• ВКонтакте
  • Одноклассники
  • YouTube
  • Telegram


Новости


Подписаться на новости



У любви, как у пташки, крылья…

В афише Самарского академического театра оперы и балета  - новая постановка оперы Жоржа Бизе «Кармен», явившая очередную оригинальную интерпретацию этого популярнейшего сочинения. Ее осуществили дирижер Александр Анисимов, режиссер -  художественный руководитель  Московского детского музыкального театра имени Н. Сац  Георгий Исаакян, художник Елена Соловьева и хормейстер Ольга Сафронова.

Еще в 50-е – 60-е годы прошлого века особых режиссерских откровений в постановках «Кармен» не наблюдалось. Впрочем,  внимание к оперной режиссуре в то время было несопоставимо с теперешним. Поэтому столь памятно оглушительное впечатление, которое произвела постановка «Кармен», осуществленная в 1969 году на сцене Московского музыкального театра имени К. Станиславского и Вл. Немировича-Данченко основателем берлинской «Комише опер» Вальтером Фельзенштейном, который добился редкостного по тем временам эмоционального воздействия на зрителей прежде всего за счет скрупулезной работы с исполнителями, а также благодаря железной логике и граничащей с педантизмом выстроенности мизансцен.

В стремлении преодолеть оперную рутину на исходе прошлого столетия режиссеры изрядно потеснили дирижеров, всегда являвшихся законодателями оперных постановок. Запомнилась «Кармен», поставленная в 1996 году Дмитрием Бертманом в «Геликон-опере», которая до сих пор в репертуаре театра. С первых минут «современной криминальной драмы (только для взрослых)» - так определил режиссер жанр спектакля, на зрителей обрушивается шквал самых что ни на есть подлинных человеческих страстей. И каким бы спорным, а для кого-то и вообще неприемлемым ни представляется сценический «кошмар» этой постановки, он никого не оставляет равнодушным, заставляя искренне сопереживать происходящему на сцене.

Вспоминается и «Кармен», поставленная в 2005 году в Пермском оперном театре Георгием Исаакяном. Тогда, по признанию режиссера, он пытался на новом историческом витке проникнуть в суть провокативности, скандальности «Кармен», которая к тому времени уже превратилась в некую банальность. Ему хотелось разобраться в том, что из себя представляют открытая эротичность этой оперы, лежащий в ее основе конфликт между «мужским» и «женским» началами. Многих зрителей, в числе которых и пишущий эти строки,  шокировала  брутальность многих мизансцен пермской постановки. Так, для выявления сути спектакля оказалось возможным представить на сцене помывку обнаженных юношей-солдат, а еще - соорудить на сцене натуральные мужской и женский сортиры, заставляя исполнителей по ходу действия использовать их по назначению.

О замысле его четвертой по счету, на этот раз самарской постановки «Кармен» довелось услышать из уст самого Георгия Исаакяна. Краеугольным камнем «совершенно иной, придуманной для самарского театра версии» оперы для режиссера стал отказ от традиционно связанной с ней «испанщины»: «и автор новеллы Мериме, и композитор Бизе, и либреттисты Мельяк и Галеви, и дописавший музыкальные фрагменты взамен разговорных диалогов Гиро - французы, и их Испания - выдуманная, сформировавшийся в воображении компании французов стереотип представлений об этой стране. К тому же «Кармен» исполняется на французском языке, а именно язык является главным носителем национального культурного кода». Впрочем, никакого испанского колорита не было и в пермской постановке Исаакяна, в которой тогда пели на русском языке.

Режиссер анонсировал также «некую кинематографическую структуру действия, в котором одна часть истории происходит на глазах зрителей, а другая всплывает в воспоминаниях Хозе, уже совершившего убийство и находящегося в тюремной камере в ожидании казни», и еще – свое желание интерпретировать спектакль в камерном ключе - как лирические сцены, представив историю Кармен как интимную драму, исполненную очень тонких, чувственных человеческих взаимоотношений.

Вот впечатления о двух премьерных показах «Кармен», которыми театр на днях открыл новый сезон 2018 – 2019 годов. Основные режиссерские акценты в спектакле сделаны не столько на последовательном развитии сюжета, сколько на психологическом состоянии персонажей в тех или иных ситуациях, в которые они попадают. Практически каждому из них время от времени предоставляется возможность «уединиться», остаться наедине со своими мыслями и переживаниями. В  связи с этим многие сольные номера и ансамбли, в числе которых хабанера и сегидилья Кармен, ария Микаэлы, дуэт Кармен и Эскамильо из четвертого акта воспринимаются как внутренние монологи-исповеди этих персонажей.

Воплощению режиссерской концепции максимально способствует оформление спектакля. Оно представляет собой по существу абстрактную, ограниченную массивной серой стеной конструкцию с несколькими трансформируемыми отсеками, которые по ходу действия превращаются то в камеру смертника, то в облицованную светлым кафелем душевую, то в таверну, то в схрон контрабандистов, то в скотобойню, где главной героине суждено расстаться с жизнью.

