Художественный руководитель балетной труппы Приморской сцены Мариинского театра, выдающийся балетный танцовщик и хореограф Эльдар Алиев в преддверии гастролей балетной труппы Приморской сцены Мариинского театра в Петербурге рассказывает о разных сторонах балетной жизни, о природе творчества, и конечно, о недавней премьере – балете «Раймонда», которую приморцы тоже представили на суд петербургских зрителей.

- Эльдар Агабалаевич, прежде всего, поздравляю вас с новыми гастролями в Петербурге! Вы уже не первый раз привозите в этот город свои балеты, и каждый раз - триумф. В Петербурге, исторически избалованном очень высоким уровнем балетных спектаклей, стабильный успех – это важный показатель качества труппы и художественной ценности спектаклей. В вашей труппе работают артисты из разных балетных школ. Как достигается единство стиля?

- Большое спасибо за теплые слова о труппе и высокую оценку наших гастрольных спектаклей в Петербурге. Наши первые петербургские гастроли состоялись в 2017 году и с тех пор проводятся два раза в год, став традиционными. Конечно же, труппа, представленная в 2017 году петербургской публике, отличалась как по своему количественному составу, так и по составу исполнителей и репертуару, но мне кажется, что публика уже тогда поняла, что труппа Приморской сцены Мариинского театра весьма перспективна, а потому приняв нас, стала внимательно следить за нашим развитием. Безусловно, лицом любой труппы является кордебалет, а солисты служат ее украшением и именно поэтому с первых же дней существования коллектива особое внимание уделяется работе именно с кордебалетом. Это вовсе не значит, что с солистами меньше работы, а говорит лишь о том, что эстетика исполнения кордебалетом хореографического текста спектаклей во многом определяет культуру труппы. 

Мы следуем исполнительским традициям именно петербургского балета, а потому основной движущей силой нашего репетиторского состава и являются специалисты из Петербурга. Ключом же к успеху труппы служат три составляющие и это: работа, работа и еще раз работа. Я не устаю повторять своим артистам, что если бы было просто добиваться успеха, то в нашей профессии было бы много звезд, но их всего лишь единицы.

Так что успех труппы – это единение усилий как самих исполнителей, так и его репетиторского и педагогического составов.

- Большой успех имела и ваша премьера зимних петербургских гастролей – балет «Раймонда». Скажите, пожалуйста, что вы, как балетмейстер, внесли в этот балет? 

- Сегодня в репертуар нашей труппы входит весь первый ряд балетов классического наследия, и именно постановкой «Раймонды» мы этот ряд завершили. Последняя редакция балета «Раймонда» в Мариинском театре была осуществлена К. М. Сергеевым в 1948 году и с тех пор по сей день является частью его репертуара. На мой взгляд, пришло время создания новой редакции, которая способствовала бы проявлению новой волны интереса публики к этому шедевру, созданному Мариусом Петипа на замечательную музыку Александра Глазунова. Прежде всего, я отредактировал либретто балета и внес свои коррективы, сделав его, на мой взгляд, более логичным, а также предложил художнику Вячеславу Окуневу создать эскизы костюмов к спектаклю. В то же время я решил оставить декорации художника Симона Вирсаладзе, обратившись к художнику Молчанову с просьбой о создании эскизов декораций, которые были утрачены. В результате декорации получились более насыщенными по цвету, а костюмы Вячеслава Окунева гармонично вписались в сценографию спектакля как по стилю, так и по колористике.

- В чем особенность вашей хореографии в «Раймонде»?

- По хореографии я ставил перед собой вполне определенные задачи, которые заключались в бережном отношении и сохранении всех хореографических номеров, ставших шедеврами, сокращении длиннот в спектакле, создании отдельных связующих и танцевальных номеров, а также реструктуризацию одного из главных фрагментов балета – Grand Pas III акта.

По отзывам критиков и приему публики, могу с уверенностью сказать, что проведенная работа увенчалась успехом.

- Как вы выбираете балет, который Вы хотите поставить?

- Прежде всего, меня должна привлекать сюжетная основа будущего балета и должен нравиться музыкальный материал. Сюжет и музыка - это две основополагающие будущего хореографического произведения, для постановки которого должна быть придумана моя собственная концепция. Если я понимаю, что смогу поставить спектакль, который публика будет смотреть с интересом, а артисты с энтузиазмом будут исполнять придуманный мной хореографический текст, то я за осуществление такой постановки обязательно возьмусь. Должен сказать, что ставлю я не очень много и к каждой постановке подхожу с большой ответственностью.

