РХТУ им. Д.И. Менделеева и Московский метрополитен открыли новое «химическое» соединение – «Оратория-месса», погрузив исполнителей в секретные объекты московской подземки.

Академический большой хор РХТУ им. Д.И. Менделеева совместно с Академическим хором Московского метрополитена завершил съемки первого в мире полнометражного киноклипа на музыку и текст настоящей Мессы, погрузив исполнителей в закрытые объекты Московского метрополитена. Претенциозное название проекта – «Оратория-месса. Сны о метро». Съемки проходили в Римско-католическом соборе Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии, в закрытых локациях метро (депо, туннели, башни, машинные отделения эскалаторов...) и в Технопарке РХТУ. В проекте на музыку композитора Анджея Марко, помимо прославленных коллективов, приняли участие звезды музыкального театра «Геликон-опера», Софийской государственной оперы, а также Большой симфонический оркестр РГУ им. Косыгина (институт «Академия имени Маймонида»), возглавляемый Народным артистом России дирижером Владимиром Понькиным.

Полнометражный киноклип «Оратория-месса. Сны о метро» на музыку композитора Анджея Марко повествует о жизненном пути человека в контексте времени, места и общества, в котором он находится. Связующей нитью фильма является духовность человека и его стремление к Богу. Этот фильм – диалог между духовным и материальным, где духовное выражается через музыку и визуальные образы, сочетается, живет в материальной архитектуре метрополитена и Римско-католического собора. Московский метрополитен со своим убранством выражает собою разные пространства, где проходит жизнь, состоящая и из вечного движения, и из строгих статичных решений. Часто Метрополитен сам напоминает грандиозный подземный собор – уникальное пространство, которое соединяет в себе земное и небесное. Вдохновляет уникальная фактура станций московского метро, с их барельефами и скульптурами, символами, намеками, полунамеками... Ни в одном метрополитене мира нет такого количества артефактов и подлинных исторических срезов! Каждая станция – это отдельная капсула времени со своей историей, атмосферой, тайнами и легендами.

Мы обратились к авторам и исполнителям этого грандиозного проекта. У каждого из них оказалась своя интригующая история. А такие истории всегда хочется рассказать.

Борис Тараканов, автор оригинальной идеи, сценарист, режиссер, второй дирижер проекта

- Уже более двух лет мы работаем над проектом, пожалуй, первого в мире полнометражного киноклипа на основе духовной музыки, пытаясь совместить «небесное», «земное» и «подземное» – в контексте Московского метро. Хотя, любой клип в принципе не может быть полнометражным, но мы решили, что у нас – будет. Да, киноклип! Практически музыкальный фильм-концерт на самую настоящую мессу, которую сочинил мой друг, композитор Анджей Марко. Произведение было написано им для солистов, большого хора и симфонического оркестра в 2002 году – по заказу силезских шахтеров и строителей Варшавского метрополитена. Представьте, получилась настоящая классическая латинская месса, НО! Музыкально соотносящаяся со стилями и манерой... киномузыки 70-х годов прошлого века. Да-да, вы не ослышались. На текст канонической мессы фактически был написан грандиозный саундтрек, который уже с первых аккордов требовал визуализации.

– Это произведение уже исполнялось в России?

- Да, в России оно было исполнено трижды – первый раз в 2019 году под землей, в рамках нашего проекта «Опера в метро». Второй и третий раз – в Римско-католическом соборе Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии в Москве – с прямой трансляцией по Радио Ватикана, параллельно велась фондовая запись для последующих трансляций. Представьте себе уровень исполнительской ответственности, учитывая охват этого СМИ по всему миру! Отзывы на этот концерт в Соборе были смешанными. Не все восприняли и оценили сочетание двух дирижеров – один перед оркестром, другой перед хором... Но эта практика работы с большими составами абсолютно оправдала себя еще на концертах в метро.

– Как появилась идея экранизации этой музыки?

