• ВКонтакте
  • Одноклассники
  • YouTube
  • Telegram


Новости


Подписаться на новости



17.09.2024

Сила закона, закон силы, сила любви

Опера «Турандот» Пуччини в постановке Государственного театра оперы и балета Удмуртии имени П.И. Чайковского на фестивале «Видеть музыку»

Любой музыкальный «текст» обретает завершенность лишь в исполнительской или режиссерской интерпретации — такова природа этого вида искусства. Но есть тексты, незавершенность которых особенно мучительна, маняща и загадочна. Среди них — опера «Турандот» Джакомо Пуччини. За практическим вопросом любого режиссера — останавливаться ли там, где смолкла муза Пуччини, предпочесть хэппи-энд Франко Альфано (на взгляд автора этих строк — более нелепый «апофеоз» трудно себе представить) или более темный завуалированный финал Лучано Берио — стоит более глубокий и интересный: какова психологическая сущность этой истории? Спектакль Государственного театра оперы и балета Удмуртии имени П.И. Чайковского, в постановке Николая Маркелова, прошедший на Девятом фестивале музыкальных театров России «Видеть музыку» (поддержан Министерством культуры РФ и Президентским фондом культурных инициатив), предложил свою психологическую разгадку великой загадки Пуччини.

Трактовка Маркелова заставляет вспомнить классику психоанализа XX века — работу «Иметь или быть» (1976) Эриха Фромма; в этой книге рассматривается контраст двух модусов общества и человека — обладания и подлинного бытия. Волею закона Принцесса Турандот выйдет замуж за своего победителя; она подчинится закону силы, силе закона — но не силе любви. Напротив, рабыня Лю любит (как пушкинское сердце) потому, что не любить она не может. Контраст любви-обладания и любви-бытия — психологический стержень всего спектакля. Великий драматург, Пуччини тонко соединил полюса: в частности, одна из тем Лю потом как бы передается Турандот. Режиссер увидел и отчасти воплотил эти связи. В частности, в ключевой момент спектакля — его финале — Калаф брезгливо отталкивает Турандот: ни то, что он сам висел на волоске от смерти, ни драма пожертвовавшей собой ради него Лю не растопила по-настоящему его сердца, без пяти минут побежденный оказался победителем, — остальное не важно. Мысль режиссера ясна — но почему воплощение оказалось неполным? Ответ — в музыкальном решении, в выборе материала. Налицо неудачный компромисс между уртекстом и редакцией Альфано: убран дуэт принца и принцессы, оставлен мажорный хоровой финал (на теме Nessun dorma), и психологическая суть истории оказалась размытой. Стоит сказать еще об одной купюре, важной для понимания описанной диалектики «иметь или быть»: убрана первая сцена второго акта, терцет министров Пинга, Понга и Панга. Как говорилось раньше, есть мнение, что Пуччини этот эпизод, в котором практически нет внешнего действия, не удался. Но в нем скрыт великий драматургический смысл: мир насилия, который олицетворяет Турандот, внутренне неоднороден, перемены необратимы, — и присутствие этого эпизода (хотя бы в усеченном виде) работало бы на идею спектакля.

Визуальная сторона удмуртской постановки превосходна. Это касается и работы художника-постановщика Сергея Новикова (иногда кажется, что смотришь классное голливудское кино «на тему»), и пластического решения. Перед нами практически опера-балет, в которой хореографические элементы и, в целом, пластика представляют собой смысловой ряд, параллельный вербальному (свойство восточной культуры). Например, в сцене загадок Турандот падающие сверху кинжалы как бы высекают ответы Калафа.

Долгие годы мы мечтали о том, чтобы пучиниевские оперы игрались и пелись у нас (не только в столицах) не крупным помолом, а по-настоящему детализированно и осознанно. Удмуртская постановка явила прекрасное оркестровое качество: под руководством главного дирижера театра Николая Роготнева мы услышали не просто чистое — осмысленное, стильное звучание, в котором плотность оркестровой массы никогда не была чрезмерной, а многие соло доставили эстетическое удовольствие.

Над вокальной стороной нужно еще поработать. Солистка Самарского театра Татьяна Ларина в облике брутального восточного божества была вполне убедительной Турандот, — разве что в лирических эпизодах хотелось большей градации звуковых красок. На взгляд вашего рецензента, главной жемчужиной оказалась удмуртское сопрано Екатерина Люкшина: ее трепетность и жертвенность стали не только чертами внешнего облика, — они великолепно выразились именно в звуке. Ария Tu chedi gel sei cinta и сцена смерти стали кульминацией спектакля. Несколько плакатным Калафом предстал солист Мариинского театра Ахмед Агади, для которого сцена Театра имени Станиславского (на ней проходил показ) — родная. Впрочем, спето всё, что должно быть спето — не забудем, насколько трудны все три главные партии этой оперы. Из ролей второго плана выделим Тимура (прекрасная работа баса Пермского театра Рустама Касимова).

Великолепный прием, оказанный спектаклю, более чем заслужен: налицо полноценный во всех смыслах, спектакль, на который стоит съездить в Ижевск, отложив другие дела.

Михаил СЕГЕЛЬМАН
Фотографии предоставлены
пресс-службой фестиваля «Видеть музыку»
Фотограф Елена Лапина

17.09.2024



← события

Выбери фестиваль на art-center.ru

 

Нажимая "Подписаться", я соглашаюсь с Политикой конфиденциальности

Рассылка новостей