В Государственной академической капелле Санкт-Петербурга состоялось открытие Второго фестиваля современной музыки «Петербургские дожди». Прозвучало четыре крупных сочинения: музыку петербургских композиторов исполнили их дети-солисты.

Концерт-открытие фестиваля 6 октября получил название, в котором так много восторга и гордости – «Мой папа – композитор». Героями этого события стали представители петербургских музыкальных династий – музыканты, о которых художественный руководитель фестиваля, композитор Антон Танонов сказал: «наши современные Бахи». Дети исполнили музыку своих родителей вместе с Международным симфоническим оркестром «Таврический» под управлением Михаила Голикова.

Особенность «Петербургских дождей» в этом году – коллаборации с другими музыкальными фестивалями Петербурга. Первый концерт прошёл в синергии с фестивалем «Земля детей» – настоящим праздником музыкального детства. Много юных любителей музыки и их родителей провело этот вечер в зале Капеллы.

У фестиваля появился новый запоминающийся символ, пожалуй, не лишённый юмора. Торжественное раскрытие зонтика ознаменовало начало фестивальных дней, в которых, подобно каплям проливного дождя, разлетятся звуки современной музыки.

Композитор Николай Мажара – лицо фестиваля 2024 года – был удостоен чести положить начало этому событию. В качестве солистов, исполняющих премьеру его «Большого семейного концерта», выступили дети композитора. В процессе работы над сочинением автор ориентировался на технические возможности своих музыкантов. Несомненно, концерт Мажары может прочно войти в детский исполнительский репертуар.

В пяти частях концерта композитор дал возможность высказаться каждому солисту. Первая часть, близкая по стилю эпохе барокко, основана на туттийном звучании. Все четыре солиста дружно исполняют свои партии, в которых мелодические линии передаются от одного музыканта к другому, и вместе вступают в диалог с оркестром. Если традиционно жанр концерта связан со словом «состязаться», то в этом сочинении вместо состязания происходит, скорее, весёлая и лёгкая беседа.

Сумрачное настроение воплотилось в единственной – второй – части концерта. Фортепианные созвучия (солист – Дмитрий Мажара), в духе рахманиновского Третьего музыкального момента, создают задумчиво-угрюмый колорит. Многочисленные трели фортепиано и флейты словно пытаются прорваться сквозь вязкую оркестровую толщу смятения. Но, как и полагается в сочинении для детей, мрачные мысли не задерживаются надолго и вытесняются красками мажора.

Третья часть дышит праздничными, почти новогодними образами – в музыкальной теме даже слышны интонации, напоминающие известную рождественскую песню “Deck the Halls” («Украсьте зал»), которую в своих концертах использовал Моцарт. Другие темы, звучащие в духе народных мелодий, вкупе с перезвонами перкуссии, создают картины ярмарочных увеселений. Партию соло флейты исполнил Владимир Мажара: несмотря на её простоту, она выполнена технически разнообразно, и юный музыкант с ней успешно справился.

В следующей части солистка Екатерина Мажара (фортепиано) исполнила романтически гибкую, ноктюрновую партию. Высокая воодушевлённая лирика отсылает к мелодике Шопена, имевшего богатый педагогический репертуар, и Чайковского – автора «Детского альбома». А в заключительной части соло поручено скрипке. Солистка Дарья Мажара, студентка второго курса, как бы уступает предыдущие части младшим и выходит в финале с виртуозной, блестяще исполненной партией.

Совсем другой по характеру Первый фортепианный концерт Сергея Осколкова. Несмотря на то, что это произведение в творчестве композитора можно назвать ранним (автор представил его в качестве дипломной работы в 1981 году), его содержание исполнено глубины и серьёзности. Партия солиста чрезвычайно сложна и требует огромной выучки: её исполнил пианист Сергей Осколков-младший. В полном объёме сочинение прозвучало впервые.