- Музыка Анджея Марко наполнена талантливым и тонким мелодизмом. Помню, как я в конце июля 2021 года получил от благотворительного фонда «Искусство добра» фонограмму нашего концерта, записанную по настоящим европейским стандартам. Оседлав велосипед, я включил ее с телефона в наушниках, и по дороге вдруг понял, что этот материал обязательно должен ожить на экране! Причем – в новом измерении. Именно тогда я придумал набросок сценария, о чем тут же сообщил Антону Федорову – моему старинному другу, куму, соавтору и главному хормейстеру Хора РХТУ, моей Правой Руке во всех отношениях. Не скрою – сначала Антон начал крутить пальцем у виска. Потом перестал – рука устала. Можно понять – ведь именно на него первого ложатся все составляющие любого моего проектного бреда. А потом... Потом глаза его загорелись творческой заинтересованностью и беседа полилась! Мы сразу решили назвать наш фильм «Сны о Метро», погрузив исполняющих ее солистов и хор в некие «сновидения о том, что не сбудется никогда...» Очаровательное сопрано в своих исполнительских грезах вдруг становится кассиром метрополитена. Обаятельный тенор – машинистом (ну, а кем же еще, ведь это движущая сила столицы!) Колоритный бас – брутальным эскалаторно-туннельным рабочим. А меццо... наше потрясающее болгарское меццо-сопрано пусть будет... пусть она будет... О! Пусть будет диспетчером по распределению поездов метро!

– Весьма неожиданно, но куда же вы в таком случае дели хор? Ведь в любой мессе у него серьезная роль

- Хор, понятное дело, явление массовое. Фактически, это ОПГ. Организованная певческая группировка. Так что его прямая роль – это и пассажиры, и работники метро, просто прохожие, соучастники какого-нибудь химического эксперимента, который проведут наши солисты, неожиданно превратившись во всемирно известных ученых-химиков... И в ходе их экспериментов обязательно должны происходить какие-нибудь химическо-магические реакции, в результате которых на глазах у зрителя должно что-нибудь кристаллизоваться или закаляться. Извините, у руководителя хора главного химического вуза страны по химии когда-то еле-еле «нарисовали» тройку: «Тараканов, дай определение насыщенного раствора! – Э-э... А! Ну это... это когда... ну, больше не лезет. – Молодец. Садись. Два!» Как махровый гуманитарий я воспринимаю химию до тех пор, пока в нее не начинают добавлять буквы, цифры, скобки и странные слова – от этого я впадаю в режим «беспомощного созерцания», поймите меня. В общем, с моими и Антоновыми столь фундаментальными познаниями в химии мы пришли к выводу, что кристаллизоваться и закаляться должны... витражи станции метро «Новослободская». Ведь для настоящего чуда в любую реакцию достаточно добавить химический элемент под названием «Хор», так что алхимию – в массы! Этот номер Оратории так и назван: «Gloria. Сотворение витражей». К нему добавлен знаменитый афоризм, кем-то приписанный великому Ломоносову: «Широко простирает химия руки свои...» А помог нам в этой идее Медиа-центр Московского транспорта – его специалисты тщательно отрисовали процесс формирования знаменитых витражей и результат подарили нам. Так что именно Хор буквально пронизывает все пространство фильма.

- Почему вы привлекаете к своим триумфальным проектам другие хоровые коллективы? Ипполитовка, МГИМО...

- А какой толк в Триумфе, если его не с кем разделить? Тем более, что это наши давние творческие партнеры.

– Говорят, что в своем проекте вы деликатно применили концепцию перевоплощений

- Похоже, что так. Ведь по ходу фильма наши замечательные солисты в своих снах и медитациях вдруг становятся сотрудниками метрополитена, учеными, потом барменами, официантами и посетителями развеселого паба! Почему нет? Ведь это же сон. Как утверждает наш большой друг писательница Дина Рубина: «В своих снах мы совершенно свободны!» А Бога можно славить и благодарить где угодно – и в храме, и на работе, и в транспорте, и во сне, и в пробуждении... да хоть бы и в пабе! Вот возьмите любую вечеринку после Рождественской или Пасхальной службы – у православных, католиков, протестантов... Кстати, ведь первый тост у всех подземных работников, пожалуй, во всем мире один: «Слава Богу за все!» (на Западе говорят: «Gratias ago Deo, quia omnia!»). А ведь это люди, которые каждый день возят нас с вами под землей, обеспечивают наш комфорт, нашу безопасность и то, чтобы мы в обещанные сроки попали из точки А в точку Б, по возможности, минуя «точку Ж». Поверьте мне, они делают для этого все! Разве такое не достойно оратории?

