Гость «Музыкального Клондайка» - оперная и камерная певица, заслуженная артистка России, декан вокально-режиссёрского факультета и заведующая кафедрой камерного пения Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н.А. Римского-Корсакова Мария Людько. Мария Германовна рассказала о необходимости участия в вокальных конкурсах не только профессиональных певцов, но и детей, о важности мастер-классов, об ответственности педагогов.

- Недавно в Петербурге закончился Всероссийский конкурс вокального и инструментального искусства на Приз Культурного центра Елены Образцовой. Какие впечатления остались от участников, организации конкурса, работы в жюри?

- Это первый маленький юбилей конкурса. Пять лет прошло – полёт нормальный! Фантастическое количество участников. Более восьмидесяти человек подали заявки на участие в онлайн-формате и около трёхсот детей приехали в Петербург для участия в очном конкурсе. Такой интерес к конкурсу говорит о том, что он важный, нужный и интересный!

Я считаю, что такие мероприятия нужны, чтобы молодёжь имела возможность показать себя, высказаться, быть замеченными. На этом конкурсе было жюри из среднего и высшего образовательного звена: я (СПбГК им. Н.А. Римского-Корсакова), Валентина Михайловна Щербинина (АМУ при МГК им. П.И. Чайковского), Наталья Евгеньевна Суханова (Санкт-Петербургское музыкальное училище им. Н.А. Римского-Корсакова), народная артистка России и любимая ученица Елены Васильевны Образцовой Лариса Алексеевна Курдюмова. Для нас важно, кто к нам придёт поступать, кого мы будем учить. Мы видим, с какими проблемами сталкиваются преподаватели, которые находятся в сфере дополнительного образования. Мы хотим понять, какую помощь мы можем оказать педагогам, чтобы они для нас вырастили талантливые кадры. А мы уже дали бы этим кадрам дорогу на профессиональную сцену. 

Также среди членов жюри были: исполнительный директор Культурного центра Елены Образцовой Ирина Чернова, дирижер Камерного музыкального театра «Санктъ-Петербургъ Опера» Душан Вилич, руководитель концертного отдела Национального театра народный музыки и песни «Золотое кольцо» Олег Безинских и солист Камерной сцены им. Б. Покровского Государственного академического Большого театра Валерий Макаров. 

Что касается участников, ребята приехали из всех уголков России. О существовании некоторых городов и поселков я просто не знала, надо было открывать телефон и искать их на карте. Были ребята из Беларуси, из Китая, пока что, к сожалению, очень дорого приезжать из стран СНГ, но надеюсь, что и эти дети доедут до нас.

Автор фото - Леонид Торопов

- Как вы думаете, есть ли необходимость участвовать в вокальных конкурсах детям?

- Есть необходимость, но по уму. Насчёт участия некоторых ребят я прежде бы подумала, а стоит ли? Всё-таки надо выставлять конкурентоспособных, а не всех подряд. Я понимаю, что дети приезжают из одного города, от одного педагога, ребята хотят заодно поехать со своим более сильным товарищем и поучаствовать, а потом расстраиваются, что им честно сказали правду, о том, что им ещё рано участвовать в серьезных соревнованиях.

В конкурсе возрастные категории представлены от восьми до двадцати двух лет. От совсем деток, которые только начинают обучение пению, хотя и среди них были очень славные ребята. Многие из них детонируют, они как раз относились к той категории, кого не надо бы выставлять на конкурс. Важной категорией участников были студенты средних и высших учебных заведений. Особое внимание хотелось бы уделить тем детям, которые находятся в стадии мутации, это касается и мальчиков, и девочек. И вопрос к педагогам: зачем выставлять ребёнка, если голос ещё не сформировался? Такого ребёнка пока что неинтересно слушать, а ему и физиологически, и психологически не стоит выдерживать такой большой марафон.

И в целом насчёт участников конкурса хотелось бы сказать, что наши молодые люди перестали читать книги, смотреть серьёзные фильмы и ходить в театры. Часто видно, что у ребёнка нет никакого интеллектуального и духовного опыта. Певец должен через голос доносить эмоции, чувства, мысли, идеи. А выходит человек с приличным голосом, с выученной программой, а лицо его ничто не выражает: ни радости, ни печали, ни злобы. Одно безразличие. Лицо не меняет своего выражения в зависимости от изменений в тексте. Также было много ребят с психологическими зажимами. Мне кажется, что если бы как раз они читали книги, узнавали что-то новое, эти зажимы уходили вместе с сопереживанием их героям. Грустно, мы же поём не ради того, чтобы покрасоваться, «выпустить пар» или продемонстрировать свой большой голос. Мы выходим на сцену для того, чтобы что-то сказать. И эта небрежность снижает статус профессии певца и портит отношение других музыкантов к певцам.

- По вашему мнению, в чём главное различие детских и взрослых конкурсов?

