17 ноября в Петербурге стартовал фестиваль «Эклектика Шнитке», приуроченный к 90-летию со дня рождения композитора. О вечном и насущном с художественным руководителем проекта, композитором Антоном Таноновым побеседовала Елена Наливаева.

- Антон Валерьевич, буквально только что закончились «Петербургские дожди», и вот уже стартует новый фестиваль: где Вы силы берёте?

-  Мне кажется, необходимо наполнять жизнь событиями, иначе жить неинтересно. Современная музыка в стилях и направлениях многогранна и достойна того, чтобы её узнала широкая аудитория — особенно сегодня, когда у слушателей повышенный интерес к новым сочинениям.

- Фестиваль называется «Эклектика Шнитке». Обычно слово «эклектика» применительно к музыке воспринимается как отсутствие собственного стиля. Но у Шнитке-то свой стиль определённо был! Почему выбрали такое название?

-  Термин «эклектика» пришёл из архитектуры и связан с миксом свободно сочетающихся направлений и стилей в одном здании, сооружении. Если говорить о Шнитке, мне именно этот термин ближе: полистилистика, на мой взгляд, в меньшей степени отражает многоплановость творческого метода Альфреда Гарриевича. А в этой многоплановости — ключ к успешному долголетию сочинений героя нашего фестиваля.

Что касается выбора названия… Да, в музыке слово «эклектика» часто носит… хотя я бы всё же сказал, носило, негативный характер. Ну и что же? Словом «эклектика» мы решили бросить некий вызов: не всегда слушателя нужно «гладить по шёрстке». Непредсказуемые соединения разномастного могут дать удивительный, обновляющий эмоциональный результат, вызвать абсолютно незнакомый слушателям отклик в их душах.

Иначе говоря, не всегда нужно играть по правилам. Шнитке — мастер такой игры.

-  Фигура Шнитке ассоциируется скорее с Москвой, нежели с Петербургом. Что стало импульсом проведения фестиваля именно в северной столице?

-  Петербург по праву называют культурной столицей России; юбилей одного из крупнейших композиторов XX века не мог пройти у нас незамеченным. Любопытно, что москвичи довольно активно исполняют сочинения наших композиторов,  которые на родине почему-то звучат гораздо реже. Например, концерты музыки Сергея Михайловича Слонимского в последнее время проходят в Москве чаще, чем в Петербурге. Петербуржцы должны сохранять баланс, верно? Место рождения композитора имеет, конечно, большое значение, но исходить при выборе героев наших проектов только из географии неправильно: должны привлекать сама личность композитора и его музыка.

-  Шнитке — наследник австро-немецкой традиции, он работал в жанрах симфонии, концерта, сонаты. Продолжается ли эта традиция сейчас? Как композиторы её претворяют?

- В XX веке родилось такое количество всяческих техник, стилей и направлений, что настоящие, великие мастера не могли пройти мимо. Творцу всегда хочется попробовать себя в чём-то новом, примерить разные ипостаси. Шнитке — универсальный мастер. Ему были равно подвластны большая симфония и саундтрек, музыка для театра и глубокие, философские струнные квартеты... Его подход к созданию сочинений живёт сегодня. Многие композиторы, отталкиваясь от жанров коммерческой музыки, продолжают творить для академической сцены, — филармоний, оперных театров. — За этим будущее композиторской профессии.  Локализация в рамках чего-то одного сужает возможности музыки, внутренне ограничивает. Композитор, мыслящий оркестрово, и сольную флейту, и фортепиано представит в своих работах как целый оркестр; а если музыкант владеет к тому же палитрой электроники, она обогащает работу с оркестром, вокалистами, хором.

- «Фауст», «Пер Гюнт» — великие, вечные сюжеты привлекали Шнитке. Интересуют ли они современных композиторов?

- Да, это сюжеты вне времени. «Одиссея», «Илиада», «Дон Кихот», «Гамлет», «Фауст» и «Пер Гюнт» встроены в матрицу мышления любого автора-европейца. Современные композиторы, бесспорно, прикасаются к этим сюжетам. В следующем месяце, например, состоится премьера мюзикла «Фауст» Игоря Корнелюка.

-  Что лично для Вас Шнитке?

-  Меня многое роднит со Шнитке. В первую очередь, преклонение перед творчеством Иоганна Себастьяна Баха и внутреннее ощущение того, что мы живём в необарочную эпоху — во всяком случае, в музыкальном искусстве. Во-вторых, я так же активно работаю в коммерческих жанрах и нахожу в них истоки вдохновения, чтобы потом продолжать работу уже с музыкой академической. А ещё… игра не по правилам — это и про меня.

- А на Ваш стиль Шнитке повлиял?

- Конечно же, Шнитке повлиял и на мою музыку, но для меня концепция всегда важнее приёма, потому внутренне влияние Альфреда Гарриевича я хорошо ощущаю, а слушатель может его вовсе не обнаружить.

- Вы, как и Шнитке, пишете электронную музыку. Для Альфреда Гарриевича написать электронную композицию было сродни эксперименту. А сейчас у всех копьютеры, Sibelius'ы, секвенсоры... Электронную музыку можно сотворить дома под чашечку кофе. Просто ли писать электронную музыку — что скажете?