- Понимаю, что природу творчества в любой сфере объяснить очень трудно, но всё же давайте попытаемся. Что вам подсказывает, что в вашем балете должно быть именно так: именно это движение, именно такая поддержка и т.п.?

- Это действительно сложно объяснить, но основой создания хореографии для меня является музыка. Именно музыка диктует, какое именно движение наиболее красноречиво и в полной мере воплотит музыкальный материал, предложенный композитором, который и является основополагающим при создании хореографического произведения. По крайней мере, для меня это именно так.

- В ваших балетах много сложных верховых поддержек. Балерины-солистки не боятся их выполнять?

- Конечно же, поначалу исполнение любой верховой поддержки вызывает опасения как у исполнителей, так и у педагогов-репетиторов. Технически сложные поддержки требуют максимальной концентрации, терпения и, если хотите, прагматичности со стороны обоих партнеров. Но с проведением многочасовых ежедневных репетиций приходит уверенность, оттачивается исполнение технически сложных поддержек, обретается уверенность и на смену прагматичности приходит артистизм, а страх отступает.

- Когда вы были премьером Кировского (сейчас – Мариинского) театра, не было ли у вас страха уронить балерину с поддержки?

- Я только что поймал себя на мысли, что отвечая на ваш предыдущий вопрос, я в принципе, описывал свои исполнительские ощущения. Добавлю лишь, что поддержки давались мне без особых сложностей, и балеринам со мной было спокойно. Страха уронить балерину не было, а без волнения я на сцену не выходил, но это было хорошее предспектакльное волнение, которое заставляло собираться, максимально концентрироваться и несло особую энергетику, от которой спектакль только выигрывал. Волнение всегда было обязательной составляющей моих выступлений.

- Можно ли избежать травм в балете? Если да, то что для этого нужно?

- К сожалению, травмы - это часть нашей профессии и полностью избежать их вряд ли удастся. Но можно их минимизировать, а для этого нужно постоянно быть в форме, что не просто, ежедневно заниматься уроком, следить за своим аппаратом и очень бережно к нему относиться.

- Раньше и в драмтеатрах, и в балете было амплуа. А сейчас все играют и танцуют всё. Как вы считаете, насколько это оправдано?

- Амплуа никто не отменял. Просто бывают ситуации, которые вынуждают руководителей балетных трупп идти на определенные компромиссы и поручать исполнение определенных партий не соответствующим данному амплуа исполнителям. Зачастую это связано с кадровым дефицитом в труппе.

Но есть и другие случаи, когда на определенном этапе своего творческого пути, уже состоявшаяся балерина или танцовщик пробуют себя в той или иной партии, которая не в полной мере соответствует их амплуа. Я с пониманием отношусь к таким случаям и всегда поддержу исполнителей. В таких случаях артисту есть, что предложить – это опыт и мастерство, а спектакль все равно для публики будет представлять интерес.

- Легкость и воздушность балерины – это врожденные качества или это можно развить? Если можно развить, то каким образом?

- Легкий прыжок - это природный дар, но впечатление от легкости и воздушности исполнения - это техника, сложная техника, которая нарабатывается так же, как и сложнейшие технические элементы.

- Сейчас в балетных труппах всего мира много коренастых азиатских танцовщиков… Критериев отбора в балет по физическим данным больше не существует?

- Конечно же, существуют, но существует также кадровый дефицит, который на мой взгляд, может усугубиться с открытием в ближайшие пару лет ряда новых балетных трупп. Так что в ближайшем будущем нам нужно очень внимательно изучить многие вопросы, связанные с профессиональным хореографическим образованием и принять действенные меры по НЕДОПУЩЕНИЮ (выделено Э.А. Алиевым) перехода кадрового дефицита в кадровый кризис.

-  Не затрудняет ли отсутствие необходимых балетных данных обучение балету?

- Безусловно, физически способному к балету человеку сначала обучение, а затем и дальнейшая жизнь в театре даются легче, чем менее способному. Но вторые чаще одержимы идеей первенства, чем первые, а потому более настырны и трудолюбивы. Есть многочисленные случаи, когда менее способные артисты добивались в балете больших успехов, чем физически одаренные.

- В наше время выпускникам хореографических училищ чуть ли не сразу после выпуска дают танцевать главные партии, в том числе, Одетту–Одиллию. Насколько это оправдано? Ведь раньше для получения главных партий требовалось протанцевать годы в менее сложных партиях.

- Выскажу свою точку зрения, что не поддерживаю исполнение партии Одетты-Одиллии в первый год службы в театре. К этой партии все же нужно подойти через двойки-тройки, вариации.

- Говорят, красота – страшная сила. А в балете имеет значение внешняя красота солиста или солистки? Я имею в виду не балетные физические данные, а красоту лица.

- Я убежден в том, что талантливый человек обязательно красив лицом. Просто красота понимается каждым человеком по-разному. Я не встречал в своей жизни талантливого, но некрасивого человека.

- Красоту можно имитировать, а вкус – нет. В чем вы видите источник высокого художественного вкуса вообще и в балете, в частности?

- В эстетическом воспитании человека в его мировоззрении, отношении к жизни, друг к другу, ко всему окружающему.

- Ваша труппа гастролировала в арабских странах. Чем арабская публика отличается от русской, американской, европейской?

- Наша труппа много гастролирует и в этом сезоне гастролировала в столице Катара Дохе, Харбине, Пхеньяне. Должен сказать, что публика, в соответствии с культурой страны, проявляет свое отношение к происходящему на сцене по-разному: в Америке публика более экспрессивна и в выражении своих эмоций не сдержанна, в восточных странах публика более сдержанна, но доброжелательная и благодарная, в азиатских странах - более организованна и дисциплинированна, если можно так выразиться. Но убежден, что красоту понимают все и одинаково ее воспринимают, а потому, именно она спасет мир, и сейчас я в это верю больше, чем когда-либо.

- Бриджит Лефёвр, тринадцать лет руководившая балетом Гранд Опера, сказала, что «руководитель труппы должен быть одновременно чрезвычайно требовательным и благожелательным. Он обязан сделать так, чтобы всё шло хорошо, нисколько не заботясь о том, чтобы его все любили, ибо это невозможно». Согласны ли вы с ней?

- Да, целиком и полностью. Давайте рассудим: как вчерашний выпускник может оценивать тот или иной поступок опытного руководителя? Логично думать, что только с позиции своего мировоззрения и восприятия окружающей действительности, с позиции своего жизненного опыта. Вот когда он наберется опыта, вкусит первый успех, может быть тогда и пересмотрит свое отношение к тому или иному решению своего руководителя, а вполне возможно, что изменит и свое отношение к нему.

- Как вы добиваетесь дисциплины в своей труппе и высоких творческих результатов?

- Дисциплина – это неотъемлемая часть организации рабочего процесса в труппе, поэтому ей у нас уделяется особое внимание. Не всегда удается добиться желаемого результата, но кнут и пряник во все времена и на всей Земле являлись самым действенным методом.

А творческие результаты добиваются изнурительным трудом в репетиционном зале. Другого способа в балете пока не придумали.

- Максимальная собранность и самодисциплина – это ваши врожденные качества или они были привиты в хореографическом училище?

- Сейчас точно могу сказать, что желание во всем быть лучшим - это мое врожденное качество. А собранность и самодисциплина, скорее всего, качества наработанные. Добавлю к этому еще и повышенное чувство ответственности, которое, скорее всего, тоже является врожденным качеством.

- Вы много преподавали классический танец в хореографических училищах и академиях разных стран, но предпочли работать в театре. Почему?

- Работа с артистами для меня более привлекательна, более разнообразна. Почему преподавал именно классический танец? Потому, что посвятил всю свою жизнь этой сложнейшей, редкой и прекрасной профессии.

-  Творческие личности часто сталкиваются с завистью.

Пушкин написал в связи с премьерой премьеры оперы Глинки «Жизнь за царя»:

«Слушая сию новинку,
Зависть, злобой омрачась,
Пусть трепещет, но уж Глинку
Затоптать не может в грязь».

Сталкивались ли вы с проявлениями зависти в ваш адрес и как вы реагировали на происки завистников?

- Может быть, и были проявления, которые меня на некоторое время расстраивали, но не в этом суть. Мне очень нравится высказывание Андре Моруа: «Вы всю жизнь будете встречать людей, о которых с удивлением скажете: "За что он меня невзлюбил? Я же ему ничего не сделал". Ошибаетесь! Вы нанесли ему самое тяжкое оскорбление: вы — живое отрицание его натуры».

Беседовала Людмила ЛАВРОВА
Фото из архива Эльдара Алиева
и Приморской сцены Мариинского театра
2 фото:Раймонда. Алексей Голубов — Жан де Бриен, Анна Самострелова — Раймонда
Автор фото Илья Коротков
3 фото: Щелкунчик. Лада Сартакова — Маша
Автор фото Александр Нефф
4 фото: Раймонда. Алексей Голубов — Жан де Бриен, Анна Самострелова — Раймонда
Автор фото Илья Коротков
5 фото: Щелкунчик. Лилия Бережнова — Фея Драже, Алексей Голубов — Щелкунчик-принц
Автор фото Александр Нефф