- Когда мы судим детей, мы подвержены их очарованию: какая милая девочка в платьице с бантиком или какой славный паренёк, и даже всё спел и «доложил». А когда мы оцениваем взрослых, мы их судим как спортсменов по профессиональным критериям, которые связаны с качеством голоса, с вокальной техникой, интерпретацией, с ощущением стиля, произношением. Там критериев оценки много, и это строго и жёстко.

- Как долго вы руководите вокальной кафедрой Санкт-Петербургской консерватории имени Н.А. Римского-Корсакова?

- В консерватории я работаю уже более двадцати пяти лет. В 2005 году я стала заведующей кафедрой сольфеджио и методики воспитания слуха. Кафедру камерного пения я возглавила в 2013 году, а деканом вокально-режиссёрского факультета я начала работать в 2019 году.

- Какие главные цели вы ставите для себя в ближайшее время в работе декана вокального факультета?

- В принципе для себя я добилась всего, чего хотела. И, наверное, я уже состоялась как певица, педагог, исследователь в области музыкального искусства. Сейчас я хочу добиваться многого не только для наших студентов, но и педагогов, которых необходимо повышать по служебной лестнице, это очень важно. У нас многие люди в зрелом возрасте работают преподавателями, а им пора становиться доцентами, профессорами. И для их личного престижа, и для статуса кафедры, факультета, консерватории в целом. У меня беспокойный характер, и другим я покоя не даю. Я за то, чтобы было постоянное движение и у остальных людей. Хотелось бы, чтобы все пели в концертах, участвовали в конкурсах, конференциях, проектах, и ребят готовили к творческой жизни.

В этом году мы сделали впервые в истории нашей консерватории интересный проект – поставили оперу «Евгений Онегин» силами китайских студентов. И китайцы показали, что они могут, мягко говоря, не хуже русских, а в какой-то степени даже лучше – войти в ощущение музыки, культуры, русского языка. И я хочу делать таких проектов как можно больше, чтобы вовлекать студентов в международную деятельность. Чтобы представители разных стран могли вместе работать над творческими проектами.

Насчёт студентов хотелось бы сказать, что для меня важно, чтобы они учились у того педагога, с которым у них есть взаимопонимание. Я стараюсь все конфликты разрешать, либо в начале, на этапе зарождения, либо когда ситуация уже вышла из-под контроля. Мужья и жёны расходятся, дети уходят из дома, и педагог со студентом тоже имеют право разойтись и найти для себя подходящий вариант. Моя задача, чтобы студенты имели много концертной практики, практику в виде оперных спектаклей, конкурсов, кастингов. Учились всему, что пригодится им в дальнейшей жизни.

- Вы очень активный человек, помимо карьеры сольной певицы, вы преподаёте, руководите кафедрой,  работаете в жюри конкурсов. Что из перечисленного для вас является наиболее близким вашей инрдивидуальности?

- Наверное, все одновременно. Бывают такие дни, когда я с утра занимаюсь со студентами, потом иду в деканат работать с бумагами, а вечером выхожу петь на сцену. Или приезжаю из Москвы, допустим, с великолепной причёской после концерта работаю целый день, а вечером прихожу домой и понимаю, что я выдохлась. А на следующий день я опять побежала радостная и счастливая оттого, что занимаюсь любимыми делами. У меня всё связано между собой. Мне необходимо быть в хорошей вокальной форме, чтобы показывать приёмы студентам. Как ни крути, но показ действует очень стимулирующе на человека. Важно, чтобы ученики шли на мой концерт и гордились мной. Благодаря своим студентам я тоже многое узнала о пении, о вокальных проблемах и о способах их решения. Мне кажется, что я стала даже лучше петь, потому что надо очень чётко объяснять и очень точно показать. Что касается административной деятельности – мне нравится общаться с коллегами, решать вопросы. Конечно, всем творческим людям ведение документации дается трудно, но я понимаю необходимость этой работы.

- В ближайшее время в Санкт-Петербурге пройдёт ежегодный конкурс вокалистов «Звёздная рапсодия», где вы -  председатель жюри. Почему молодым людям надо в нём участвовать и чем этот конкурс отличается от других?

- Этот конкурс мы придумали вместе с издательством «Планета музыки» десять лет назад. Мы ещё не знали, что из этого получится, но за эти годы мы приобрели достойную репутацию. В конкурсе могут участвовать и дети, и студенты, и профессиональные певцы, для которых есть номинация «Камерное пение», где они демонстрируют своё представление о старинной и современной  музыке, о русских и зарубежных романсах.

Нам важно посмотреть срез музыкальных училищ и колледжей, кто будет к нам поступать, какого уровня у нас в регионах молодёжь. Где хорошо учат, где хуже. Куда направлять талантливых людей, к каким педагогам, я считаю, что это тоже очень важно. Часто после таких конкурсов я выявляю не только талантливых ребят, но и педагогов. И если кто-то приходит ко мне на прослушивание, я советую, куда и к кому стоит пойти учиться в том регионе, откуда приехал участник. Мне хотелось бы знать, кто выйдет на сцену в ближайшее время в качестве профессионала.

