27 и 30 июня МАМТ им. Станиславского и Немировича-Данченко завершает премьерную серию спектаклей оперы Беллини «Норма». В заглавной партии – Хибла Герзмава.
Впечатлениями о спектакле делится Надежда Кузякова.

Хибла Герзмава в роли Нормы

Московский академический музыкальный театр им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко представил премьеру оперы В. Беллини «Норма», ставшую истинным бенефисом Хиблы Герзмава. Но при абсолютном и бесспорном приоритете примадонны спектакль увлек совершенством своей архитектоники, когда все его составляющие существуют в той гармонии, которой и требует невероятной красоты музыка оперы.

Означает ли это, что спектакль решен в эстетике времен Беллини или тех знаменитых прочтений шедевра, которые хорошо известны поклонникам оперного жанра прежде всего по видеозаписям?  Нет, и наверное, имеет смысл добавить – к счастью, нет. Попробую пояснить. Я совсем не против красивых костюмных «музейных» гранд-спектаклей, и более того – против радикальных переосмыслений классических произведений, далеко уводящих от смысла первоисточника в угоду режиссерским амбициям. Но мне представляется, что постановка Адольфа Шапиро – это как раз пример того прочтения великой оперы, которое приближает ее к современной аудитории и способно вовлечь даже совсем неподготовленного зрителя-слушателя. И, наверное, как раз те, кто впервые встретится с «Нормой» в спектакле этого режиссера, воспримут его даже лучше признанных знатоков.

Нам была убедительно представлена история – история двух женщин и одного мужчины. Любовный треугольник отягощен сложной, говоря современным языком, политической ситуацией. Мужчина (Поллион), – оккупант (даже главный среди них), женщины (Норма и Адальжиза) – представители народа, страна которого (условная Галлия) оккупирована (условным Римом). Треугольник отягощен также сложной нравственной коллизией, ведь женщины – жрицы, давшие обет безбрачия, главная героиня – не просто жрица, а жрица верховная. И у нее от этого мужчины – врага ее страны и ее народа, - двое детей. Я считаю оправданным помещение этой истории не в конкретную Галлию (как, кстати, там все выглядело, знаем ли мы достоверно?), а в некое вневременное и не совсем реальное пространство, вызывающее ассоциации с произведениями жанра фантастики, фэнтези или даже антиутопии. Может быть, действие вообще происходит где-то на другой планете. И такой подход ближе современной аудитории, нежели декорационно-костюмная историческая достоверность при, в общем-то, будем честными, не совсем достоверном условном сюжете, чья фабула так далека от реалий.

Владимир Дмитрук и Полина Шароварова

Но чувства персонажей как раз реальны, и именно эти чувства, воплощенные в прекрасной музыке артистами, которые точно знают, кто они, что происходит, о чем они поют, захватывают аудиторию, вне зависимости от степени ее готовности воспринимать такой непростой жанр, как опера. Умение четко поставить задачи исполнителям, добиться их внутренней наполненности,  – вот где проявляется мастерство режиссера! При этом Адольф Шапиро тактичен по отношению к певцам в плане внешнего рисунка – мизансцены, многие из которых картинно красивы, напоминают кадры из фантастического (повторюсь) фильма и все без исключения действенны, для исполнителей удобны. Иначе и не должно быть – режиссер сознательно отдает первенство торжествующему вокалу. С ним солидарен дирижер Кристиан Кнапп, очень чутко «подающий» певцов, словно показывая пример истинного совместного создания музыки. И солисты проявили себя, без преувеличения, во всем блеске, которого и требует эта опера.

Когда думаешь про Хиблу Герзмава в этой партии, на ум приходит цитата из старой рецензии на выступление одной из выдающихся певиц прошлого: «Детальная критика бессмысленна». Она и вправду бессмысленна в данном случае, когда голос удивительной красоты и харизмы воплощает невероятные переживания глубоко страдающей сильной женщины. Конечно, Хибла Герзмава – центр и действенная пружина всего спектакля, ощущается, как ее энергия словно движет его махину. При этом она предельно чутка к своим партнерам, и дуэты и ансамбли звучат просто волшебно. Поллион – Владимир Дмитрук, мужественный, экспрессивный, порывистый, захватывающий уверенным звучанием своего яркого тенора. Открытием стала совсем молодая певица (еще в статусе стажера оперной труппы театра) Полина Шароварова в партии Адальжизы, ее светлое, мягкое меццо-сопрано составило замечательный ансамбль примадонне и герою, а образ юной жрицы был воплощен во всем многообразии противоречивых чувств героини.

Сцена из спектакля

Художник Мария Трегубова создала на сцене удивительный мир – монохромный практически до самого финала. Оттенки серого цвета главенствуют в оформлении и костюмах, свет (художник по свету – Иван Виноградов) тоже воплощает оттенки серебристо-серого, все словно в свете луны. Что ж, одна из самых знаменитых арий в мире, «Casta Diva», и есть обращение Нормы к богине Луны.

Костюмы условных друидов – удлиненные пальто и шляпы (правда, потом они сменятся военной амуницией) показались мне отсылкой к произведениям художника Рене Магритта, что в соединении со странно-завораживающими движениями артистов хора и миманса (режиссер по пластике Михаил Кисляров) усилило впечатление мистичной фантастики происходящего. А «кровавый подбой» вполне себе эсэсовского (оккупант ведь!) кожаного плаща Поллиона отсылает понятно куда – тоже к римскому проконсулу, описанному в знаменитом романе Булгакова «Мастер и Маргарита». Красный цвет появится до финала еще только однажды  - в безмолвном проходе верховной жрицы Нормы в самом начале оперы, властно привлекая к ней внимание и обозначая ее инаковость среди соплеменников.

Потом, в трагическом финале, взметнутся языки пламени, в котором словно вознесутся Норма и Поллион, расплачиваясь за свою любовь. И только после этого яркие краски на сцене возьмут свое, словно после длинной лунной ночи, наконец, взойдет солнце.

Надежда КУЗЯКОВА

Фотографии С. Родионова предоставлены пресс-службой МАМТ
им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко