В Большом театре прошла вторая премьерная серия «Риголетто»: первую оригинальную оперную продукцию этого сезона сделал для главного московского театра Джанкарло дель Монако

Весь прошлый 2024-й год – первый год «правления» Валерия Гергиева в Большом – премьер было на его сцене вроде как и немало. Но настоящих – а не перенесенных из Мариинки спектаклей и не перелицованных или восстановленных собственных (габтовских или из наследия Камерного театра Бориса Покровского) – всего лишь две: в начале декабря в репертуаре театра появилась редчайшая «Саламбо» Мусоргского, а чуть ранее, в ноябре – наипопулярнейший «Риголетто». При всей новизне в постановочном плане «Саламбо» все же тоже несколько компромиссный вариант – в основе ее сценографии лежит, например, габтовский «Дон Карлос» образца 2013 года. Таким образом, пока «Риголетто» первый и единственный по-настоящему оригинальный продукт Большого новой эпохи.

Знаменитый итальянский режиссер и сын великого тенора – теперь частый и желанный гость в России: почти никто из его западных коллег не наведывается в нашу страну, не рискует делать постановки в находящейся под санкциями державе, а Дель Монако возобновил свое сотрудничество с российскими театрами как раз именно сейчас, и даже получил на этой волне вне очереди российское гражданство. Если его отцу Марио за прорыв культурной блокады времен холодной войны Никита Хрущев пожаловал орден Ленина, то самого Джанкарло нынешнее российское руководство поощрило не менее значимо. «Я теперь единственный русский, не владеющий русским», – шутит Дель Монако-младший. Когда-то он уже работал в Мариинке (над «Отелло» в 1996-м), но тогда продолжения не последовало – мэтр был очень занят многочисленными постановками по всему миру. Нынешнее сотрудничество явственно отдает манифестом, желанием идти наперекор тренду: после «Риголетто» в Большом  в январе-феврале он уже успел поставить другую вердиевскую оперу – «Аиду» вновь в главном музыкальном театре Северной столицы.

И если его «Аида» - явный манифест и политического, и эстетического характера, в котором чувствуется «наш ответ» Западу, поскольку спектакль следует классическим канонам и традиционным ценностям в оперном театре, то «Риголетто» - очевидный взгляд Дель Монако в собственное оперное прошлое, когда он еще был ассистентом Вальтера Фельзенштейна и Виланда Вагнера, а также руководителем многочисленных немецких театров и фестивалей с их вечным стремлением к актуальной режиссуре. Самое любопытное, что оба спектакля делала одна и та же команда (помимо режиссера это сценограф Антонио Ромеро, художник по костюмам Габриела Салаверри, световик Евгений Подъездников) – мастера работают успешно в любой эстетике, собственное устойчивое кредо – не их специализация, они явно не идейные догматики-доктринеры.

Действие этого «Риголетто» перенесено в современность – на героях каждодневная одежда нашей эпохи (или приближенной к нашей), на окнах висят кондиционеры, на потолках – электрические люстры. Кутила-герцог – глава некоего мафиозно-гламурного сообщества, чьи покои обиты тотальным красным бархатом, сексапильная Маддалена затянута в кожу и дежурит под окнами – ее промысел очевиден. Улочка итальянского городка с крутой представительной лестницей и строительной маскировочной сеткой на разваливающемся особняке – узнается легко каждым, кто хоть раз бывал в турпоездках на Апеннинский полуостров (вторая картина – похищение Джильды). Рыбацкая окраина в финале, где обитает преступный семейный синдикат в составе Спарафучине и его сестры, выглядит не менее эффектно, чем прочие картины – картинка в спектакле разнообразна и сделана мастерски, по-настоящему интересно, неофиту, пришедшему на оперный показ случайно, будет на чем не заскучать, что порассматривать. Знатоку же оперных постановок тоже будет чем заняться: повспоминать сколько уже подобных «мафиозных» «Риголетто» он видел на своем веку, начиная с работы Джонатана Миллера в 1982-м.

Мизансцены выстроены не просто грамотно, но с блеском – чувствуется рука профессионала высокого класса, все продуманно, действие развивается динамично, несмотря на два полноценных антракта и один темный сидячий. Однако причину, почему Дель Монако обернулся в свое оперное прошлое и решил задействовать постмодернистскую концепцию, а не поставил полный оперных условностей, но одновременно и оперного же обаяния традиционный спектакль, как он сделал спустя несколько месяцев в той же Мариинке, или делал несколько лет назад в «Астана-опере» (недавно показанная на гастролях в Москве казахская опера «Абай»), понять не удалось. Ведь концепция – это еще не идея, которая иногда способна оправдать оперные несуразности, наполнив их новым, современным звучанием.

У Дель Монако этого не происходит – все подано в лоб, а перенос носит весьма искусственный характер, когда реалии и типажи, мотивы людей далекого Ренессанса почему-то одевают в костюмы ХХ-ХХI веков, не объяснив причин. А ведь на дворе-то уже все давно другое – социальные отношения, поведенческие модели, средства и способы коммуникации. И встает законный вопрос – и чего это Джильда добровольно сидит взаперти и где собственно ее мобильник? Если бы это было привычное позднее средневековье и романтические оперные грезы – то все понятно, вопросов нет: слушаем красивую музыку, наслаждаемся, сопереживаем этим романтическим красивостям и условностям. Но если все же, как настаивает режиссер, это наше сегодня, то несуразности сюжета буквально смешат. Впрочем, тут Дель Монако абсолютно не оригинален – это общая болевая точка всей современной актуальной оперной режиссуры, так называемой «режоперы», постоянно натягивающей чуждые реалии на неподходящее, музыкой неоправданное иное мирочувствование. Лишь очень редко некоторым современным мастерам удается это логично и безболезненно преодолеть – но таких настоящих шедевров в сегодняшнем оперном театре можно по пальцам перечесть. И визуально богатая постановка Дель Монако – явно не из их числа.

Почти всю вторую премьерную серию проводит ассистент Гергиева маэстро Антон Гришанин: оркестр звучит сбалансированно и точно, деликатно по нюансировке, очень бережно по отношению к певцам. В обоих увиденных составах есть выдающийся титульный герой, что несказанно радует – когда «Риголетто» оказывается без Риголетто, это подлинная катастрофа. И габтовский премьер Эльчин Азизов, и международный мариинский баритон Владислав Сулимский убеждают экспрессией, их герои – объемные и запоминающиеся, а вокально – близкие к совершенству.  Не так отрадно обстоит дело с тенорами – Роман Широких звучит изящно, но временами экономно, Павел Петров более сочно, но не всегда свободно на верхах: оба Герцога не дотягивают до премьерского блеска – но ничего не поделать: ведь всегда в этой партии публика ждет Лемешева или Паваротти. Обе Джильды – Гузель Шарипова и Полина Шабунина – славные: еще не примадонны во всеоружии мастерства, но зато берут иным – свежестью и обаянием молодости, непосредственностью и сердечностью пения и игры.

Александр МАТУСЕВИЧ
Фото Дамира Юсупова/Большой театр.

1: Риголетто — Эльчин Азизов, Граф Монтероне — Владислав Попов
2: Джильда — Полина Шабунина, Риголетто — Эльчин Азизов
3: Сцена из спектакля