– Расскажите, как проходила работа над уже отснятым материалом?

- Обычно по выходным я мчался на велосипеде к нашему главному видеографу Олегу Мосиенко в его уютную квартиру на Соколе, одна из комнат которой переоборудована в самую настоящую киностудию. В тот период мы буквально жили со своими героями-солистами, сочиняли им внешность, возраст и, главное – судьбы в контексте сегодняшнего столичного метро. Это было потрясающе интересно! Олег – очень образованный человек, с колоссальной эрудицией в очень многих сферах. Да и сам формат нашей совместной работы проходил, пожалуй, где-то в духе Серебряного века – мы пили маленькими глоточками дорогущий кагор из каких-то еще позапрошлого века гомеопатических рюмочек, деликатно закусывая его бакинским жареным миндалем с крупной морской солью, неспешно обсуждали сцену за сценой, тут же вносили в формируемый нами же видеоряд элементы собственной фантазии, сочиняли визуальные диалоги наших героев, погружая их в новые, только что родившиеся ситуации, спорили о гармоничности сочетания тех или иных сцен, тут же шлифовали какие-то детали, спорили...

– Наверное, ругались...

- Нет! Представьте себе – не ругались. Никогда! Наоборот, как-то по-доброму уступали друг другу, порой шли на поводу: «А мне тут вот так очень нравится... – Да Бога ради! – А вот здесь, в этом месте, ну ради меня, а!» Но иногда Олег был непреклонен: «Прости. Но вот здесь – негармонично. Совершенно негармонично! Прости». Видите ли, это всегда было не просто интеллигентно, это было в неком... естественно-дворянском стиле. Конечно же, я тут же сдавался – согласитесь, с мнением Мастера визуального дела Останкинской школы, да еще в таком формате выраженным, спорить трудно. Я и не пытался.

– Борис, как вы думаете, возьмут ли ваш фильм когда-нибудь на телевидение? Тот же телеканал «Культура». И - когда?

Скажем так. Я по натуре оптимист. Уверен, что все будет хорошо. А дату лучше не уточнять.

Олег Мосиенко, главный видеограф и оператор-постановщик

- Музыка Анджея Марко весьма разнопланова и довольно кинематографична.

В течение двух лет мы снимали в самых неожиданных и интереснейших местах в Римско-католическом Соборе Непорочного Зачатия в Москве, на самых разных площадках московского метрополитена и монорельса, включая те, что максимально скрыты от пассажиров. Мы практически не применяли никаких компьютерных спецэффектов. Только классические комбинированные съемки. А с уникальным видеоматериалом нам очень помогли Медиа-центр Московского транспорта и специалисты фонда «Искусство добра», за что им отдельное спасибо.

– Почему был выбран жанр пусть полнометражного, но именно клипа?

- Поскольку я снимаю музыкальные фильмы, спектакли, концерты, мне было очень интересно сделать что-то новое в формате полного метра.

Полнометражный киноклип – это редчайший киножанр. Он находится на стыке звукозрительного полного метра, и довольно сложного монтажа на основе музыкального ряда. Состоит он из череды эпизодов, каждый из которых построен из коллекции ассоциативных кадров. Кадры эти временами очень неожиданны, порой никак не связаны между собой, но, тем не менее, вместе формируют единый сюжет.

– Но ведь ваш киноклип изначально претендует на то, что сегодня называется «Большое кино».

- Согласен. Дело в том, что в Большом кино тоже есть прием клипового монтажа, возникший давно, еще задолго до появления клипов. А киноклип – это уже фактически полноценный фильм, основанный на клипах, отдельный вид искусства, который вышел из полнометражного кино приблизительно 1970-х годов. Кино в то время активно копировало традиции мюзиклов. В таких музыкальных картинах операторы применяли приемы компоновки видеоряда на основе музыкального материала, они часто использовали сцены и эффекты, напрямую не связанные с сюжетом. Ну, мы и решили воспользоваться этими традициями. Я очень благодарен своим коллегам-операторам Павлу Гутникову и Александру Надъярных за их отличную работу в проекте.

