С дирижёром Антоном Жуковым мы беседовали накануне исполнения оперы «Псковитянка» в концертном зале «Миллениум» в Ярославле (материал о «Псковитянке» читайте) Поэтому так предсказуемо возник первый вопрос:

- Как появился этот проект -  исполнение первой оперы Римского-Корсакова в Ярославле, чем обусловлен выбор и названия, и площадки?

- С Ярославским оркестром я работаю уже не первый раз, эти совместные выступления были успешными. и у нас сложились по-настоящему теплые отношения. Руководитель оркестра, которым был замечательный музыкант Мурад Атаевич Аннамамедов, говорил, что меня хотели бы видеть в Ярославле почаще. Более того, Мурад Атаевич сказал, что дает мне полный карт-бланш, могу выбрать любое название. И практически сразу я подумал о «Псковитянке». Поскольку я являюсь директором музыкального форума «Золотой Витязь», я предложил президенту Международного славянского форума искусств «Золотой Витязь» Николаю Петровичу Бурляеву сделать этот проект в рамках форума. Он меня всецело поддержал. Почему именно это название? Еще во время учебы в Российской академии музыки им. Гнесиных в классе выдающегося дирижера Сергея Ивановича Скрипки я понял, что дирижер — это определенная миссия. И мое глубокое убеждение, что одна из главных миссий дирижера — открывать новые партитуры или снимать с полок давно забытые. Потому что в мире создано огромное количество хорошей музыки, и она не должна лежать на полках. И вот что удивительно – казалось бы, автор первой величины, Римский-Корсаков, и название «Псковитянка» вроде бы известное, но эта опера крайне редко ставится и еще реже исполняется в концертном варианте. Я думаю, мы в этом проекте именно выполняем такую миссию – вспомнить оперу, в которой, кроме потрясающей музыки, еще и потрясающая драматургия.

- Давайте продолжим тему миссии. Среди тех проектов, которые вы осуществляете, много таких, которые находятся словно на стыке разных жанров, музыка и литература, например. Вы считаете, что для аудитории это более интересно?

- Мне интересна прежде всего музыка, точнее, то, про что мы будем играть. А форма зависит от выбора материала, где-то нужен «чистый» жанр, где-то соединение, синтез. Например, в Калининграде мы с нашим оркестром народных инструментов в этом году запустили проект - цикл концертов под названием «Поэт в России больше, чем поэт» с подзаголовком «Русская поэзия в русской музыке». Естественно, будут читаться стихи, каждый концерт посвящен одному поэту. Начали, разумеется, с Пушкина, это был «Евгений Онегин» с музыкой Сергея Сергеевича Прокофьева. Тоже практически забытая, лежащая на полках партитура. Читал «Онегина»

потрясающий Валерий Александрович Баринов. Впереди - Лермонтов с Николаем Петровичем Бурляевым. Музыкальную часть составят романсы на стихи поэта, фрагменты из оперы Рубинштейна «Демон».

А во втором отделении будет звучать музыка Бориса Петрова к фильму «Лермонтов», который снимал Бурляев и сам играл главную роль. И это тоже в общем-то, та музыка, которая сегодня не звучит, хотя она замечательная, и в ней явно прослеживается влияние Георгия Свиридова. Затем – Есенин с Сергеем Петровичем Никоненко, в программе «Поэма памяти Сергея Есенина» Свиридова, и музыка Кирилла Молчанова к фильму «Пой песню, поэт», где Никоненко играл роль Есенина. Вот в таких проектах удается совмещать и музыку - редко исполняемую, или вообще ту, которую открываем заново, и литературную основу.

- Вы в Калининграде руководите оркестром народных инструментов, и бэкграунд у вас из этой сферы. И в то же время много работаете с симфоническими коллективами. В этом вы не одиноки – достаточно посмотреть на афиши, чтобы увидеть, что есть ваши коллеги, которые успешно сочетают руководство оркестром народных инструментов и симфоническим либо камерным оркестром. Как вы считаете, почему это происходит? Не знаю, насколько это уместно, но можно вспомнить, как уже достаточно много лет назад приход Владимира Ивановича Федосеева в Большой симфонический оркестр после оркестра народных инструментов радио и телевидения вызвал вначале такое сильное сопротивление среди части музыкальной общественности, даже шуток много было на эту тему.

