- Моё первое знакомство с оперой произошло в кинозале. Демонстрировали фильм Дзефирелли «Травиата», а меня не пускали на просмотр, поскольку детям до 16 лет (а мне было 12) вход на вечерние сеансы был запрещён. Отец специально пошёл со мной к директору кинотеатра просить разрешения. И я до сих пор помню, как она сказала: «Да идите ради бога, только он, всё равно, ничего не поймёт». Я так расстроился от этих слов, и, конечно, ничего не понял, потому что пели по-итальянски. Но осталось ощущение чего-то потрясающе красивого. И я «заболел» оперой так, что родители даже купили мне клавир «Травиаты». Потом – пересмотрел весь репертуар Большого театра и театра Станиславского «по лишнему билетику». Интересный факт: будучи студентом, я посещал все спектакли с участием ведущего сопрано Большого театра заслуженной артистки России Ирины Удаловой; писал ей открытки, дарил цветы. Буквально недавно Ирина Григорьевна пришла ко мне на спектакль с букетом. Если бы кто-то мне сказал, что так будет, я бы никогда не поверил.

 

- О пении я не думал вообще. Я просто любил оперу, и решил заняться оперной режиссурой. Приехал в ГИТИС, общался с Георгием Павловичем Ансимовым. Но мне было 15 лет тогда, и поступить на режиссуру было, практически, невозможно без предварительного театрального образования. Но также меня интересовала медицина, и я поступил в институт Семашко, окончив его как врач-терапевт. После переквалифицировался на невролога и 4 года работал в больнице в Зеленограде. Но всё же параллельно на 4 курсе я умудрился поступить на заочный вокальный факультет в МГУКИ (класс народного артиста России Леонида Зимненко). Занимался на мастер-классах с такими педагогами как Джандоменико Бизи и Глория Борелли (Италия), Дмитрий Вдовин (Россия), Верена Келлер (Швейцария), Альфредо Мариотти (Италия), Павел Лисициан (Россия).

И в 2001 году стал солистом Московского Музыкального теaтра “Геликон-Опера”.

 

- В целом, да. У меня восемь спектаклей, которые я пою пока в каждом сезоне. Недавно был новый ввод в оперу «Рита» Доницетти. В 2004 году я уже пел партию Гаспаро на сцене театра Камер-Опера в Вене. Теперь – первое исполнение в России.

Что касается других сцен – то в 2005 году я принимал участие в постановке оперы Шостаковича «Нос» в Португалии, театр Сан-карлос. В 2006 году в театре “Камер-Опера” исполнил партию Рассказчика в опере Нино Рота «двое скромных».

В 2008 году дебютировал на сцене театра “Новая Опера ” в постановке Элайдже Мошински «Севильский Цирюльник» Россини.

Недавно состоялся дебют в национальной опере Сантьяго: в «Борисе Годунове» я пел Варлаама, и в Большом театре с 2010 года я приглашённый солист в спектакле «Летучая мышь». Также сейчас в активном репертуаре антрепризные спектакли, сделанные совместно с Академией хорового искусства Попова: «Путешествие в Реймс», «Дон Паскуале» и «Свадьба Фигаро», который будет вывозиться на гастроли по Российским городам. Зимой состоятся Рождественские концерты в Вене.

- Меня сразу привлекали комические персонажи. Я посмотрел «Севильского цирюльника» и понял, что Дон Бартоло - это я. В буффонном направлении огромное количество материала, жаль, что в России, в отличие от Европы, оно не очень развито.

-Помогает вживаться и «разживаться». Мне удобно, что у меня есть вторая профессия, потому что она позволяет держать дистанцию между персонажем и личностью актёра. Бертман же часто шутит, когда возникает какая-то напряжённая ситуация: «Идите все к доктору».- или - «Невропатолог у нас совсем не работает, а сидит с нотами». Какие-то консультации я, конечно, могу дать.

 

-Пока абсолютно нормальные. У Бертмана есть решения интересные и нестандартные. Например, в «Геликоне» есть «Набукко» и «Царица» - абсолютно классические постановки. И есть «Кармен», которую до сих пор считают эпатажной, но продолжают ходить на эту постановку. «Три апельсина» поставлены не как традиционная сказка, но очень оригинальны. Мне это интересно, и никакого сопротивления изнутри нет.

 

В честь Аллы Шелест

XI Фестиваль классического балета имени Аллы Шелест в нынешнем году прошел в обновленном после длившейся около пяти лет капитальной реконструкции Самарского академического театра оперы и балета. Факт прописки в Самаре этого фирменного фестиваля – не случайность. У куйбышевского - самарского балета с ленинградской школой - корневые связи. Своим становлением он обязан ученице А.Вагановой Наталье Даниловой, в течение нескольких десятилетий являвшейся главным балетмейстером местного театра оперы и балета. С 1976 по 1995 год балетную труппу театра возглавлял воспитанник Ленинградского хореографического училища Игорь Чернышев, а с 1997 по 2006 год - петербуржец Никита Долгушин.

Впервые Шелест побывала в Куйбышевев 1966 году. По приглашению Даниловой она поставила «Дон Кихота». А в 1970-1973 годы Шелест была главным балетмейстером куйбышевского театра, осуществив совместно с Рафаилом Вагабовым постановки балетов «Лебединое озеро», «Семь красавиц», «Тщетная предосторожность» и «Жизель». Из Ленинграда в Куйбышев Шелест приехала не одна. Вскоре здесь появились несколько приглашенных ею выпускниц Ленинградского хореографического училища и молодых танцовщиков из Новосибирска. В них, тогда еще неопытных танцовщиках, Шелест разглядела ростки таланта. И не ошиблась: все они с течением времени стали ведущими солистами самарского театра.

Перед искусством Шелест, перед ею самой в городе преклонялись многие. Поэтому такой большой резонанс получил прошедший в 1994 году вечер «В честь Аллы Шелест». Все преподносимые артистам цветы тут же передавались Шелест, и ложа, в которой она находилась, постепенно обрела вид роскошной, как бы парящей над залом гондолы. В заключение вечера Шелест появилась на сцене в сопровождении своего партнера Игоря Чернышева, с которым много раз танцевала в спектаклях, в миниатюрах Якобсона. Ее глубокий, изысканный реверанс залу и артистам (на фото) запомнился всем, кто оказался счастливым свидетелем этого чуда.