Антон Федоров, главный хормейстер проекта, сценарист-соавтор

- Латинская месса – жанр древний, почтенный. Он не прощает поверхностного подхода и небрежности. Но в музыке Анджея Марко вдруг возникает совершенно новое направление – дерзкое, неожиданное, энергичное! Полонез в мессе? А почему нельзя?

Самый главный атрибут нашего киноклипа – талантливая музыка Анджея. Она воздействует на любого нормального зрителя на ментальном уровне. Это музыкальное произведение достаточно сложного построения, со своей собственной драматургией. Я бы сказал, что это партитура с характером.

Павел Гутников, оператор (вторая камера), инженер монтажа и звука, технический директор

- Чтобы добиться эффекта полного погружения в концерт в Соборе, звук записывали с помощью новейших технологий, принятых в Ватикане, да и вообще в Европе: отчетливо слышен каждый скрип, шорох, дыхание многочисленной публики... Собственно, как на мессе. И когда затихала замечательная музыка Анджея Марко, мы могли жахнуть естественными звуками метрополитена и прочих текстур. Получилась идея интеграции в метро через концепцию мессы, энергию мечты, сочетание архитектур и фантасмагорическую эклектику сна... В конце концов, в своих снах мы можем перевоплощаться, оказываться в самых неожиданных местах или ситуациях, согласитесь. При этом мы не пытались «нагнуть» законы физики при помощи спецэффектов – просто задействовали классические комбинированные съемки, применяя традиции из арсенала Большого кино. Понятно, что, скажем, клипмейкер или оператор рекламы сегодня – отдельная специальность. Операторы и режиссеры художественного или документального кино всегда несколько сторонятся их. Но – не в нашем случае. У нас вся команда готова учиться всегда, особенно у представителей современных направлений. И благодаря Олегу Мосиенко потрясающие исторические интерьеры Собора, Метрополитена и РХТУ теперь войдут в историю кинематографа.

Анна Половинкина, сопрано

- Эта музыка сразу потрясла меня своей исключительной кинематографичностью. Для меня это было первым опытом собственно киносъемок, тем более фактически для полного метра. Но перед камерой я совсем не испытывала страха или напряжения. Для меня это было проникновением в совершенно иной подземный мир. Формат кино очень отличается от формата концерта. Здесь можно передавать эмоции совершенно по-другому. Особенно когда перевоплощаешься сначала в кассира, потом в бармена, а в номере Credo – чуть ли не в ангела-хранителя Московского метро... Просто нет слов, насколько это было атмосферно.

Мария Жекова, меццо-сопрано (Болгария).

- Для меня огромная радость и честь быть частью этого проекта и иметь возможность работать с такими творцами и артистами как Борис Тараканов и его замечательной командой – они прекрасно владеют искусством парадокса. «Давайте жить нескучно!», – как-то сказал Борис. И все хоры, все солисты, оркестр и съемочная группа эту идею полностью поддержали. Его креативная мысль не имеет границ и это можно прочувствовать душой, когда вы посмотрите фильм.

– Как вы отнеслись к столь неожиданным перевоплощениям своего образа?

- С большим интересом! Мне кажется, в этом фильме нам всем удалось передать не только музыкальное, но и архитектурное разнообразие – от барочных стилизацией до современных приемов киномузыки, от исторических станций до футуристических подземных вокзалов и переходов, сделав это в манере «феллиниевской фантасмагории». В Болгарии, в Софии, очень хорошее метро, хоть и совсем другое, но оно во многом повторяет московские традиции. Во время съемок мне пришлось перевоплощаться и в диспетчера метро, и в ученого, и в аллегорию Души человеческой, заточенной в таинственной башне (между прочим – единственной башне в системе Московского метро, назначение которой нам так и не раскрыли!), даже в официанта, но потом – непременно вернуться в Собор, чтобы в финале вознести Молитву о Мире.

Анатолий Буданов, тенор.

- Видеография в академической музыке крупной формы — это не спорт и не картинка ради картинки. Это одна из форм современного изобразительного искусства, которое во все времена открыто для экспериментов. В искусстве правил нет. Все может и должно быть испробовано! Дальше – решать зрителю, слушателю, критикам... Хотя... Критики уходят – что делать, работа у них такая. А вот зритель и слушатель – остаются. Я старался работать именно для людей в зале и тех, кто будет смотреть фильм. В кино-формате подобный жанр - всегда «от кутюр», он сам по себе не терпит повседневности. Думаю, что у нас получилось как минимум не скучно!

