• ВКонтакте
  • Одноклассники
  • YouTube
  • Telegram


Новости


Подписаться на новости



02.11.2019

Врачебная ошибка

На IV фестиваль музыкальных театров России «Видеть музыку», проводимый Ассоциацией музыкальных театров и Министерством культуры России при поддержке Фонда президентских грантов, Башкирский театр оперы и балета привез одну из своих новых работ – «Фауста» Шарля Гуно. Этот спектакль появился в репертуаре театра в сентябре прошлого года, сменив версию 2007 года. А вообще эта француженка давно и прочно обосновалась в Уфе – впервые ее поставили здесь аж в 1939 году и нынешняя постановка – уже седьмая. Гастроли прошли на Новой сцене Большого театра России.

Новый вариант предложил знаменитый отечественный режиссер Георгий Исаакян, трудами которого во многом создан и процветает фестиваль «Видеть музыку». Это не первый «Фауст» в его биографии: Москве памятен спектакль Ростовского музыкального театра, привозившийся в столицу дважды (его показывали в Театре Сац и на Исторической сцене Большого театра). И хотя две эти постановки (ростовская и уфимская) абсолютно разные, что-то общее в них все же есть – по духу, по посылу.

Спектакль начинается… с видеоролика! Публика видит, как врачи-реаниматологи «опускают руки» у тела пациентки – ничего сделать нельзя. Отключаются аппараты, сворачиваются провода, бездыханную женщину санитары на простыне перегружают  с каталки на каталку. Все буднично и страшно.

Открывается занавес – в больничной палате с серыми обшарпанными стенами почти та же картина, что мы только что видели на экране: один врач склонился над трупом, второй угрюмо сидит в углу. Кровать-каталка с телом как в морге плавно задвигается в стену: врач ростом поменьше в отчаянии – это доктор Фауст, которому очевидно бессилие науки перед роком и он хочет свести счеты при помощи инъекции с ядом. А кто же второй доктор, тенью сидящий в углу? А это как раз Мефистофель – именно в коллеге находит Фауст неожиданно «инновационное» решение своих проблем. Доктора скидывают зеленые робы медперсонала, оголяя торсы, переодеваются в цивильное, и веселые отправляются «брать от жизни всё».

Исаакян прибегает к осовремениванию сюжета, помещая историю Гёте – Гуно в наши дни. Вневременные философские проблемы, поставленные в литературном первоисточнике, вполне позволяют такой взгляд. Иногда лишь несколько мешает текст, в котором попадаются реалии, которых зритель явно не видит на сцене и тут ему необходимо либо абстрагироваться от вербально-когнитивного буквализма, либо включать фантазию.

Сценография Дениса Сазонова скупа – в основном пространство сцены остается темным и пустым. Важный его элемент – дополнительное сценическое пространство внутри коробки сцены, у которого есть движущийся от кулисы к кулисе транспортир, который помогает вносить в действие кинематографическую по сути динамику. Зато костюмы того же художника ярки и просто роскошны, именно они являются главной визуальной доминантой спектакля: они разностилевые и из разных эпох, есть и современные, есть и средневековые, соответствующие сюжету романа Гёте.

Соблазнение Маргариты драгоценностями решено через образы общества потребления: все происходит в модном бутике, где к услугам новообращенной в секту консьюмеризма – свежая коллекция и услужливые «менеджеры торгового зала». Знаменитая ария Мефистофеля о всевластии золота над людьми происходит под танцы пародийно-безобразной массовки а ля «Мулен-Руж»: толстенные танцовщицы ню в красных блестящих трусиках и перьях выделывают немыслимые па. Желтые ослиные уши у Фауста и зеленые «крылья Малефисенты» у его патрона – бесспорно говорящие маркеры постановки, которые и объяснять не нужно. Заканчивается эта невеселая история вновь в той же больничной палате, в которой и начиналась – трое главных героев одеты в полосатые пижамы – не то арестантские, не то смирительные, а смерть Маргариты показана как самоубийство – не выдержавшая навалившихся на нее несчастий девушка перерезает себе горло.

К сожалению, в спектакле купирована «Вальпургиева ночь» - с одной стороны, балетная вставка, дань моде времен создания оперы, дань условностям жанра гранд-опера, но с другой, бесспорная жемчужина этого произведения (и в плане музыки, и в плане хореографии) – впрочем, в данной концепции традиционный балетный акт смотрелся бы, конечно, не слишком естественно и уместно. В целом выразительна и изобретательна работа художника по свету Ирины Вторниковой.

Музыкальное прочтение бессмертной партитуры предложил музрук Башкирской Оперы Артем Макаров. Он уверенно ведет оркестр и певцов, спектакль проходит не без драйва, но французской утонченности и изящества ему явно не хватает, опорные точки его драматургии – драматически-брутальные, лирические фрагменты получились гораздо менее выразительными и убедительными. Кроме того, духовая группа огорчала частенько. Зато весьма радовал красивым и выразительным звуком хор (работа Александра Алексеева).

Вокальный состав приносит как позитив, так и разочарования. Так Ильгам Валиев (Фауст) поет все время очень напористо, форсированно, без малейшего намека на лирическую мягкость и округлость. Очень проблемно звучит Катерина Лейше (Марта) – даже со скидкой на второстепенность ее партии. Ян Лейше (Валентин) поет музыкально и технично, но сам тембр отчаянно беден, а голос невелик, что особенно ощутимо в акустически проблемном зале филиала Большого. Партию Зибеля поручили высокому тенору – к сожалению, Сергею Сидорову она пока совсем не по размеру: и верхи берутся с трудом, и низы озвучены неважно.

Стабильностью радует Владимир Копытов в небольшой партии Вагнера. В хорошей форме предстал и звездный Аскар Абдразаков (Мефистофель) – голос по-прежнему мощный, яркий, тембристый и выразительный, быть может, несколько более разболтанный, чем бы хотелось, однако, учитывая опыт и интенсивность карьеры артиста, на это можно сделать скидку. В то же время невозможно не признать, что актерски он – на порядок интереснее всех прочих участников спектакля. Наконец, безупречной вокальной константой вечера предстала сопрано Эльвира Фатыхова: сугубо легкое сопрано убеждала в партии, написанной скорее для плотного лирического голоса (но владеющего колоратурой), - за счет культуры и остроты звука, аристократизма фразировки, экспрессивности, филигранной интонации, уверенности верхнего регистра.

Александр МАТУСЕВИЧ

Фото из архива Башкирского государственного театра оперы и балета, предоставлены пресс-службой фестиваля "Видеть музыку".
 

02.11.2019



← события

Выбери фестиваль на art-center.ru

 

Нажимая "Подписаться", я соглашаюсь с Политикой конфиденциальности

Рассылка новостей