-  Ассистентам-стажёрам Петербургской консерватории читается курс «Электронная композиция». Это отдельное направление творчества, требующее особого подхода: здесь музыканты изобретают саму материю. Когда композитор пишет, к примеру, для скрипки, он опирается на исторический шлейф и семантику тембра. А когда речь заходит об электронной музыке, композитор формирует свой инструментарий, часто с нуля. Я, правда, не сторонник создания каждого элемента электронной композиции с нуля — часто пользуюсь тембрами, обретшими популярность, в том числе электронными инструментами: родес-пиано, орган Хаммонда, терменвокс. Но нет большего удовольствия, чем внутренне придумать какой-то тембр — будто составляете парфюмерный букет, — воплотить его в жизнь и быть уверенным, что ни один человек в мире этот звук не слышал… до появления вашей партитуры. Плюс ко всему, электронная музыка — не только средство выражения, но и средство драматургии.

-  Шнитке работал в неакадемических жанрах: например, писал киномузыку. Игорь Стравинский (который, кстати, не писал для кино) говорил, что единственная функция киномузыки — кормить композитора. Наверно, это высказывание в какой-то степени справедливо для Альфреда Гарриевича: его «серьёзную» музыку не исполняли и не печатали. В то же время в киномузыке он мог пробовать что-то новое, необычное. А что для Вас работа с неакадемическими жанрами — например, мюзиклом? Согласны ли Вы с ироничным Стравинским?

- Взгляд на киномузыку или мюзикл как на низкие жанры, предназначенные только для заработка, — глубокое заблуждение. Сегодня это востребованные жанры, в их рамках существует высокая конкуренция, и только один из тысячи, даже сотен тысяч добивается успеха. К сожалению, академические композиторы в начале пути часто получают, скажем, «антипрививку» и потом комплексуют всю жизнь: мол, академический автор в коммерческих жанрах работать не должен. Почему-то они не вспоминают о том, что Моцарт в своих операх и симфониях смешивал жанры и включал в свои произведения бытовую музыку уже несколько веков назад! Это большое счастье — иметь силы и уметь что-то сказать и в академической, и в коммерческой, популярной музыке. Академисты часто с пренебрежением говорят о коммерческих жанрах, питая иллюзию, что они сейчас сядут, всё сделают, и получится безоговорочно прекрасно. К сожалению, так не происходит в 99 % случаев.

«Коммерческие» же композиторы делятся на два лагеря. Первый считает, что вся новая академическая музыка экспериментальна и никому не нужна, так как там нет привычных мелодии, гармонии. У такой музыки, мол, только один путь — в Лету. Вторая часть «коммерческих» мастеров, наоборот, с глубоким вниманием следит за тем, что сейчас у академистов происходит.

Показателен пример Эннио Морриконе: он имел три диплома — по композиции, оркестровке и игре на трубе, посещал Дармштадские курсы (в то время — мекку современной академической музыки в Европе) и при этом писал всю жизнь и для кино. Он гений киномузыки XX века. Но он же естественным образом объединил два музыкальных мира — академический и коммерческий.

- Наверняка в следующем году будет фестиваль памяти Свиридова — всё-таки 110 лет со дня рождения. А ждать ли фестиваль, посвящённый, например, Андрею Эшпаю или Геннадию Гладкову? А может быть, Пьеру Булезу?

-  Я люблю повторять фразу Суворова… или Кутузова… или Наполеона — её много кому приписывают: если бы моя шляпа знала мои планы, я бы её сжёг. — Надо наслаждаться тем, что происходит здесь и сейчас. Юбилеи, даты очень важны, но я считаю, что нужно связывать прошлое, настоящее и делать заметки на будущее.

Концепция фестиваля «Эклектика Шнитке» заключается в том, чтобы осмыслить полистилистику в 2024 году, а также объединить мысли профессиональных учёных, композиторов о полистилистике. У нас запланирован целый цикл лекций, посвящённый эклектике Шнитке, готовятся мастер-классы композиторов; в концертных программах прозвучат переосмысленные для хора, русского народного оркестра партитуры Альфреда Шнитке, аранжировки для «КругоСвет-бэнда» Светланы Нестеровой. А в «Концерте концертов» (закрытии фестиваля) любители музыки услышат сочинения наших современников, в том числе и мой Концерт для скрипки с оркестром, написанный в технике полистилистики. Конечно, в этой программе будет сам Шнитке — его Фортепианный концерт. Будет также звучать музыка наших коллег из Екатеринбурга и Москвы — Александра Пантыкина и Артёма Ананьева.

Елена НАЛИВАЕВА
Фотграфии Антона Танонова предоставлены
Союзом композиторов Санкт-Петербурга
Фотограф: Вера Безрукова
Фотография Альфреда Гарриевича Шнитке. Гамбург. 1989
Фотограф: Райзер Андрей
Фотография из собрания “Музея Анны Ахматовой в Фонтанном Доме,
Санкт-Петербург”
Предоставлена “Музеем Анны Ахматовой в Фонтанном Доме"