К 100-летию Святослава Рихтера

Яков КАЦНЕЛЬСОН (фортепиано)

Евгений МИХАЙЛОВ (фортепиано)

Петр ЛАУЛ (фортепиано)

И. С. Бах
Сюита для лютни до минор (транскрипция для фортепиано А. Йохелеса), BVW 997

Ф. Шопен
Ноктюрны си мажор, соч. 62, до минор, соч. 48
Три мазурки
Баллада № 1 соль минор, соч. 23

А. Н. Скрябин
Соната № 7 (Белая месса), соч. 64

Н. К. Метнер
«Трагическая соната» из цикла «Забытые мотивы», соч. 39 № 5

С. С. Прокофьев
Соната № 7, соч. 83

Ф. Шуберт
Соната № 21 си-бемоль мажор, D 960

Само имя Рихтера стало символом высокого, бескомпромиссного искусства, бесконечно стремящегося к совершенству. Но у каждого участника мемориального вечера есть «свой» Рихтер.

Яков Кацнельсон:

«Рихтер обладает даром гипноза и какой-то особой солнечной энергией, сродни Бетховену. Потому приближаться к нему может быть опасно – можно обжечься, и постигнуть масштаб его дарования, как и Бетховена, невозможно. В его записях есть какая-то особая властность: можно во многом не соглашаться с деталями, но оторваться невозможно. Они затягивают, как в водоворот, и сопротивление бесполезно. Его исполнение Дебюсси и Шуберта абсолютно недосягаемо. Записи его ансамблевых выступлений для меня были настольными пластинками с детства. С Фишером-Дискау, Петером Шрайером, Олегом Каганом, Наталией Гутман. Живьем мне его довелось услышать только раз. В Пушкинском музее на Декабрьских вечерах Святослав Теофилович исполнял Трио Чайковского с Н.Гутман и О.Каганом. Мне было 7 лет, но я помню это исполнение в подробностях».

Петр Лаул:

«Хоть я и не застал живых концертов Рихтера, его фигура всегда была для меня грандиозна. Его творческая бескомпромиссность, его отвага в сочетании с мощнейшим исполнительским интеллектом делают достижения Святослава Теофиловича поистине недосягаемыми. Мне кажется, что целью исполнителя является разъяснить слушателям произведение, сделать так, чтобы они поняли и во всей полноте ощутили замысел автора. Рихтер в этом отношении – величайший исполнитель ХХ века, поскольку его трактовки отличает просто-таки пугающая ясность. С ними можно не соглашаться в каких-то деталях, но цельность и убедительность их несравненна и неоспорима. Конечно, испытываешь особые чувства, когда тебе предоставляется честь в такой день сыграть не что-нибудь, а Сонату Шуберта си-бемоль мажор, бывшую своего рода одной из «визитных карточек» Святослава Рихтера, и в этом качестве даже звучавшую в титрах знаменитого фильма о нём. Последние сочинения 31-летнего Шуберта (а соната – самая последняя) сочетают в себе предчувствие близкой смерти и взгляд «по ту сторону бытия» с еще юношеской наивностью, живостью и непосредственностью. В этом их сложность и их неповторимое своеобразие. Поскольку для меня эта соната – особенно близкое, родное сочинение, мне сразу захотелось ее предложить для этого концерта. И я благодарен судьбе за эту высокую честь».

Евгений Михайлов:

«Святослав Теофилович Рихтер всегда был для меня един в двух ипостасях – великий дух в музыке и, вместе с тем, совершенно живой человек в миру. Мне не довелось бывать на его концертах, но посчастливилось общаться со многими людьми, бывшими его однокурсниками и одноклассниками в Московской  консерватории. По их рассказам передо мной предстает образ многопланового, жившего разнообразной, полнокровной жизнью человека, – не лишенного слабостей, горестей, но испытывавшего радость от каждого мига существования. В то же время вспоминается мое юношеское ощущение громадного, величественного собора, выстроенного Рихтером в 48 прелюдиях и фугах И.С. Баха, – меня невероятно впечатлило слышание пианистом всего цикла едино, нераздельно, одним смысловым охватом. Позже это чувство вселенского простора меня не покидало в большинстве исполняемых им произведений, запечатленных на пластинках и дисках. Словом, Рихтер – фигура полифоничная, объемная, и, безусловно, являющаяся одним из столпов русского фортепианного исполнительства XX века. Думается, что со временем мы только более и более будем открывать для себя разные грани его личности, ибо «большое видится на расстоянии».