикой перед исполнением музыки. Опираясь на успех, который подобные обращения имели у публики, Филармония предложила мне сделать такой цикл концертов. Я, конечно, поначалу был не очень убеждён в этой идее, потому что одно дело - импровизированно брать микрофон в руки, когда этого никто не ожидает. И другое дело - повесить афишу «дирижирует и рассказывает такой-то» - то есть с самого начала задаётся какая-то претензия на полноценную и профессиональную лекцию – то, чем я никогда не хотел заниматься. Ну и, конечно, это дополнительная нервная нагрузка для меня в день концерта — готовить текст, потом произносить его, а потом ещё и дирижировать… Но, как бы там ни было, мы всё же решили попробовать. Текст я хоть и заранее готовил, но говорил в итоге практически экспромтом. И вот эти мои полуимпровизированные экспромты-интродукции как-то так неожиданно естественно (как мне показалось) вплелись в общую ткань концертов.

Фото Роман ГОНЧАРОВ

Ну, а если говорить о просветительстве в целом, то с моей точки зрения мы (я имею в виду Госоркестр и себя) ещё очень мало делаем в этой области. Конечно, мы налаживаем контакт с нашей публикой, к нам начинает ходить всё больше и больше молодых людей, причем среди них много и немузыкантов — людей, которым интересно, что происходит в искусстве, и которые могут оценить своего рода интеллектуальный и эстетический вызов, который им бросается в форме той или иной программы. Но мне кажется, что в России ещё огромный дефицит в области просветительской, образовательной деятельности, в том, что касается детей и юношества. А тех детских, семейных концертов, которые Филармония устраивает, абонементы которых, кстати, всё ещё очень хорошо раскупаются, с моей точки зрения, абсолютно недостаточно. И недостаточно прежде всего потому, что сам формат этот — глубоко устаревший. Недостаточно просто показывать детям красивую музыку в красивой упаковке для того, чтобы привлечь их к музыке. Необходимо каким-то образом заставить детей активно участвовать в «делании» музыки. Даже если это будет непрофессионально, если это будет на каком-то не очень высоком уровне поначалу. Но зато это даёт реальный шанс, что дети станут в будущем культурными и образованными людьми. И, скорее всего, не будут принимать наркотики или пить горькую…

Всемирно известная Венесуэльская система музыкального образования «El Sistema» (из которой вышел молодёжный оркестр «Симон Боливар» и его дирижёр Густаво Дудамель) изначально ставила себе целью не взращивать звёзд классической музыки, а забрать детей с улицы, спасти их от участия в организованной преступности, от наркотиков… И, с моей точки зрения, было бы ханжеством утверждать, что у нас этой проблемы нет! Поэтому прежде всего государству надо обратить своё внимание на вопрос первоначального, предпрофессионального образования. Обеспечить музыкальные уроки в общеобразовательных школах, а также наличие районных музыкальных школ, где могли бы заниматься все желающие. Это особенно наболевшая тема в наши дни, когда уроков музыки в общеобразовательных школах просто не существует! Преподавание музыки переведено в разряд необязательных, как бы факультативных, дисциплин на усмотрение дирекции школы. Естественно, на тысячу школ находится один директор, готовый ввести в план своей школы этот предмет и нанять преподавателя, но 999 других директоров, скорее всего, смотрят на такого «отщепенца» с недоумением. Мы все в своё время смеялись над скучноватой и несколько кондовой системой Кабалевского, но всё-таки благодаря этой идеологизированной системе среднестатистический ученик среднестатистической школы знал хотя бы имена нескольких великих композиторов, представлял себе, чем марш отличается от вальса, и разучивал за время учёбы несколько десятков песен, а ведь по сравнению с нынешней ситуацией это очень и очень немало… Я не за то, чтобы опять ввести систему Кабалевского, — давайте придумаем новую, лучшую, но нельзя оставлять подрастающее поколение совсем в «обезмузыкаленном» пространстве!!

Беседовала Надежда КУЗЯКОВА