- Это действительно интересный вопрос. Потому что я помню, когда я еще учился, это было лет 15-17 назад, существовал такой определенный снобизм в отношении народников со стороны других музыкантов.

Сейчас он как-то исчезает, либо вообще уже исчез. Мне кажется, что просто само время диктует это. Сегодня уже не важно, на чем ты играешь. Важно, как ты это делаешь. Но вот даже когда я договорился с Валерием Абисаловичем Гергиевым, чтобы наш Калининградский оркестр сыграл концерт в Мариинском театре, то все равно долго не мог в это поверить. Мы сыграли симфонию Александра Чайковского «Слово о походе Игоревом».

Это тоже такой смешанный и состав, и жанр - струнный оркестр симфонический, две валторны, оркестр народных инструментов, солист-виолончелист, солировал Василий Степанов, и чтец Андрей Мерзликин.

Потом мы в этом же концерте сыграли «Курские песни» с хором Мариинского театра, и поэму «Отчалившая Русь» Свиридова. И все это потрясающе, шикарно, совершенно звучало в оркестре народных инструментов. И ни у кого никаких вопросов, типа, что это, какие-то балалайки в Мариинском, даже не возникало. Когда хорошо и убедительно звучит, то вопросов не возникает.

- Бывая на концертах оркестров русских народных инструментов, я обратила внимание вот на что. Коллективы, как правило, играют много обработок, транскрипций классической музыки для своего состава. И бывает, что  музыка симфоническая «сопротивляется» этому, а нередко «ложится» просто вообще идеально.

- Правда, да, действительно это так. Я помню, даже Сергей Иванович Скрипка мне говорил, знаешь, некоторые симфонические партитуры в народном оркестре звучат лучше.  Например, симфония Калинникова – просто прекрасно. Свиридов просто весь в этом составе прекрасен. Но очень важна роль человека, который делает переложение, нужно знать оркестр изнутри, знать, какие тембры как звучат, как это все соединится, чтобы был результат, чтобы звучало, потому что можно и так сделать, что ничего не будет звучать.

- Скажите, а с Римским-Корсаковым с его потрясающим русским мелосом вам в симфоническом звучании проще, может быть, чем с некоторыми другими авторами? Есть ли композиторы, которые особенно вам близки, именно исходя из вашего бэкграунда, из юности, из первой профессии, которая, впрочем, никуда от вас и не уходила.

- Рахманинов прежде всего, конечно. Мы в прошлом году сыграли огромную программу Рахманинова. Я написал сценарий о его жизни на основе его писем. И Сергей Каюмович Шакуров читал тексты, и мы играли... В программе было много романсов, и арии из «Алеко», естественно. После концерта ко мне подошел один певец, который был в зале просто как слушатель. И сказал, что он никогда не думал, что Рахманинов может так потрясающе звучать в народном оркестре.

А Римского-Корсакова я все больше и больше люблю. Сейчас, непосредственно работая над его оперой, я понял, что моя мечта из его наследия – это «Сказание о граде Китеже». Я считаю, что это вообще самая великая его партитура, и драматургически, и музыкально. И, как ни странно, она, мне кажется, сложно поддается именно сценическому воплощению, и  поэтому тоже у нее не такая большая история постановок. Хотя с сегодняшними техническими возможностями это можно очень интересно и красиво сделать.

Хочу отметить, что сейчас много музыки пишется для народных оркестров, для народных инструментов вообще, причем композиторами, что называется, первого эшелона, это и Кузьма Бодров, и Александр Чайковский, и Ефрем Подгайц, и Михаил Броннер, и даже София Губайдулина. То есть, сегодня даже, наверное, редко найдёшь композитора, который не писал бы для народных инструментов. Так что наши оркестры с их репертуаром – и оригинальным, и с переложениями, выходят, как говорится, «в топ».

- Многие критики отрицательно относятся, к звучанию академической музыки, прежде всего оперы, на таких площадках, как та, где будет исполнена в Ярославле «Псковитянка», когда идет подзвучка, используются микрофоны. Вы для себя не видите в этом препятствий?