Также в конкурсе могут участвовать профессиональные певцы, которые уже работают в организациях культуры. Может, кто-то из них не успел получить звание лауреата на других конкурсах и им важно самоутвердиться. Также я вижу, что какие-то певцы развиваются на профессиональной сцене, а кто-то, наоборот, ломается и теряет квалификацию, покинув стены вуза, оставшись без присмотра педагога. Тут тоже очень важно вовремя этот момент подхватить и указать человеку, что он «заблудился».

- Хотелось бы затронуть тему мастер-классов. Расскажите, часто ли вы их даёте? На чём делаете акцент? С кем вам нравится работать больше – с детьми, подростками, взрослыми?

- В принципе, все профессиональные певцы и педагоги говорят одно и то же. Критерии оценки у всех одинаковые. Просто у нас разные выражения того, что мы чувствуем, что хотим передать словами. Кто-то более умело высказывается, кто-то более «цветисто». Мастер-классы нужны для того, чтобы была возможность «встряхнуться», чтобы певцы увидели другие методы преподавания, услышали новые слова о том же.

На мастер-классе бывают разные ситуации. Кто-то выходит, думая, что сейчас он всех удивит, а ему указывают на недостатки, на которые певец или педагог не обращали внимания. Может быть, наоборот, тебя никто не воспринимает всерьёз. Говорят, что голос у тебя некрасивый, маленький и неинтересный. А на мастер-классе тебе скажут, что у тебя «европейский» голос. Вот ещё чуть-чуть доделать, добавить определённого репертуара и будешь готов к большой сцене. И человек начинает в себя верить. А может быть, услышит какое-то заветное словечко, которое вдохновит , и произойдёт какой-то прорыв. Мне многие мастер-классы помогали. Конечно, за небольшое время, в которое идёт урок, вряд ли можно чему-то серьёзному научить, но почерпнуть что-то важное вполне можно.

Интереснее мне работать, конечно, с талантливыми людьми. Мне всё равно, большой он или маленький, какой национальности, профессиональный певец или студент. Лишь бы я видела горение в глазах и понимание. И мы вместе пытаемся что-то сделать, слепить, создать. Потому что работа педагога и студента – это совместное творчество. Это не игра в одни ворота.

- Можете вспомнить какой-нибудь мастер-класс из вашей практики, который помог лично вам в постижении профессии?

- Это было несколько мастер-классов. Первый, румынской певицы Иляны Котрубаш, она мне показала буквально жестом, как и куда надо направлять звук. У неё красивый голос, не огромный, но полётный. И я как-то с её жеста поняла, как я должна подать свой голос. Очень большое влияние на меня оказала моя немецкая преподавательница Вирена Келлер, она показала один приём, как должно быть открыто горло и хорошо опущена гортань. Хотя всем нам говорят про горячую картошку, про ощущение зевка, а она как-то показала, и я сразу поняла. Еще важный урок для меня был от великого эстонского баса Мати Пальма. Он мне рассказал, что голос подобен пирамиде, хорошо стоящей на земле, то есть дыхании. И нет необходимости собирать центральный регистр, так голос делается некрасивым. Он должен быть плотным в центре, а наверху чуть легче. Мне это помогло. На этих мастер-классах я открыла для себя важные приёмы, и я благодарна этим людям за это. Однако, настоящую школу я приобрела в собственной семье, ведь мои родители – оперные певцы, они учили меня и личным творчеством, и чтением литературы по вокальной методике, и анализом записей великих мастеров.

- В настоящее время в ДШИ и ДМШ обучение детей академическому вокалу возможно только в рамках обще развивающей программы. Как вы считаете, необходима ли отдельная программа «сольное пение» в Детских музыкальных школах?

- Примерно восемь-десять лет назад в музыкальных школах России почти повсеместно стали закрывать отделения сольного пения. Мы уже тогда переживали за это. Мы понимали, что это сразу снизит уровень подготовки кадров к училищу и консерватории. В принципе, мы сейчас пожинаем плоды того, что такие отделения закрылись. Уровень подготовки детей стал действительно хуже. Голосов стало меньше. Именно благодаря этим вокальным отделениям мы как раз и выявляли самородков.

Теперь всех обучают хоровому пению. А детей учить петь сольно  необходимо, но по-умному. Грамотно выстраивать программы, идти по индивидуальной образовательной траектории. Если у человека мутация, то заниматься можно, но не сорок пять минут, например, а пятнадцать. Можно делать мелкогрупповые занятия, но зато часто, допустим 3 раза в неделю. Один урок раскинуть на три раза. И не стоит вести ребенка на конкурсы, если он еще не готов. И не всегда надо участвовать в концертах, чтобы у него не было нервного срыва. Я, безусловно, за то, чтобы вернуть вокальные отделения в музыкальные школы и поддерживать развитие юных дарований.

Беседовал Антон Урбан