Вечер к 80-летию Валерия Арзуманова в Галерее «Нико»

Свой очередной сезон Галерея «Нико», стремительно превращающаяся в одно из ведущих арт-пространств Москвы, открыла 26 сентября 2024 года, пожалуй, наилучшим из возможных способов, — вечером музыки современного композитора. 3 августа 80-летие отметил Валерий Арзуманов — русский композитор (таковым себя считает он сам) с армянскими корнями, живущий во Франции.

Как многие истинно независимые люди, Арзуманов часто не совпадал с волнами и тенденциями времени, творческой и общественной жизни; более того, он принципиально не хотел в них встраиваться. Рожденный в лагере, в Воркуте, волею судьбы попавший в Ленинград, он отринул карьеру «молодого перспективного ленинградского автора», эмигрировав во Францию вслед за любимой женщиной. Отучившись в зрелом возрасте несколько лет у Мессиана, он не стал частью «диктатуры авангарда» (замечательное определение Родиона Щедрина; о том, что эта диктатура калечит иногда похлеще соцреализма, снят замечательный фильм «Работа без авторства» Флориана Хенкеля фон Доннерсмарка). Он всегда жил и живет по собственному времени, терпеливо ожидая если не признания, то внимания к собственному слову, — и дождался его. Арзуманова всё больше и больше играют, о нем пишут книги и диссертации, постепенно формируется пул артистов, интересующихся его музыкой. Когда-то его музыку у нас продвигали артисты поколения 1940-х — 1950-х — Филипп Хиршхорн (легендарный скрипач исполнил Скрипичный концерт Арзуманова под управлением Арвида Янсонса еще в 1970 году!), Сергей Судзиловский, Сергей Мильштейн, Андрей Диев, Михаил Коллонтай. Особняком стоит исполнение сочинения для скрипки и смешанного хора «Из Нагорной проповеди» Гидоном Кремером и Камерным хором Московской консерватории под руководством его создателя Бориса Тевлина в 1996 году. В наши дни музыкой Арзуманова заинтересовались музыканты более молодого (Наталья Мильштейн, Лукас Генюшас, Даниил Саямов) и совсем молодого поколения. Но если читателю померещится благостная картина победоносного шествия музыки Арзуманова, — спешу ее разрушить. Исследователь, страстный пропагандист музыки композитора, организатор и ведущая его юбилейного вечера в Галерее «Нико» Наталья Гунько-Денешо, среди других, приводит и такой кричащий факт: из 25 сонат для фортепиано, написанных Арзумановым, на сегодняшний день исполнены лишь 8 (первый эпизод — Первая соната, сыгранная в 1964 году Виталием Берзоном; последний — Седьмая, Девятая и Двадцатая сонаты в исполнении Женевьев Жирар в 2023 году). Добавим, что в творческом портфеле Валерия Арзуманова найдется что угодно — от опер, балетов, камерной музыки до фортепианных циклов, в том числе детских, и даже бардовских песен (которые он особенно активно сочинял во время 10-летней творческой паузы во Франции в поисках нового стиля).

Прозвучавшие на юбилейном вечере сочинения, за редким исключением, относятся к 1990-м годам и вполне ясно выражают стилевые особенности музыки Арзуманова. Одна из главных — обширный, разнообразный (некоторые могут использовать эпитет «пестрый») интонационный словарь: от песнопений христианской и отчасти иудейской литургии, фольклора до советской песни, рок-н-ролла, джаза, традиционной индийской музыки и проч. Пример великого композиторского трио истории музыки (Малер — Шостакович — Шнитке) показывает нам, что в подобных случаях критически важна способность автора создать в слушателе единую (хотя и противоречивую) картину мира духовной волей, подкрепленной композиторским мастерством. Здесь и кроется главная проблема: на взгляд вашего рецензента, в крупных формах этой способностью Арзуманов обладает не всегда, и потому его миниатюры и циклы миниатюр производят более цельное впечатление.