Кармен – Татьяна Ларина, Хозе – Дмитрий Крыжский

Кармен – Татьяна Ларина, Хозе – Дмитрий Крыжский

Тщательно проработанная световая партитура художника по свету Евгения Гансбурга (Санкт-Петербург) и броская цветовая гамма вполне современных и лишь в последнем акте мимолетно отсылающих к Испании костюмов Елены Соловьевой  подчеркивают эмоциональный тонус и драматизм сюжетных перипетий. Действие по существу вытеснено на небольшое примыкающее к авансцене пространство, в связи с чем солисты, как бывало прежде, поют, обращаясь в основном непосредственно к зрительному залу, а хор располагается в боковых ложах бенуара. Из-за этого спектакль подчас напоминает концертное исполнение оперы.

Георгия Исаакяна, похоже, не смущают некоторые связанные с предложенной им постановочной концепцией логические «нестыковки» в решении тех или иных мизансцен. Зато он чутко следит за эмоциональным тонусом сценического действия, время от времени привнося в него то поэтический флер, то броскую метафоричность. Примером первого является «идиллическая» сцена купания в душевой комнате облаченных во все белое работниц сигарной фабрики, а второго - откровенно натуралистическая, предельно жесткая сцена убийства Кармен в скотобойне с окровавленными, подвешенными на крюках освежеванными тушами быков и лежащей на столе отрезанной бычьей головой. Кстати, упомянутое «уединение» персонажей условно: за ними постоянно наблюдают то в замочную скважину, то сквозь открывающиеся в стене «амбразуры». Да и стены, разделяющие персонажей, не мешают им ощущать исходящие друг от друга эмоциональные флюиды.

Впечатляет общий музыкальный и актерский уровень спектакля. Александру Анисимову, для которого, по его собственному признанию, партитура «Кармен» - одна из самых любимых, удалось добиться гибкого, полнокровного, контрастного по динамическим нюансам звучания оркестра. Таковы и увертюра, и разнообразные по характеру музыкальные антракты, и чуткое сопровождение солистов, помогающее им с максимальной полнотой выразить чувства и эмоции, обуревающие персонажей оперы.

 В новой «Кармен» не обошлось без приглашенных артистов. Довелось услышать Надежду Бабинцеву из Екатеринбургской оперы - исполнительницу заглавной партии практически во всех исаакяновских постановках «Кармен», Руслана Юдина из возглавляемого Исаакяном театра – Хозе и солиста Мариинского театра Владимира Мороза – Эскамильо.

И в вокальном, и в актерском планах Надежда Бабинцева с ее богатым, обволакивающего тембра меццо-сопрано и редкостным темпераментом превзошла своего главного партнера - обладающего звучным, полного диапазона тенором Руслана Юдина, не сумевшего, однако, создать убедительный по своему внутреннему наполнению и драматизму характер Хозе, которым могла бы по-настоящему увлечься Кармен. Эти качества присущи харизматичному, мужественному Эскамильо Владимира Мороза, лирического баритона, тем не менее уверенно преодолевшего все «подводные камни» этой партии, более удобной для крепкого баса-баритона.

На высоте и занятые в «Кармен» самарские исполнители ведущих партий. Нужно отдать должное Александру Анисимову, поручившему меццо-сопрановую партию Кармен Татьяне Лариной, за которой весь сопрановый репертуар театра. С этой необычной для себя партией Ларина справилась на отлично. Не пытаясь придать голосу не свойственный ему меццо-сопрановый колорит, она создала яркий, полнокровный вокально-сценический образ отнюдь не бесстрастной, смело выплескивающей свои эмоции и в то же время не лишенной некой затаенной чувственности Кармен.

Обладающий сугубо лирическим тенором Дмитрий Крыжский заставил в конечном счете принять своего Хозе, в котором, может быть, и ощущается дефицит энергетики и страстности натуры, присущих этому персонажу, но зато бьется сердце простого, искренне любящего, а в финале доведенного до отчаяния и совершившего убийство человека.  Партия Микаэлы  в равной степени удалась и Татьяне Гайворонской, и Ирине Янцевой, для лирико-колоратурного сопрано которой подобные партии в новинку. В буквальном смысле расцвели сцены с участием Андрея Антонова, нашедшего особые краски для партии капитана Цуниги, представшего в его исполнении похотливым и трусоватым субъектом. Добрые слова - в адрес стройно, выразительно звучащего хора.

Самарская Кармен

Премьера «Кармен» показала, что Самарский оперный театр продолжает «держать марку», сохраняя очень достойный уровень спектаклей периода своей новейшей истории – со времени возвращения в 2010 году в капитально отреставрированный стационар. При этом в оперном репертуаре театр открыт для эксперимента, свидетельством чего являются и восстановленная на обновленном стационаре постановка «Риголетто» (2008 год, режиссер Михаил Кисляров, Москва), и премьера «Евгения Онегина» (2014 год, режиссер и сценограф Владимир Петров, Воронеж), и, конечно же, нынешняя премьера «Кармен».

Валерий ИВАНОВ

Фото Антона СЕНЬКО предоставлены Самарским оперным театром


← события

Выбери фестиваль на art-center.ru

 

Нажимая "Подписаться", я соглашаюсь с Политикой конфиденциальности

Рассылка новостей