Обе части концерта словно образуют драматургический круг, петлю, из которой не находится выхода. Диковатые скифские ритмы в первой части разрастаются от тихих шаманских ударов литавр до батальной воинственной картины с рёвом медных духовых и дробью малого барабана. Им противостоит угловатая и жёсткая фортепианная партия. Небольшая передышка отнюдь не приводит к разрешению конфликта: заявленный изначально характер экзальтируется, постепенно трансформируясь в сторону решительности, отчаянной бравады. Как реакция – тоскливое высказывание второй части, с колючей мелодикой флейты и гобоя, прелюдийным ответом партии фортепиано и проникновенным скрипичным соло. Неожиданный тональный участок музыки меняет ракурс повествования: возникают квази-народные, почти балаганные образы, которые искажаются в партии фортепиано до состояния гротеска. Со временем это агрессивное скерцо перерастает в бесконечную борьбу первой части – и обрывается на точке максимального напряжения.

После страстей в драматичном концерте Осколкова и выдоха-антракта, в премьерной лирической сюите Леонида Резетдинова «Петербургские ноктюрны» умиротворённо воссиял всеми любимый город. Мягкость звучания заявлена уже в составе сочинения: струнный оркестр, небольшая группа ударных. В качестве солирующих инструментов – флейта и арфа (партии исполнили дочери композитора Татьяна и Ольга Резетдиновы), а также кларнет (Ренат Раков).

Все части сюиты отмечены стилевым единством и отражают схожее идиллическое настроение. Фантазийная «Белая ночь над Невой» – лучезарная картина, в которой шуршание рейнстика напоминает журчание воды, мягкозвучные переборы арфы ассоциируются с бликами от фонарей, а флейта и кларнет безмятежно вторят друг другу. Продолжение сюжета – «Рассвет на Фонтанке», где блеск инструмента бар чаймс знаменует появление первых солнечных лучей, а трогательная мелодия солирующей флейты расцветает в вариациях и постепенно уплотняется поддержкой оркестра.

Центральная часть сюиты – «На воскресение Спаса на Крови»: эту часть композитор посвятил окончанию реставрации знаменитого собора. Аккорды струнного оркестра подобны хоровому пению – возвышенному, но слегка щемящему. Приглушённое, шкатулочное звучание арфы в очень высоком регистре будто изображает красочные мозаики на стенах храма. Удары оркестровых колоколов торжественно возвещают радостную весть, а затем и весь состав вливается в единый оживлённый перезвон.

Волшебные морозные пейзажи воплотились в финале «Зимний Летний сад». Кружащиеся, а затем нисходящие фразы флейты пикколо с переливами арфы, как снежные вихри, проносятся сквозь эту часть и растворяются во флажолетах струнной группы.

Концерт Светланы Нестеровой для вибрафона с оркестром – сочинение, как нельзя лучше подходящее для завершения первого фестивального события. Не только потому, что композитор назвала его в честь мероприятия – «Петербургские дожди» – но и благодаря жизнелюбию, воодушевлению, которые присущи этой музыке. Сочинение исполнялось во второй раз. Партию вибрафона вновь исполнил сын композитора – Илья Круглик.

Концерт производит своеобразный эффект обманутого ожидания: слово «дожди» в названии настраивает на сентиментальный лад, с изображением типичной осенней погоды. Сочинение действительно открывается подражанием стуку капель: мистически зацикленный паттерн вибрафона, пиццикато струнных, звуки треугольника. Но вдруг слышится ударная установка – и осенний пейзаж превращается в эпичную, пышущую жизнью картину, похожую на саундтрек для хорошего блокбастера. В свои права вступает джаз: вибрафон словно исполняет импровизацию, которой подпевают громогласные тромбоны. Средняя часть концерта лишь оттеняет всеобщий драйв островками лирики: особенно нежно звучит игра солиста смычком по пластинкам вибрафона. А фееричный рондообразный финал с запоминающейся, ритмически прихотливой темой ярко и утвердительно закрепляет идею: Петербург – это оживлённый, динамичный город, богатый на самые разнообразные события.

Сочинение нашло самый тёплый отклик у публики: и композитор, и солист несколько раз выходили на поклон. Блестящий энергичный финал, который слушателям подарила Светлана Нестерова, стремительно влетает в новые концерты фестиваля.

Диана АКСИНЕНКО
Фотографии предоставлены пресс-службой фестиваля
Фотограф Вера Безрукова