Примером может служить Первая виолончельная соната (1999) достаточно масштабная четырехчастная композиция, которая слегка расползается от распирающего ее, ведущего в разные стороны тематического материала. С формальной точки зрения, виолончелист Николай Шугаев и пианист Иван Кощеев исполнили сочинение достаточно благополучно и с необходимой мерой свободы, — но эта интерпретация не преодолела некоторую клочковатость формы, которая расползается на отдельные эпизоды. Примерно те же ощущения возникли после прослушивания Фортепианного квинтета (1993, с подзаголовком «Памяти Отечества»; написан к 20-летию эмиграции). Перед нами, очевидно, концептуальное одночастное сочинение, живописующее разорванную картину бытия начала 1990-х. Звуковой мир разнообразен: от то ли цитированных, то ли реконструируемых в собственном материале православных песнопений —до двух явных цитат (песни «До чего же хорошо кругом…» Исаака Дунаевского на стихи Лидии Некрасовой, «Черное море мое» Оскара Фельцмана на стихи Михаила Матусовского). Идея противопоставления «одинокого голоса человека» (заголовок прекрасного фильма Александра Сокурова 1987 года) бездушному голосу времени читается вполне отчетливо: наряду с эпизодами tutti, возникают и развернутые сольные реплики скрипки и виолончели. Но сказать, что эти контрасты образуют в итоге некое качество слитной психологической формы, ваш рецензент, пожалуй, не возьмется. Сочинение распадается на эпизоды; один из лучших их них — развернутый дуэт скрипки и альта — вызывает в памяти тот самый петербургско-ленинградский контекст конца 1960-х, от которого Арзуманов как бы уходил с помощью Мессиана. Этот контекст образуют мастера разных поколений — от позднего Шостаковича до зрелого Люциана Пригожина, молодых Тищенко, Слонимского, Фалика и т.д. Впрочем, в исполнении Квинтета были те убежденность и страстность, которые, в конце концов, привлекают слушателя: пианист Иван Кощеев, скрипачки Дарья Ушакова и Арсения Сибилева, альтист Илья Гофман и виолончелист Николай Шугаев сорвали овации зала. Кроме названных, звучала одна часть «Трио о вечной молодости» (1998) для фортепиано, скрипки и альта (Кощеев — Сибилёва — Гофман): пожалуй, по этому лирическому фрагменту трудно говорить о сочинении в целом.

Но подлинное удовольствие и необыкновенное послевкусие оставили миниатюры Валерия Арзуманова: то, что должно было стать «гарниром», оказалось главным блюдом концерта. Достаточно длительное и подробное знакомство с малыми формами Арзуманова приводит к парадоксальному выводу: именно в них он по-настоящему свободен, тонок, неистощимо изобретателен, — особенно тогда, когда добровольно «скован» танцевальными формулами и ритмами, квадратными структурами классической формы, инструктивными задачами (например, в Инвенциях). Совершенно изумительны Три танца для скрипки с фортепиано (1996), один из которых — вальс, а еще один напоминает польку (и перекликается с «Итальянской полькой» Рахманинова): Арзуманов скользит по формулам и смыслам старой музыки, создавая свой особый постмодернистский контекст (насколько он заразителен, можно судить по одному лишь факту: «Буковинские песни» Леонида Десятникова написаны, как говорит сам их автор, под влиянием музыки Арзуманова). «Три танца» Арзуманова, определенно, близки и не звучавшей в концерте, но памятной по прошлогоднему вечеру в Малом зале Московской консерватории «Театральной музыке № 2» для двух роялей (символичный дуэт учителя и ученика, Андрея Диева и Ивана Кощеева): оба сочинения — изумительная салонная петербургская музыка, отчасти родственная четырехручным ансамблям Валерия Гаврилина.

Наконец, вишенкой на тортике стали фрагменты двух фортепианных циклов — «Детский альбом» (2016) и «Семь пьес в народном стиле» (1988) — в чудесном исполнении ученицы 5 класса Центральной музыкальной школы Ульяны Родиной (класс Миры Марченко). В середине 1980-х композитор прервал десятилетнюю творческую паузу: 13 тетрадей миниатюр «Фортепианный мир», сочиненных с 1985 по 1989 годы, «вернули Арзуманову творческий аппетит» (Н. Гунько-Денешо). Отмеченные «Семь пьес…» — формально отдельное сочинение, но по духу близкое сверхциклу: иногда диву даешься, какой изобретательной, тонкой, свежей может быть «как-бы-простая» двух- или трехголосная музыка.

Помимо сочинений Арзуманова, на вечере прошла российская премьера Сонаты для скрипки и фортепиано «Выше света» Антони Жирара (р.1959). Друг Арзуманова и поклонник его музыки, Жирар немало сделал для ее продвижения во Франции, а также для установления творческих контактов французских и русских музыкантов. В частности, преодолев сопротивление несколько однобоких в эстетических ориентациях французских музыкантов, он познакомил коллег с творчеством Юрия Буцко (с Арзумановым их связывала многолетняя дружба). При всех стилистических различиях, Арзуманова и Жирара роднит, пожалуй, независимость мысли и слуха: Соната (отлично сыгранная Дарьей Ушаковой и все тем же Иваном Кощеевым), игнорируя местами навязчивый дискурс французского авангарда, протягивает нить к началу XX столетия; очевидный прототип сочинения — «Игра воды» Мориса Равеля.

Именно в увлеченности и вовлеченности молодых артистов в творчество Арзуманова видится едва ли не главный результат вечера. Эти люди воспринимают музыку недавнего прошлого как часть истории, они эмоционально разделены с непростым временем, в которое она создавалась. Это вселяет надежду на то, что дальше, как в «Гамлете» Шекспира, не будет тишины.

Михаил СЕГЕЛЬМАН
Фотографии предоставлены пресс-службой
1 фото: Валерий Арзуманов
2 фото: Антони Жирар