В гостях у «Музыкального Клондайка» PR-продюсер, журналист, музыкант, актер, создатель фестивалей «Бархатное подполье», «Ведаю Путь», и «Дарк Кабаре» Владимир Преображенский.

- Я вас знаю, в первую очередь, как специалиста по связям со СМИ. И, конечно, знаю как музыканта, основателя группы под названием «Бостонское чаепитие». Музыка – ваша любовь по жизни?

- Да, даже в каждом из своих фестивалей я, так или иначе, поворачиваю формат в музыкальную сторону. И, вообще, во многом мир я воспринимаю через звуки.

Сегодня я слушал лекцию одного музыковеда, где рассказывалось, что есть два типа восприятия музыки. Это гармоническое восприятие и тембральное. То есть первое – это когда человек слушает музыку и следит за тем, куда пошла мелодия, какая там смена аккордов, сочетаются партии тех или иных инструментов, и так далее. А второе восприятие – это когда человек воспринимает ее через тембры и через оттенки звучания. И он очень внимателен не просто к звукам, а к миру, как миру звуков. То есть, как шелестит бумага, как скрипнула дверь – это все тоже оказывается для человека немаловажно. Чаще всего у людей смешиваются эти два типа восприятия. И я, скорее, подхожу к последнему варианту.  

- По вашим альбомам я поняла, что тембральное у вас очень ярко выражено.

- Да, потому что иначе бы я не интересовался звуком с точки зрения, как бы это пафосно не звучало, какого-то сакрального значения. То есть, влияние звука на состояние человека в целом: на его ментальную часть, на эмоциональную, на энергетическую ... На здоровье в том числе. Потому что это настоящее чудо. Музыка – самый абстрактный из видов искусств, который необычайным образом – просто колебание звука с точки зрения физики, – заставляет человека смеяться, плакать. И, в общем-то, традиционная музыка всех народов мира основана на этом.

- Вернемся к вашей музыкальной группе. Она называется «Бостонское чаепитие». Я знаю, что в истории Бостонское чаепитие – забастовка в Бостоне, когда весь чай, привезенный из далеких стран, в знак протеста против монополии, был выброшен с кораблей за борт. И, конечно, это вошло в историю символом протестного движения. Скажите, какой смысл вы закладывали в название вашей группы?

- Причем там есть любопытные свидетельства историков, не знаю, насколько они точны, что когда выкинули эти тонны чая за борт, все прибрежные воды окрасились в черный цвет.

И это, конечно, такой образ в свое время поразил меня эстетически. Протестно-революционный посыл самого этого исторического события тоже впечатлил. Но когда я взял 24 года назад это понятие за основу названия группы, я вложил туда несколько иной идейно-эстетический смысл. Для меня это такой трагический, драматический образ культуры и искусства в современном мире.

Потому что не секрет, что сегодня культура в высоком понимании, не массовая культура, а та культура, которая является сокровищницей человечества, которая движет лучшие умы в правильном направлении, под натиском массовой культуры фактически стала субкультурой. То есть она вытеснена в некоторую, я бы сказал, резервацию. И это, конечно, с одной стороны, страшнейший абсурд.

И у меня возникла такая аналогия, что то самое высокое искусство, величайшие образцы и творцы, художники, которые честно живут по законам искусства, а не по законам рынка, коммерции, конъюнктуры, оказываются в современном мире тем самым драгоценным чаем, который выбрасывают за борт. Вот это один из смыслов. Второй смысл это, на мой взгляд, такая метафора. Чай, привезенный европейцами из колоний на третий континент, который они завоевали, уничтожив то население, которое там проживало. Это фактически варварская встреча Востока и Запада.

В моем восприятии это все сложилось в некую единую картину, и было переосмыслено. И, конечно же, это все напрямую соотносится с самой идеологией группы, потому что с самого начала у нас был ориентир на честный творческий поиск. Мы делаем то, что нам нравится, так, как считаем нужным. Утверждаем новые концепции, постоянно экспериментируем. Мы можем менять стили. То есть, скажем, за 24 года группа «Бостонское чаепитие» проделала идейную эволюцию, стилистическую, жанровую. Начали мы с богемного декаданса, а это альбом «Шпионы гламуры» 2009 года. Потом мы увлеклись эстетически и визуально эстетикой стимпанка – стимпанк не имеет четкого музыкального выражения, но, тем не менее, эстетика нас захватила. Потом у нас возникло увлечение готикой. Потом я одно время увлекся эстетикой направления музыкально-театрального Дарк Кабаре. Стал очень сильно всем проповедовать это направление, и даже мы с моей бывшей супругой Марией Смолиной соорудили целый фестиваль Дарк Кабаре, проходивший в Москве на протяжении трех лет.

И все вот эти искания того периода легли в основу альбома, который называется «Татуированная роза». Я считаю его очень мощным альбомом.

- Как в ваше творчество пришла Азия?

- После богемно-декаденских эстетских альбомов «Шпионы гламура» и «Татуированная роза», у меня начался крен в сторону Востока, Азии. Стали писаться песни, которые вообще не похожи были на то, что я делал до этого.

