Первый международный фестиваль современной камерной оперы женщин-композиторов «Приглушенные голоса» представил в Эрмитажном театре Петербурга две оперы отечественных авторов разных поколений.

Первое сочинение, исполненное в Эрмитажном театре – моноопера петербургского композитора Анны Кузьминой «Сны и не сны». Это опера-фантазия, опера-размышление. Из самого названия уже ясно, что грань между реальностью и морфическим контекстом в ней практически отсутствует – в этом смысле эта опера благодатный материал для интерпретации режиссера, где в принципе широко поле для творчества и любая идея не будет казаться чем-то неуместным, надуманным.

Открывается занавес под мерную поступь суровых аккордов и удары ксилофона – перед зрителем разверзается тотальная темнота: лишь белая кровать ярким пятном горит на этом мрачном фоне (сценограф Екатерина Агений). На ней – замерла женщина в черном, перед которой – горка черного угля, олицетворяющая испепеленную душу гения русской поэзии: моноопера написана на поэтические тексты Марины Цветаевой. Несмотря на изощренность колористического богатства оркестра Анны Кузьминой, главное в ее опере – вокальная строчка, которой автор подарила широкий мелодизированный речитатив, тонко отражающий малейшие движения человеческой души, ее метания и сомнения, страдания и боль. Напевная мелодекламация по мере нарастания напряжения в оркестре сменяется острыми стаккато в партии солистки – эти тревожные вспышки словно предвещают центральную  часть опуса – бурную, трагическую, взвинченную музыку, под которую героиня мечется, будто в бреду, пугаясь своих видений и путаясь в них. После этого мощного энергетического всплеска-выброса наступает финал – музыка опустошения и смирения, где к солистке присоединяется женский хор, поющий короткие монотонные попевки.

В опере «Сны и не сны» на музыку положены различные стихи выдающейся русской поэтессы серебряного века – текст как таковой сам по себе не несет драматургической нагрузки законченной пьесы, в этом опера больше похожа на своего рода вокальный цикл. Однако музыкальная драматургия в ней все же очевидна, она выстроена композитором вполне ощутимо – со своей экспозицией, яркой кульминацией и безнадежно-мертвенным финалом. Режиссер Елизавета Корнеева чутко следует именно музыкальной драматургии в своем решении спектакля: беспокойному оцепенению крайних частей оперы она противопоставляет бурю эмоций героини в средней части, где есть и сумасшедшее кружение белой кровати по сцене, и выстрел из револьвера, который поэтесса находит в угольной куче. Там же она первоначально отыскивает и маленькую деревянную куклу, чудом не обуглившуюся – ее она баюкает словно ребенка, и, кажется, на какое-то мгновение морок рассеивается, приходят материнские, любящие интонации в ее музыкальный язык. Но, увы, ненадолго.

Исполнительницей монооперы стала молодая московская солистка Полина Шабунина, чье богатое и выразительное сопрано, яркое и ясное, с великолепными верхами, подарило оперной Марине Цветаевой богатую палитру красок и интонаций. Волнующая, порою истовая драматическая игра артистки также говорит о ней не только как о вокальном феномене, но как и о впечатляющей актрисе. Нежные голоса девушек из вокального ансамбля «Ариэлль» великолепно оттеняют голос солистки в финале двадцатиминутного сочинения и словно создают мерцающее звуковое марево – беспокойный сон героини становится будто осязаемым и объемным. Точное и чуткое оркестровое сопровождение ансамбля «Лирика Классик» под управлением маститого московского дирижера Арифа Дадашева – и бесценный помощник солистке, и создатель щемящей и беспокойной атмосферы обуревающих героиню призраков-дурманов.

Второе сочинение финального события фестиваля – театральная премьера камерной оперы Татьяны Чудовой «Фон-Мекк – Чайковский»: напомним, что памяти и 80-летию профессора Московской консерватории и был в целом посвящен весь форум «Приглушенные голоса», в рамках которого сценическую жизнь обрели четыре ее оперы («Сон Татьяны», «Русские женщины», «Голова профессора Доуэля», «Фон-Мекк – Чайковский»).