- Музыка — это живое искусство. И хотим мы того, или не хотим, время влияет на развитие любого искусства. Сегодня, посмотрите, сколько у нас происходит концертов на открытом воздухе. Огромное количество. И они пользуются просто невероятной популярностью. Концерты с участием драматических актеров, которые читают, а оркестр играет, пользуются большим успехом. Поэтому сопротивляться этому бессмысленно. Музыка — это не музей, где надо сохранять все в том виде, в котором это было когда-то. Мне кажется, что если публика приходит к тебе, если это вызывает ее интерес, значит, надо играть там, куда придет публика. Потому что мы работаем для людей. Более того, потом, может быть, эти люди и в концертный зал пойдут. Поэтому я ничего плохого в этом не вижу.

- Какие проекты в Калининграде у вас в ближайшее время ожидаются?

- Я уже назвал цикл «Поэт в России больше, чем поэт». Также мы уже сейчас готовим следующий год и запускаем новый цикл концертов, идея которых у мня появилась в связи с тем, что в Калининграде скоро откроется филиал Большого Театра. Опер, как таковых, в Калининграде толком никогда не было. Есть музыкальный театр, когда-то им занялся серьезно Дмитрий Бертман, и какие-то постановки «Геликона» там шли, «Царская невеста», «Кармен»…Но сейчас труппа больше играет мюзиклы. И я Валерию Абисаловичу Гергиеву предложил, что давайте мы в качестве такого, ну, грубо говоря, «ликбеза»  сделаем оперные концерты, подготовим аудиторию немножко. Будем исполнять не полностью оперу, а фрагменты, и я бы рассказывал об авторе, о произведении. Он это поддержал.

- Хотелось бы поподробнее узнать о вашем проекте с прозой Василия Шукшина.

- Творчество Василия Макаровича вошло в мою жизнь, в мое сердце, еще когда я был студентом. Задумал написать какой-то сценарий спектакля музыкального о нем или по его рассказам, что и сделал. Это была очень беспомощная работа, конечно, и она в итоге отложилась. А доработана и доведена до воплощения была значительно позже, когда мне поступило предложение приехать на Шукшинский фестиваль в Барнаул, и мы воплотили этот проект с Андреем Мерзликиным, сыграли в Барнауле несколько раз, затем на Урале, в Екатеринбурге и Челябинске, и один раз в Москве, в театре Российской армии, с участием Хора Минина, ансамбля «Россия» имени Л.Зыкиной, театра танца «Казаки России».

Я надеюсь, что у нас получится, может быть, в будущем году, возобновить этот спектакль в Калининграде на постоянной основе. Это спектакль не по рассказам, а спектакль о Шукшине, рассказанный его словами через письма, через публицистику. Очень важная работа для понимания русского характера, что есть русский человек.

А сейчас мы еще с Андреем сделали концертную программу по военной прозе Шолохова «Искусство побеждать» с музыкой Вячеслава Овчинникова. Так случилось, что я был знаком с Вячеславом Александровичем, бывал у него дома. После его кончины я занялся архивом композитора вместе с его супругой. Кое-что мы уже восстановили и из киномузыки, и из симфонической, издан сборник романсов, фортепианная музыка. Сейчас будет издаваться Вторая симфония для струнного оркестра. В программе «Искусство побеждать» звучит симфоническая киномузыка Вячеслава Овчинникова, из фильмов «Иваново детство», «Андрей Рублев», «Они сражались за Родину», сюиты. Так что вот мы тоже открыли этого композитора, потрясающего, гениального композитора, про которого как-то вот забыли вообще, что он есть. Я очень благодарен Валерию Гергиеву за то, что с оркестром Мариинского театра мы сыграли музыку к фильму «Война и мир», грандиозную партитуру на огромный состав.

И в программе «Композиторы Гнесинского дома», к 150-летию со дня рождения Елены Фабиановны Гнесиной, мы, вместе со специально написанными к этой дате произведениями, тоже подняли целый ряд редко или совсем не звучащих партитур, авторы которых либо учились, либо преподавали в Гнесинском.  Ведь партитуры не должны лежать на полках…

Беседовала Надежда КУЗЯКОВА
Фото из личного архива А. Жукова
2: С Валерием Гергиевым
3: С Андреем Мерзликиным