Первой такой написалась песня «Саи-Баба». Почему-то я ее сразу сделал в электронном виде, и в какой-то эстетике, неведомой мне до этого. Но я ее услышал именно так. И когда у нас был юбилейный 15-летний концерт группы «Бостонское чаепитие» в 2015 году при участии легендарных рок-музыкантов Алексея Могилевского из группы «Nautilus Pompilius», Олега Сокмарова тоже из группы «Nautilus Pompilius» и «Аквариум», Сергея Калугина из группы «Оргия праведников», королевы российского бурлеска Ляли Бежецкой, ну и многих замечательных людей… И вот там, когда я давал интервью, я уже обмолвился фразой, что да, мы посвятили много времени богемному декадансу, но теперь для группы «Бостонское чаепитие» настало время «Саи-бабы».

Я примерно понимал, что имею в виду, но это еще тогда не сильно оформилось в какое-то идейно-эстетическое воплощение. И это, надо сказать, было для меня довольно мучительно. Мучительно, потому что, ну как, ну что с этим делать, надо же что-то решить. И потом я поехал вот как раз в Таиланд, где я пожил полтора месяца. Да, а перед этим во Вьетнам. И вот там у меня написались песни. Там у меня написалось Отель «Хуахин», «Потерянные в Сайгоне», и неожиданно «Умереть, как Мисима». Очень резкая, очень такая страшная и радикальная по-японски. В духе японского писателя Юкио Мисима, который, как известно, окончил свою жизнь, совершив харакири в начале 20 века.

К Азии я мысленно тяготел с детства. Все это обрастало интересом уже к философии Востока, к азиатской музыке, поэзии. Чем дальше, тем больше это все приобретало дополнительные смыслы. И я каким-то непостижимым образом чувствовал, что мне это близко. Были путешествия по разным азиатским странам: Таиланд, Вьетнам, Камбоджа, Лаос, Китай, Япония, Индонезия, Индия, Мальдивы. Побывал в удивительных местах.

Все это было каким-то и внутренним поиском, и все больше и больше меня подпитывало. И вот цикл этих азиатских путешествий и путешествий внутрь себя, вылился в некий музыкальный проект.

В 2019 году в Китае я посетил знаменитый монастырь Шаолинь. Мы поехали с нашим мастером кунг-фу Тайцзицюань Цигун, мастер Ши Янбин. Он монах монастыря Шаолинь и поэтому имеет возможность туда привозить группы своих учеников.

Мы там провели две недели. И вот именно там у меня начала писаться одна мелодия, которая уже по приезде сюда получила свою полноценную музыкальную форму в виде аранжировки. И, конечно же, я ее назвал эту композицию «Вспоминая Шаолинь». Она вошла в наш альбом «Паломничество в Страну Восток».

Это следующий наш этап развития группы. Мы знаем немало тех же рок-групп, которые менялись со временем. Изменялись кардинально. Это абсолютно нормально. А поскольку, повторюсь, группа «Бостонское чаепитие» всегда была творческой лабораторией для музыкантов, мы позволяем себе свободно парить над стилями, над жанрами. Самое главное, чтобы нам было интересно и было наполнено каким-то очень мощным содержанием, которое нас куда-то движет.

Практически сразу же мне пришла мысль, по-своему революционная, назвать альбом на тайском языке.

Кстати, «Паломничество в Страну Востока», само название, это отсылка к одноименному роману немецкого писателя Германа Гессе. Все закручено. Группа «Бостонское чаепитие» всегда причисляли к интеллектуальному року. То есть это музыка для тех, для кого традиционный рок слишком жесток и брутален. А поп-музыка слишком примитивна.

И поэтому, конечно, близкими для нас оказываются такие направления, как арт-рок, фьюжн, новая волна. Эти стилистики созвучны тому, что мы делаем. Это также заметно и в текстах. Собственно, почему мы должны себя ограничивать, если мы действительно  эрудированны, мы находимся в каком-то эстетическом, ментальном довольно глубоком поле.

- 7 апреля на фестивале «Ведаю путь» в Москве группа «Бостонское чаепитие» представит новую программу. Расскажите, как она готовилась?

- После «Паломничества в страну Востока» мы углубились в тему Азии. Эта программа – ни в коем случае не стилизация под восточную музыку. Мое авторское определение – азиатский прогрессив джаз. Насколько это соответствует тому, что прозвучит, вы можете судить самостоятельно, когда посетите наш фестиваль. Программа очень светлая, очень спокойная, я надеюсь, гармонизирующая. Это то, что сейчас, я думаю, что необходимо людям. Некая гармонизация, поиск себя, возвращение к себе настоящему.

И в сегодняшнем виде, помимо меня, в группу входит барабанщик Михаил Протасов, который уже долгие годы с группой. Его супруга Татьяна Протасова. Далее его сестра Мария Протасова. То есть у нас такая династия Протасовых. Далее бас-гитарист Андрей Дюков. И молодой тромбонист Станислав Спиридонов.

«Страну Востока» мы презентовали при участии замечательной китаянки Сиван, которая играла на китайском народном инструменте и Валерия Минина, который играл на индийских флейтах Бансури. Мы представляем в России такой азиатский рок с русским лицом. Вот все это вы услышите 7 апреля.

Елена ЛАЩЕНКО
Фото из личного архива Владимира Преображенского