Странная многолетняя дружба – лишь эпистолярная – великого композитора и меценатки подана Чудовой в опере не только через письма-диалоги, но и через дневниковые тексты обоих: то, что не было выражено в заочных беседах, находило отражение на страницах личных записей визави. Из этого интересного сопоставления, а порой и противопоставления «мыслей вслух» и «мыслей потаенных», Чудова нашла необычную форму сочинения – это камерная опера для четырех голосов: каждый герой у Татьяны Алексеевны словно раздваивается – есть парадная «визитка» «городу и миру», а есть внутренний альтер-эго. Надежду Филаретовну Фон-Мекк представляют две певицы – сопрано озвучивает ее письма к композитору, меццо – оттеняет и вторит невыраженными душевными терзаниями дневниковых текстов. То же самое с Чайковским – звонкий напористый тенор транслирует мысли композитора вовне, весомый бас-баритон эхом сублимирует то, что Петр Ильич не решался выразить открыто.

Сложное переплетение квартета голосов, их реплик и порой ансамблевого слияния, дает опере сразу несколько пластов бытия – реального-материального и идеального-мыслимого. Отталкиваясь от эпохи своих героев, в этом сочинении Чудова словно переключается на язык позднего романтизма – это не стилизация под музыкальную эстетику той эпохи, но некое эстетически-стилевое родство с ней: авангардные находки уступают место более понятной широкой публике мелодике и ласкающим слух гармоническим решениям. Есть в сочинении моменты, когда музыка прерывается и звучат разговорные реплики (с такой тирады Фон-Мекк, например, сочинение и начинается) – они не нарушают музыкальной логики сочинения, но обостряют верными акцентами некоторые ситуации-эпизоды.

Режиссер Елизавета Корнеева и сценограф Екатерина Агений создали на сцене скупыми штрихами атмосферу, созвучную одновременно и богемной художественности, и аллюзиям на старину. Черный рояль в глубине черной сцены, череда белоснежных бюстов Чайковского разного размера, вереница игрушечных красных железнодорожных вагонов, (напоминание об источнике богатства Фон-Мекков и одновременно «транспортное средство» для доставки писем от композитора к меценатке), старинная мебель. «Лицо» Фон-Мекк – элегантно одетая дама по моде рубежа веков, ее альтер-эго – в брючном костюме, словно выдает мужские повадки и твердость характера деловой леди. Аналогичная антитеза есть и в образе композитора – барин-сибарит в расстегнутом халате «для домашнего пользования» и элегантный лощеный молодец в качестве «визитки» образа гения русской музыки. Эти визуальные подсказки-антитезы облегчают публике понимание происходящего на сцене и делают прозрачными всю сложность отношений героев оперы. Бюсты и бюстики композитора тоже расставлены не случайно на сцене – некоторые из них представляют не до конца доведенные заготовки, к обработке которых Фон-Мекк-меццо периодически прибегает: филантропесса словно желает подсознательно «вылепить» фигуру кумира по своим лекалам.

Квартет солистов оставил самое благоприятное впечатление. Мощное, трагическое сопрано Юлии Петрачук сумело воплотить мельчайшие полутона одновременно экспрессивной и «благородной» партии. Медовое меццо геликоновки Александры Ковалевич не просто оттеняло «главный голос» героини, но выпукло иллюстрировало потаенные мысли и чувства Фон-Мекк. Звонкий тенор ее коллеги по театру Сергея Абабкина – нервический, экзальтированный композитор; весомый низкий голос Дениса Седова – выполняет аналогичную меццо функцию в отношении второго протагониста оперы. Кроме вокальной выразительности, глубокого проникновения в сложносочиненные музыкальные образы, певцы оказались тонкими артистами, ярко и запоминающеся создававшими наряду с вокальными также и драматические образы оперы-спектакля.

Непростое по своим идеям и средствам реализации сочинение мастерски представил маэстро Ариф Дадашев – его уверенное лидерство подарило опере и драматургическую целостность, и эмоциональную достоверность, и необходимую логику музыкально-драматического развития. Оркестр «Лирика Классик» радовал ритмической и интонационной точностью, столь важной в исполнении современного опуса.

Александр МАТУСЕВИЧ
Фото предоставлены пресс-службой фестиваля