Григорий Соловьев, бас-баритон
(солист Музыкального театра «Геликон-опера»)

В этом проекте много сокровенных моментов. Фильм разделен на пять литургических глав, каждую предваряет эпиграф с описанием метода прорыва на уровень некой новой структуры. Например, первая глава, Intro – это созерцание пустоты, наполненной содержанием сухих архитектурных форм Собора Непорочного Зачатия в сочетании с неожиданными формами станций метро. А вот номер Gloria – это безусловный самообман, тайна которого принадлежит химии как науке, и при этом – вовсе не тайна. В этом номере традиционная наука фактически ищет Бога и, что совершенно естественно, в кульминации, находит Его! Но самим людям просто иногда не хватает идеи осознать правду, что вся жизнь – это, по сути, химия, хотя идея эта на ладони, как в случае с польским полонезом на фоне памятника великому Менделееву, отрешенно изучающему клавир духовного саундтрека Анджея Марко. Или вот Sanctus. Музыка этого номера пронизана жизнеутверждающей меланхолией, поэтому в качестве локации для съемки был выбран уникальный Московский монорельс, который, переводя свою огромную стрелку, вдруг меняет привычный маршрут и привозит весь состав исполнителей не на станцию, а в замечательный уютный паб! Чтобы отпраздновать чей-то день рождения, и одновременно воспеть осанну Творцу – за то, что мы есть, за то, что мы живы, за то, что нам хорошо вместе... А потом вернуться из этого Сна обратно в Собор, чтобы напомнить миру: «Благословен грядый во Имя Господне!»

И в этом – жизнь!

Игорь Берендеев, главный дирижер проекта

– Игорь, как вы считаете, что нового для музыкального искусства в целом дают такие неожиданные проекты?

Прежде всего это колоссальный эффект не только от оригинального использования подземного сеттинга, но главное – от популяризации академической и духовной музыки через приемы «близкого восприятия». Мне кажется, это один из ярких и объективных признаков композиторского таланта Анджея Марко.

Александра Черных, актриса эпизодов, солистка хора, стратегический аналитик проекта

- Основной месседж нашей работы – показать, что Московский метрополитен отнюдь не «кишечник мегаполиса», как принято считать в той же Европе или в Америке. Это – такой же арт-объект, как и иные шедевры архитектуры, и порой не уступает им. И что он тоже достоин грез... Здесь как раз тот случай, когда достоверность – вещь не главная. На каком-то этапе девизом нашей команды стало «Зачем делать простое, когда можно сделать невозможное!» Именно по этому у нашего зрителя появилась уникальная возможность под красивую музыку и великие сакральные тексты увидеть то, что обычно скрыто от глаз пассажиров метро – туннели, механизмы эскалаторов в действии, депо, диспетчерские... А нам изначально пришлось искать наиболее интеллигентные формы визуального представления столь оригинального музыкального ряда в уникальном пространстве нашего действительно лучшего в мире метро.

Николай Ковалев, артист хора, управляющий, куратор сценария

– Николай, скажите, кому адресован этот фильм-клип?

Он адресован самому широкому кругу! На просмотр можно смело идти даже тем, кто от классической музыки далек. Здесь есть завуалированный сюжет, уникальные объекты, обычно скрытые от глаз, эмоции, духовность, очень хорошая мелодичная музыка... Через все это и происходит знакомство не только с Московским метрополитеном, но и с академическим музыкальным искусством – доброе, ненавязчивое и очень нужное сегодня.

Игорь Федоров, хормейстер-консультант, ассистент главного видеограф, актер эпизодов

- Боюсь, что этим проектом мы открыли в кино-жанре какую-то новую планету с уникальным составом атмосферы, и смогли себе это позволить. Одно я знаю точно – наша работа в новом жанре обязательно понравится тем, кому она была адресована. Потому, что сделана была с душой, любовью и огромным интересом к делу. Конечно же, найдутся и те, кому не понравится поднятое нами огромное полотно. И это не страшно. Значит, все это, к сожалению, было создано не для них. И последнее слово все равно останется именно за нашим зрителем.

Падре Антонио Доменико Виральдини (псевдоним), доктор теологии I степени, консультант по литургической адаптации проекта (Италия)

– Скажите, падре, не видите ли вы в этом проекте некоторой неоднозначности в столь свободном использовании богослужебных формул?

- Наоборот. Интересный, неожиданный, уникальный проект!

Скажу для тех, кто захочет усмотреть в происходящем оскорбление христианству.

С момента установления Иисусом Христом Нового Завета христианство приобрело статус универсального и вселенского явления, которое не прикреплено к месту (в отличие от Ветхого Завета и Иерусалимского Храма), не является национализированной особенностью одного народа (еврейский народ в Ветхом Завете), а также к профессии и ремеслу (можно сравнить левитское священство Ветхого Завета и состав ближайших учеников Христа).

– Не смущает ли вас, что собственно религиозный акцент в фильме был несколько смещен с богослужебной и внешней обрядовой стороны?

- Абсолютно не смущает. Ибо он был смещен в пользу внутренних религиозных переживаний любого человека. Давайте вспомним, что христианство утвердилось как религия, в которой славить Бога в своем сердце можно и нужно, вне зависимости от места, времени, профессии и других условностей. Это часть христианских потребностей, о чем свидетельствуют многочисленные слова Самого Иисуса Христа и святых апостолов.

В мире существуют профессии, которые требуют деятельного служения на благо людей, при этом требуя субъективных ограничений. Например, многие шахтеры и сотрудники метрополитена тоже люди верующие, но их служебный долг зачастую требует от них присутствия в воскресный день на работе, которая, несомненно, очень важна. И что же делать человеку, который из-за своего долга не может пойти в храм и там вознести свои молитвы? Отказаться от намерения славить Бога? Но разве этого хотел Иисус Христос?

Этот фильм лишь утверждает заложенную в Новом Завете мысль, что в любом месте, в любое время, Бог открыт для обращения к Нему. И, как факт, можно и в храме быть мыслями вдалеке, а можно, как и представлено в киноклипе, иметь полную и искреннюю погруженность в молитву и славословие Господу, где бы ни находился. Если хотите это эмерджентность духовнообразующих элементов, которые вдруг превращаются в саму жизнь. Существует ли такая структура на осознанном уровне межархитектурного и межкультурного эгрегора? Как видим по Оратории-мессе Анджея Марко и фильму по ней – вполне себе существует. Да, немного отдает «голливудчиной», веет западной блокбастерностью наивных 80-х, но видно, что музыкальный и духовный первоисточники авторами уважаются.

С другой стороны, у нас в Италии в плане восприятия любой продукции современной киноиндустрии бытует такое мнение: «Оставь мозги дома и просто наслаждайся!» Если вы этого давно не делали, то «Сны о метро» обязательно стоит посмотреть.

В завершение нашей увлекательной беседы у нас возник естественный вопрос к автору идеи, и фактически продюсеру Борису Тараканову.

– Борис, обычно в презентациях полнометражных лент принято отражать бюджет. И это – международный стандарт. Можете ли вы, хотя бы приблизительно, назвать общий уровень затрат на этот явно не дешевый для сегодняшних реалий проект?

- Давайте для начала я задам вам встречный вопрос – да, совершенно в одесских традициях. Скажите, вот вы лично – верите в чудеса? Нет? Напрасно. Совершенно напрасно. Сейчас вам объясню почему. Потому, что собственно финансовый бюджет этого фильма вылился в действительно астрономическую сумму. И эта «астрономия» в итоге составила ноль рублей ноль копеек! Право, не считать же вложением в кинематограф традиционные симпатичные «поляны» по окончании съемочного дня – согласитесь, не того уровня инвестиции. Здесь все дело – в участниках процесса. Посильный вклад людей с разными талантами – по зову сердца, а не в ожидании прибыли. Это дает любому проекту буквально реактивный старт, и наш общий проект – отнюдь не исключение. Поверьте, он полностью создан на голом задоре! Но такие безумные идеи возможно воплотить только с теми, кого хочешь обнять.

Стало быть – чудеса существуют!

Александра НЕВСКАЯ,
Специально для газеты «Музыкальный Клондайк»